― Ну не бросать же твоего брата.

― Его проблемы. Отобьют мозги, может умнее станет.

― Ты сама себе противоречишь. Одно с другим плохо вяжется.

― Неважно, ― пасмурно отозвалась Багрова, комкая и пряча испачканную салфетку в карман. ― Не придирайся к словам. Суть ты понял.

― Не могу понять: это ты злая или взволнованная?

― Это так важно?

― Хочу научиться улавливать разницу.

Вишня неопределённо дёрнула плечом.

― Злая. И немного взволнованная.

― За меня?

― А что, очень хочется?

― Мне было бы приятно.

Багрова подозрительно прищурилась.

― Ты что… заигрываешь со мной?

― Я в этом не очень силён.

― Это заметно, ― их взгляд на доли секунды встретился, и они, не сдержавшись, одновременно улыбнулись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― У тебя очень красивая улыбка. Знаешь об этом? ― не мог не заметить Марк, разглядывая её румяные округлившиеся щеки.

Вишне было настолько же приятно, насколько непонятно происходящее.

― Ну вот, опять. Зачем?

― Зачем, что?

― Эти комплименты. Не надо меня умасливать. Ты мне ничего не должен.

― Нет. Но я тебя обидел.

― Нет. Ты озвучил свою точку зрения. Я её уважаю. Не хочешь отношений ― как скажешь. Нет проблем.

― Ни не хочу, меня на них нет времени ― это разные вещи. Просто я уже пробовал, и ничего не получилось. Очень быстро начинаются обиды, упрёки и капанье на мозги. Вы же девушки хотите постоянного внимания: цветочки, гулянки, болтовня по телефону. Это нормально, но я не могу этого дать. На данный момент не могу.

Вишня хорошо понимала, к чему вёл Исаев. В целом и в общем его слова имели смысл. С девчачьей натурой непросто. Девочки народ требовательный. Конечно, не особо понятно, чем же он так занят сильно, ведь даже у Вени учёба не занимала столько времени, однако Марк не учёл одну маленькую деталь…

― С неправильными девушками ты встречался, дядя Федор, ― пародируя мультяшное мурчание кота Матроскина, усмехнулась Багрова и дальше продолжила уже нормально. ― Просто выбирать надо таких же самозанятых. Поверь, если бы мы с тобой попробовали, ты бы первый не выдержал и устроил мне разбор полётов. Или для тебя привычное дело, когда девушка на неделю уезжает в другой город с гастролями?

Довольная собой, она круто развернулась на пятках, собираясь уйти и дать собеседнику возможность хорошенько обдумать её слова. Вот только не учла свою катастрофическую невезучесть и мокрую подошву кед. Исаев протянул руку распластавшейся на земле и ржущей до слез над собственной неуклюжестью Вишне.

― Я хотела уйти красиво, ― сквозь хохот пожаловалась она.

― Я так и понял, ― не спорил тот, помогая ей подняться. ― Сделаем вид, что у тебя получилось.

― Я могу попробовать ещё раз.

― Ради бога. Но я запишу это на видео, ― он помог ей отряхнуться. ― Ну или Полину попрошу. Она это точно умеет.

― Чтобы глумиться?

― Или любоваться.

Очередная неловкость. Её буквально парализовывало каждый раз, когда Марк говорил подобные вещи. Плюс её рука всё ещё находилась в его ― он так и не выпустил её. Ладонь приятно покалывало. Воздух будто густел; во всяком случае дышать становилось сложнее. Сердечко внутри сделало двойное сальто назад и довольно улюлюкнуло. Ух, твою налево…

Наверное, Исаев чувствовал нечто похожее, так как они, как полные идиоты, стояли и смотрели на свои сцепленные руки. И молчали. Вот ведь всего-то и надо, что сделать шаг навстречу, сократить дистанцию и…

Чарующее наваждение разрушили визги в стороне. Опять Полина с Костей что-то не поделили. Эти вопли типа: «оторву голову, если не отвалишь, урод моральный» ни с чем не перепутаешь. Вишня вздохнула. Надо идти проверять, а то ещё правда прибьют братца. Потом на похоронах разоришься. И перед мамой как-то придётся оправдываться. Родственник всё же как никак.

Её ладонь потеряла контакт с ладонью Марка. Всего на мгновение. Почти сразу она снова почувствовала его тёплые пальцы, но уже на запястье. Багрова непонимающе подняла глаза. Невысказанный вопрос так и не был задан вслух. Исаев молча притянул её к себе. Ноздри приятно защекотало остаточным ароматом жевательной резинки со вкусом клюквы, а затем их губы встретились…

Глава 8. Выступление


Откровенно говоря, у Вишни за её семнадцать лет не было ухажёров как таковых. Мальчишку, признававшегося ей в любви и оборвавшего все ромашки на территории детского сада, можно было не брать в расчёт. Поцелуй у них случился всего раз и то несерьёзно, всего лишь быстрый чмок.

Ну и уже в более зрелом возрасте она встречалась с двумя парнями: с одним неделю, с другим два месяца. Так получилось, что причина расставания в обоих случаях оказалась одинакова: парни хотели интимной близости, она нет. Не была готова. На том и разошлись.

Правда если с первым разрыв прошёл спокойно, второй удумал включить обиды и потретировать её, пуская некрасивые слухи по школе. Но долго это не продлилось. Придя в слезах домой и пожаловавшись Косте, на следующий день этот придурок захлопнул рот и больше уже грязный язык свой не распускал.

Как поговаривали, братец в буквальном смысле гонял его по городу, хлестая по роже санными тряпками. Да, какой бы Костя не был лоботряс и как бы они с ним якобы не «грызлись», Вишня знала, что он всегда рядом и всегда её защитит.

О парнях это она, собственно, к чему… К тому, что большого опыта в поцелуях Багрова не имела, хотя точно знала, насколько противно бывает (тот второй словно завод по разработке слюней в своём рту держал). И сейчас было не противно. Вообще ни капли. Наоборот, было… приятно. И-и-и…

Тяжело подобрать слова к таким вещам. Нежно, ласково, трепетно ― вот какие определения приходили на ум. Но это всего лишь определения, а ощущения… Ноги налились приятной слабостью, губы становились податливыми, разрешая Марку делать с ними всё, что ему вздумается. И он делал.

Поцелуй, сначала неуверенный, такой, каким словно бы спрашивают разрешения, с каждой секундой перерастал в более сильный, более требовательный, более горячий. Не только поцелуй. В движениях тоже нарастала уверенность.

Пальцы Исаева жгли мягкими иголочками шею и щеку Вишни. Ласково гладили её, заставляя внутри всё трепетать. Пресловутые бабочки в животе, довольно пища, на радостях устроили парадное шествие по главной площади прямой кишки. Наверное, наделали транспарантов и теперь ходили, скандировали: «Ура! Ура! Ура!».

Ничто не вечно, к сожалению. Марк отстранился первым. Отстранился недалеко, лишь чтобы им можно было встретиться взглядами. Он всё ещё продолжал поглаживать её по лицу. Вторая его рука, как оказалось, всё это время блуждала на её талии и даже имела наглость подцепить мокрую футболку, забравшись под неё. О-о-о…

Исаев заметил скосившийся взгляд из-под полуопущенных ресниц. Рука поспешно убралась со спины и для убедительности взмыла в воздух, как бы говоря: всё понял, никто никуда не лезет.

― Нет-нет. Пускай там остаётся. Я не против! ― не удержалась Вишня, за что получила добрую улыбку и ещё один поцелуй, на этот раз более скромный ― в лоб. Марк обнял её, привлекая к себе и прямо-таки собственнически кладя подбородок ей на макушку. Только сейчас стало очевидно, что она почти на голову ниже. Вишня прижалась щекой к вкусно пахнущей цветочным парфюмом футболке. С удовольствием прикрыла глаза. Божечки, так приятно. ― Понимаю, что порчу момент, но что теперь?

― Не знаю. Давай смотреть по обстоятельствам.

― Работаем экспромтом? Какая прелесть. Это именно то, что мечтает услышать каждая девушка.

В стороне снова раздались визги Полины. Этой мадам не требовался рупор, захоти она докричаться до кого-нибудь в соседнем городе ― связки справятся. Горластая жуть. Делать нечего ― пришлось прервать столь приятное занятие, как обнимашки и идти разбираться.

Пока одна странная и сама не знающая чего хочет парочка пыталась разобраться в своих отношениях, жизнь текла бурной рекой, уделяя особое внимание деталям. И в этих деталях Полина с Костей уже успели перекочевать в сторону детских карусель.

С подвешенных в воздухе металлических лебедей и осьминогов малышня с любопытством бывалых взрослых наблюдала, как после многочисленных препирательств и попытки влепить надоедливому ухажеру затрещину, взрослый мужик (а Костя для семилеток явно выглядел, как здоровенный амбал) скрутил хрупкого вида девушку, повалил её на землю, уткнув носом в траву, и довольный уселся сверху.

― Теперь не получается распускать руки, да? ― съехидничал он, удерживая Полину за запястья.

― Слезь с меня, червяк! ― орала она, вырываясь и что было сил долбя ногами. ― Тебе что, десять лет?

― Не десять, ― Костя знаком показал толпе, что всё в порядке и звать охрану не нужно. ― Я взрослый самостоятельный человек. И я не слезу, пока ты не согласишься пойти со мной на свидание.

― О-Т-В-А-Л-И, ― каждая буква сопровождалась извиванием и попыткой стряхнуть с себя тушку. ― Психопат конченый.

― От психопатки слышу.

― М***к!

Костя дал ей лёгкого подзатыльника.

― Тут дети, не матерись!

― Да пошел ты на ***, м****а… ― пришлось срочно зажимать Полине рот. Обучать младшее поколение новым нецензурным словечкам в его планы сегодня не входило.

― Идея с багажником всё еще актуальна, ― заметила Вишня. ― Могу надыбать где-нибудь верёвку.

― Не а. Не надо, ― братец собственнически похлопал трофей по заднице, за что тот разъярённо попытался пнуть ухажёра, но промазал. ― Она не так опасна, как кажется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Свали, упырь недоделанный! ― Абрамова уже хрипела. Костя был далеко не пушинкой.