― Да уж. Это ж надо ляпнуть… ― согласно взъерошил себе волосы Костя, спеша за Полиной.

Прошедшая мимо Лена ничего не сказала, но на её лице можно было без проблем прочитать полнейшее разочарование.

― Что не как-то? ― не понял Марк.

Вениамин, единственный оставшийся в коридоре, назидательно поправил очки отточенным многолетними тренировками жестом указательного пальца.

― Друг мой любезный, даже я с высоты своего весьма скромного опыта в общении с женским полом понимаю, что брошенное тобой утверждение было категорически запрещено произносить вслух. Дочери Евы, как водится, крайне обидчивы. И порой не менее мстительны… но это не точно.

Веня учительским занудным тоном продолжал что-то вещать дальше: про неверные утверждения и статистику, но Исаев его уже не стал слушать и поспешил вниз. Гостиную, конечно же, никто и не собирался приводить в порядок, так что Вишню он застал, сгребающей мусор со столов.

― Можно тебя на минуту? ― попросил он.

― Я занята, ― отозвалась Багрова, с чувством сминая коробки от пиццы, чтобы те поместились в синий целлофановый мешок. ― Давай потом?

― Ты неправильно меня поняла. Я не совсем то имел в виду…

― Ой, брось, ― фыркнула Полина, успевшая не хуже Клеопатры расположиться на большом диване с ногами. Прямо на коленке она вырисовывала в тетради нужную для лабораторного работы таблицу. ― Всем давно известно, что никто для тебя не пара. Знаешь, о чём шепчутся девчонки в раздевалках? Что ты у нас голубок.

Марк скривился.

― Неужели больше не о чем болтать? ― на него уставились три пары глаз. Четыре, Вениамин толкался на нижних ступенях лестницы. Только Вишня продолжала как ни в чём не бывало убираться. А взгляды прожигали едва ли не насквозь. Немой знак вопроса буквально светится в каждом зрачке. Исаев вспылил. ― Да боже мой! Нет, конечно! Я не гей!

Абрамова разочарованно пожала плечами.

― А жаль. Было бы отличное оправдание. А то тогда получается, что ты импотент.

― Абрамова, иди ты! У меня нормальная ориентация и всё нормально с… везде нормально! Просто и без того полно забот. Дома дел невпроворот, выпускной год, стипендия. Вы не знаете, как сложно удержаться на плаву и не лишиться места. Конечно, нет. Вам ведь об этом думать не надо, ― Марк заслонил собой проход, чтобы Вишня была вынуждена притормозить. ― Времени на отношения просто не хватает.

― Ладно, ― покорно согласилась та. ― Дай пройти, пожалуйста.

Исаев притормозил её, удержав за локоть.

― Забудь, что я сказал. Я ещё как воспринимаю тебя как девушку. Ты смешная, весёлая, привлекательная… Сексуальна… уж я-то убедился лично…

Костя, крутящийся в это время возле Полины, и пытающийся удержать носом и вытянутой верхней губой карандаш предупреждающе покряхтел.

― Ты следи за языком, ― братец непривычно посерьёзнел, грозят грифельным копьём. ― Это всё же моя сестра. Могу и втащить.

Марк миролюбиво вскинул руки.

― Я веду к тому, что только дураку ты можешь не понравиться, но у меня правда нет времени на отношения и свидания.

Вишня послушно кивнула. Само понимание.

― Хорошо. Ещё что-то? Нет? Тогда можно я продолжу? Скоро придут родители и по головке за этот свинарник нас не погладят.

Исаеву ничего не оставалось, кроме как отступить. Багрова только краем глаза видела, как он подцепил ногой подпирающий обувную тумбу скейт (а она и не заметила его). Хлопнула входная дверь. Вишня бросила мусорный мешок под ноги и понуро шлёпнулась в кресло.

― Ещё дуешься? ― Полина смачно прицыкнула, вытаскивая что-то, что застряло между зубов. По всей видимости, оливка.

В ответ отрицательно покачали головой.

― А что тогда? Боишься, что предки накажут? ― наивно предположила Бабочка, ободряюще кладя миниатюрную ручку ей на плечо. ― Я помогу всё прибрать!

Вишня благодарно погладила её тонкие пальчики. Идеальный маникюр, бархатная кожа ― эти руки не знали ни хлорки, ни чистки картофеля, ни мытья посуды. Интересно, они тряпку хотя бы в руках держали когда-нибудь?

― Да не. Тут вообще не в этом дело, ― осенило Абрамову. Она даже вперед подалась, роняя тетрадку с колен. ― Эта клуша втюхаться в него умудрилась. Во даёт. И ты туда же. Я думала, хоть ты умнее.

― В кого? В Марка? ― не поняла Бабочка.

― Нет, блин, в Веню! ― фыркнула Полина, но заметив расширившиеся зрачки блондинки пожалела светловолосую головку. ― Да в Исаева, в Исаева! Не тупи, насекомое.

― Почему насекомое? ― в кукольных глазах медленно созревали слезинки. ― Почему ты такая злая? Я ведь тебя не обижаю.

Полина закатила глаза. Господи, боже, дай всем терпения.

― Дура! Бабочка ― это насекомое. Сама ж назвалась.

― А если точнее бабочки относятся к классу насекомые, типу членистоногие, отряду чешуекрылые, ― назидательно вскинул перст Веня.

― Ок, ― Абрамова не сопротивлялась. ― Отныне только членистоногой и буду её называть.

― Никогда не слышал фразу: язык мой ― враг мой, ― хмыкнул Костя, дружелюбно похлопав по спине сконфуженного Вениамина.

В замочной скважине входной двери заскрипел ключ.

― Чего дверь не закрывае… ― Багровы старшие замерли на пороге, разглядывая творящийся в доме хаос и непонятные лица, толпящиеся в их гостиной.

― Всё как в детской книжке: «просто приходил Сережка, мы поиграли с ним немножко», ― вздохнул папа, скидывая с себя ботинки и расстёгивая пуговицы классического пиджака.

― И кто из вас двоих такая хрюня? ― грозной тучей сложила руки на груди мама.

Вишня и Костя одновременно ткнули друг в друга пальцем.

― Это он.

― Это она.

― Кто бы сомнева… ― папа брезгливо приподнял ногу, отковыривая от носка растаявшую шоколадку, на которую он только что наступил. Не получилось. Пришлось стаскивать носок с ноги. ― А я ведь предлагал завести собак, ― укоризненно бросил он жене. ― А ты всё: дети, дети!

На него строго зыркнули исподлобья и дальнейших рассуждений не последовало. Сразу видно, кто в доме хозяин. Мать семейства требовательно щёлкнула пальцами, привлекая внимание Кости.

― У тебя десять минут, чтобы вылизать тут всё до блеска.

Вишня довольно хихикнула.

― Лошара.

― Почему я сразу? ― возмутился тот, корча из себя великого обиженного.

Красивая женщина в брючном костюме без особой радости сняла с полки торчащий между декоративными вазочками и свечами тапок.

― Потому что в нашем доме главная неряха ты. Если есть сомнения, зайди в свою свалку, которую ты называешь комнатой.

Вишня снова хихикнула.

― Туда сунет нос только тот, кто не боится подцепить чуму и блох.

― Клевета! Протестую! ― в неё был метко пущен скомканный кардиган Бабочки. Та только и успела пискнуть, что это кашемир. ― А Вишня тискалась с парнем в закрытой комнате! ― с готовностью наябедничал Костя, которому хотелось хоть какой-то справедливости.

― Совсем офонарел, придурок? ― вспылила сестрица, швыряя в отместку всё тот же бедный кардиган. ― Никто не тискался.

― А этого я не знаю. Двери же были закрыты.

Вишня не осталась в долгу.

― Папа, а ты знаешь, что это Костя вылакал тот виски, который подарили тебе в офисе!

― Ах, так!? А помните она в прошлом году типа оставалась ночевать у Машки? А вы знаете, что нифига по… ― брат не договорил, потому что хрупкая девичья фигура налетела на него ласточкой. Завязалась потасовка.

― Стукач! ― пинала его ногами и руками Вишня, начиная хрипеть. Костя слишком сильно стискивал ей горло. Вслепую удалось с силой наступить ему на ногу.

― От стукачки слышу.

― Ты первый начал!

― А кто из нас серьёзный и ответственный?

― Я младше. Мне положено быть глупой!

В процессе перебранки только и сверкал клубок обнявшихся тел. В какой-то момент они запнулись об ножку дивана и грохнулись на пол. Послышалось скуление.

― И это взрослые совершеннолетние люди, ― папа семейства как ни в чём не бывало переступил через валяющихся деток и направился в ванную.

Его супруга к этому моменту уже крутилась в зоне кухни, с ужасом разглядывая гору посуды. Судя по всему, подобные спектакли для них были делом привычным. Зато для остальных сегодня состоялась премьера.

― Как славно, что мои идиоты-предки не дали другого потомства. Ничего хорошего у них бы всё равно не получилось, а такого же дебила я бы просто не пережила, ― со взглядом Винни Пуха, которому подали на стол жареного Пятачка с яблоком во рту, скривилась Полина.

Голова Кости показалась из-за высокой спинки.

― Как это? ― обиделся он. ― А как же я?

― А что ты?

― Теперь у тебя есть я. Так просто ты от меня не отделаешься.

― Вот счастье-то, ― фыркнула Абрамова, но фыркнула слишком уж наигранно.

Чего греха таить: ей нравилось подобное внимание к своей персоне, по меньшей мере, потому что им не так часто её баловали. И да, может, Костя и вёл себя легкомысленным клоуном, однако вроде как был не самым плохим вариантом. Ну и умел быть серьёзным, если нужно…

Вон, взять хоть то, как он в следующие несколько минут начал представлять Полину матери. Не абы что, а «моя невеста». Абрамова, конечно, не могла удержаться от резких словечек на подобное заявление и резонно заметила, что в таком случае разрывает помолвку и мысленно швыряет ему под ноги кольцо, которого нет. На что Костя сделал движение словно ловит его в полёте, чуть поплевав, протирает украшение об футболку и галантно протягивает обратно.

Мама на новость о будущей женитьбе сына отреагировала спокойно. И на его избранницу тоже. О Полине родители уже были наслышаны от Вишни, так что ни пирсинг, ни септум, ни острый язычок её не напугали.

Ну или же она попросту пока не воспринимала новость всерьёз. Типа что взять с молодёжи? У них же сегодня одно на уме, завтра другое ― так чего париться раньше времени? Утро вечера мудренее и всякое такое.