Облачко обвела комнату мутным взглядом.

— У нас есть соседи?

Талли не стала ничего отвечать. Мама все равно забывала через несколько минут, о чем они говорили, что делало разговор практически бессмысленным. Обычно Талли было наплевать — ей хотелось говорить с Облачком не больше, чем смотреть черно-белые фильмы, — но сегодня она вдруг особенно остро ощутила свою непохожесть на других. Будь у нее настоящая семья — мама, которая готовит вкусное блюдо, чтобы поприветствовать новых соседей, — она не чувствовала бы себя такой одинокой. Присев на пуфик, стоящий у дивана, Талли задумчиво произнесла:

— Интересно, а что сейчас делает бабушка?

— Наверное, вышивает очередную из этих своих ужасных вещиц во славу Иисуса. Как будто это спасет ее душу. Кстати, как дела в школе?

Талли даже вздрогнула от неожиданности. Надо же — матери пришло в голову поинтересоваться ее жизнью.

— Вокруг меня вьется куча народу, но… — Талли нахмурилась, не зная, как облечь в слова свою неудовлетворенность. Она знала только одно: она чудовищно одинока здесь, даже среди своих новых приятелей. — Но я жду чего-то…

— У нас есть кетчуп? — спросила Облачко, хмуро взглянув на спагетти у себя на тарелке. Она сидела, покачиваясь в такт музыке.

Талли ненавидела себя за то разочарование, которое вдруг испытала. И как это ей могло прийти в голову ожидать участия от своей матери?

— Я к себе в комнату, — вставая, заявила Талли.

Последнее, что она услышала, прежде чем захлопнуть дверь, было бормотание Облачка о сыре, которого, на ее вкус, не хватает в блюде.


Поздно ночью, когда весь дом уже спал, Кейт пробралась тихонько на заднее крыльцо, надела отцовские резиновые сапоги и вышла на воздух. Последнее время у нее вошло в привычку выходить из дома, когда она не могла уснуть. Огромное черное небо у нее над головой было усыпано звездами. Кейт смотрела на небо и чувствовала себя маленькой и никчемной. Одинокая девочка, глядящая на пустую улицу, ведущую в никуда.

Горошинка, приветственно заржав, пошла в ее сторону.

Кейт взгромоздилась на забор.

— Привет, старушка, — сказала она, доставая из кармана куртки морковку.

Кейт посмотрела на дом напротив. Несмотря на поздний час, там еще горел свет в окнах. Наверняка у Талли вечеринка с самыми интересными в их школе ребятами. Небось смеются, танцуют и воображают, какие они крутые.

Кейт отдала бы все, что имела, чтобы быть приглашенной хоть на одну такую вечеринку.

Горошинка тихо фыркнула, потершись носом о ее колено.

— Я знаю — все это пустые мечты, — сказала ей Кейт.

С тяжелым вздохом она слезла с забора, потрепала Горошинку по холке и вернулась в дом.


Несколько дней спустя, пообедав готовым пирожком и растворимой кашей, Талли приняла горячий душ, побрила ноги и подмышки, затем долго сушила и укладывала волосы, пока они не стали абсолютно прямыми, без единой кудряшки. Подойдя к шкафу, она долго решала, что надеть. Это была ее первая вечеринка со старшеклассниками. И очень важно было выглядеть правильно. Ни одну девчонку из средней школы не пригласили, сегодня она была Единственной. Пэт Ричмонд, самый красивый парень из футбольной команды, выбрал ее своей девушкой на этот вечер. В прошлую среду они были на вечеринке в местном кафе — его друзья и ее. Молодым людям оказалось достаточно одного взгляда друг на друга, после чего Пэт отделился от компании высоченных парней и подошел к Талли.

Наблюдая, как он приближается, Талли чуть не упала в обморок. Музыкальный автомат как раз играл «Лестницу в небеса». В общем, все настраивало на романтический лад.

— У меня будут неприятности уже потому, что я заговорил с тобой, — объявил ей Пэт.

— Люблю неприятности, — стараясь выглядеть искушенной особой, ответила Талли.

И он одарил ее такой улыбкой, с которой не могло сравниться ничто в жизни Талли Харт. Впервые в жизни она и вправду почувствовала себя такой красавицей, какой считали ее окружающие.

— Хочешь пойти со мной в пятницу на вечеринку?

— Пожалуй, это могло бы сработать. — Талли слышала эту фразу из уст героини сериала «Все мои дети».

— Заеду за тобой в десять. — Пэт наклонился к ней. — Если, конечно, тебя не заставляют ложиться спать раньше, малышка.

— Улица Светлячков, семнадцать. Мне никто не диктует, когда ложиться спать.

Парень снова улыбнулся.

— Кстати, меня зовут Пэт.

— А меня Талли.

— Что ж, хорошо, Талли. Увидимся в пятницу в десять.

Талли до сих пор не могла в это поверить. Прошедшие с тех пор сорок восемь часов она не могла думать ни о чем, кроме предстоящего свидания. Первого в ее жизни настоящего свидания. До этого она ходила с мальчиками на танцы только в компании с другими парочками. Но сегодня все было по-другому. Да и Пэт был практически взрослым мужчиной.

Они могут полюбить друг друга. И потом, рядом с ним Талли, может быть, перестанет чувствовать себя такой одинокой.

Наконец она выбрала одежду на этот вечер: джинсы, сидящие на бедрах, розовый трикотажный топ с вырезом, в котором так соблазнительно виднелась впадинка между грудей, и любимые босоножки на пробковой платформе. Талли уделила целый час макияжу, пока не отметила с удовлетворением, что выглядит отлично. Ей так хотелось показать Пэту, какой хорошенькой она может быть!

Взяв пачку маминых сигарет, Талли вышла из спальни.

Сидевшая в гостиной Дороти оторвала мутный взгляд от своего журнала.

— Эй, уже десять. Куда это ты?

— Парень пригласил меня на вечеринку.

— Он здесь?

Хороший вопрос. Как будто Талли решилась бы пригласить кого-то в этот дом.

— Мы встречаемся на дороге.

— О, отлично! Не буди меня, когда придешь обратно.

— Не буду.

На улице было уже темно и холодно. Млечный Путь мерцал на безбрежном небе.

Талли подождала немного у почтового ящика, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть. Обнаженные руки покрылись мурашками.

Колечко для определения настроения на среднем пальце сменило цвет с зеленого на сиреневый. Талли никак не могла вспомнить, что это означает. Через улицу, на холме, светился окошками в темноте небольшой фермерский дом. Каждое окно было словно кусочек тающего сливочного масла. Наверное, там сейчас все дома, играют, собравшись вокруг большого стола, в какую-нибудь игру. Интересно, как бы они себя повели, если бы в один прекрасный день Талли зашла к ним в гости? Просто появилась на пороге и сказала: «Привет!»

Талли услышала шум подъезжающей машины Пэта, прежде чем увидела свет фар. Она тут же забыла о домике на холме и вышла на дорогу, махая рукой.

Зеленый «додж-чарджер» остановился рядом, машина словно вибрировала от оглушительной музыки внутри салона. Талли скользнула на пассажирское сиденье. Музыка играла так громко, что Талли понимала: Пэт не услышит ее, что бы она ни сказала.

Улыбнувшись девушке, Пэт надавил на газ, и они сорвались с места, подобно ракете, и понеслись по тихой улочке.

Когда они наконец свернули на гравиевую дорожку, Талли поняла, что вечеринка в самом разгаре. Десятки машин с включенными фарами были припаркованы кру́гом на поле. Пэт припарковался под деревьями у самого ограждения. Молодежь была везде — вокруг большого костра и рядом с бочонками пива, выставленными прямо на траве. Поляну освещали свечи, поставленные в прозрачные пластиковые стаканчики. Чуть дальше, у сарая, группа парней играла в футбол. Стоял конец мая, и погода была далеко не летней, так что на большинстве ребят были куртки и свитера. Талли пожалела, что не оделась потеплее.

Пэт, крепко держа ее за руку, провел Талли сквозь толпу к ближайшему бочонку и нацедил им обоим по полной кружке пива.

Взяв свою кружку в руки, Талли позволила Пэту отвести ее в укромное местечко прямо за стоянкой машин. Там Пэт расстелил на земле свою школьную куртку и жестом предложил Талли присесть.

— Когда я увидел тебя первый раз, глазам своим не поверил, — сказал юноша, опускаясь рядом. — Ты самая красивая девчонка, которая жила когда-либо в этом городе. Все парни хотят тебя.

— Но заполучил меня ты. — Талли улыбнулась своему спутнику, чувствуя, как тонет в его темных глазах.

Он сделал большой глоток пива, почти опустошив кружку, которую поставил рядом с собой, и поцеловал Талли.

Талли уже целовали другие парни. Обычно это были неуклюжие попытки во время медленных танцев. Но сегодня все было совсем по-другому. В поцелуе Пэта была настоящая магия. Талли счастливо вздохнула, прошептав его имя. Когда Пэт посмотрел на нее, отстранившись, глаза его сияли.

— Я так рад, что ты здесь.

— Я тоже, — откликнулась Талли.

Допив пиво, Пэт поднялся на ноги.

— Мне нужно еще горючее.

Когда они стояли в очереди к бочонку, Пэт вдруг нахмурился, посмотрев на девушку.

— Эй, да ты совсем не пьешь! Я-то думал, что ты завсегдатай на вечеринках.

— Так и есть. — Талли натянуто улыбнулась. Она никогда не пила всерьез. Но она перестанет нравиться Пэту, если станет вести себя как ботаник. А Талли так хотелось понравиться Пэту всерьез. — Пьем до дна, — с этими словами Талли опрокинула кружку и выпила залпом все, что там оставалось. Она быстро опьянела и глупо захихикала.

— Вот так-то лучше, — одобрительно кивнул Пэт, снова наполняя кружки.

Вторая кружка пошла уже легче, а допивая третью, Талли вообще перестала ощущать вкус. Когда Пэт достал бутылку крепленого вина, девушка выпила и его. Почти что час они сидели рядом на разложенной на земле куртке, крепко прижавшись друг к другу, потягивая алкоголь и разговаривая. Талли не знала людей, о которых рассказывал ей Пэт, но это не имело никакого значения. Имело значение только то, как он смотрел на нее и как нежно держал ее руку в своей.