Ее слова были встречены пораженной тишиной.

— Первого ребенка? — практически шепотом спросила Келли.

— Я… Я была беременна, когда мы с Клинтом поженились. О, Келли, я была так глупа и так молода! Это получилось случайно, но мы должны были предполагать, что такое возможно. И все равно это стало шоком.

— Что произошло с той беременностью?

Мэрилин посмотрела на голубые воды бухты и проговорила:

— Клинт хотел, чтобы я сделала аборт. Он клялся, что любит меня, но не готов стать отцом.

— Как он мог предложить нечто подобное?

Ком в горле Мэрилин становился больше, практически не позволяя ей говорить.

— Я не могла поверить, что он хочет избавиться от нашего ребенка, но тогда ему казалось, что ребенок будет помехой.

— И ты все равно вышла за него замуж.

Мэрилин кивнула, чувствуя болезненную вину и сожаление из-за того, что наделала в прошлом.

— Я… Я любила Клинта или думала, что люблю. Я сказала ему, что не могу сделать аборт и не важно, поженимся мы или нет. Я собиралась оставить ребенка. Теперь я думаю, что он был напуган выплатой алиментов и поэтому… предложил сыграть свадьбу.

— Я не понимаю.

— Он готов был жениться на мне, если я прерву беременность. Это был его путь выражения своей любви. Таким образом он показывал мне, что настроен серьезно. Он настаивал, что будут другие беременности, другие дети.

Мэрилин не добавила, что Клинт заставил ее делать выбор между ним и беременностью. Либо она выйдет за него и сделает аборт, либо же он порвет с ней. Даже сейчас, спустя все эти годы, Мэрилин не могла заставить себя рассказать кому-нибудь о том, как ею манипулировали.

— И ты согласилась?

Мэрилин кивнула, ее длинные волосы упали на лицо.

— Я не хотела делать этого, но я любила Клинта и верила, что он тоже любит меня. Поэтому мы убежали и сразу же после того, как мировой судья провела церемонию, отправились в клинику, чтобы сделать аборт. И все время Клинт говорил мне, что это лучший выход и мы сделали правильный выбор.

— О, Мэрилин, ты, вероятно, измучена.

— Это не было правильным решением для меня, и, даже находясь в клинике, я все понимала, но все равно прошла процедуру. Я продолжала твердить себе, что пусть у меня и не будет ребенка, но зато Клинт будет рядом.

И чуть позже она осознала, насколько неверный выбор сделала. Клинт манипулировал ею. Не прошло и года со дня свадьбы, а Мэрилин уже поняла, что нужно убираться от этого человека, и как можно дальше.

— Мне никогда не нравился Клинт, и теперь я понимаю почему, — произнесла Келли, все еще крепко держа сестру за руку.

— Все эти годы я делала вид, что слишком искушена и слишком зрела, чтобы иметь детей, а тем временем мое сердце обливалось кровью из-за того, что наделала. Из-за того, что я потеряла…

— Мне жаль.

— Все эти годы я несла на своих плечах эту вину и боль.

Никто не знал этого, даже ее мать. Мэрилин удалось скрыть этот отвратительный секрет.

Ребенок, которого она вынашивала теперь, был нежданным, так же как и первый, но сейчас она не повторит прошлой ошибки. Она не собирается вмешивать отца ребенка. Джон не хочет детей. Он достаточно четко дал понять это перед Рождеством, когда спросил ее о вероятности беременности. Она видела в его глазах облегчение, когда заверила его, что все в порядке. В этот раз она защитит своего ребенка.


Джек сидел за столом поздним вечером четверга, изучая статью, которую написала Шарлота. Ему казалось, что ее позиция становилась все более и более политизированной. После операции Шарлота поставила себе целью оказать помощь клинике. Он вынужден был отдать ей должное — Шарлота находила способ упомянуть о потребностях этой больницы в каждой статье.

С карандашом в руке Джек стал вносить изменения, перестраивая фразы и наводя лоск на статью. Шарлота не была писателем от природы, но ее навыки поразительно улучшились с прошлого года.

Зазвонил телефон, и Джек рассеянно потянулся за трубкой.

— Гриффин, — ответил он.

— Пап, я хочу, чтобы ты пропел в телефон.

— Прости, что я должен сделать?

За последние несколько месяцев его сын просил о странных вещах, но эта просьба была самой необычной.

— Спеть. Помнишь, как ты делал это, когда я был ребенком?

Будто Джек мог забыть такое. Он пел Эрику, когда мальчик лежал в больничной койке невероятно слабый из-за истощающей болезни. Тогда лекарства были экспериментальными, но они были единственным шансом у Эрика побороть лейкемию.

— Просто спой! Мы в отчаянии.

Джек слышал на заднем плане плач мальчиков и усмехнулся. Оглядевшись, он убедился, что находится в кабинете один и никто не сможет его услышать, а затем начал напевать короткую песенку, которую выучил еще мальчишкой:

— «Двое ирландцев, двое ирландцев…»

Крики стали еще громче, и Эрик вернулся к разговору:

— Не помогает.

— Что ты делаешь в городе? — поинтересовался Джек.

— Я нужен Шелли. — Впрочем, в нем нуждались еще и Тодд с Теддом. — Ты и представления не имеешь, сколько хлопот с этими детьми.

— Ты разве не должен быть в Рино?

Его сын мучился, получив перевод в Неваду. Как только родились близнецы, Эрик хотел все время проводить с ними и Шелли. Он использовал отпуск, и две недели провел с Шелли и мальчиками, но больше не мог откладывать выход на работу. Теперь он прилетал каждые выходные. По настоянию Шелли была сделана экспертиза ДНК, и то, что стало очевидно для Джека в ту секунду, когда родились малыши, получило официальное подтверждение. Эрик их отец.

— Папа! — Эрику приходилось кричать, чтобы перекрыть плач детей. — Ты все еще там?

— Конечно, я здесь, — заверил сына Джек.

— Как ты думаешь, Оливия может помочь мне с браком?

— Подожди минутку, сынок. Если Оливия и будет помогать с браком, то только мне. — Джек улыбнулся, услышав смех Эрика, и проговорил: — Значит, вы с Шелли решили пожениться?

— Да, — ответил Эрик. — Не думаешь, что пришло время?

— На мой взгляд, время пришло десять месяцев назад, но ты не спрашивал моего мнения.

— Шелли готовится переехать со мной в Рино.

Джеку очень не нравилась перспектива вновь оказаться разделенным с сыном, он не хотел скучать по своим внукам, но одобрял поступок Шелли.

— Значит, вы собираетесь разлучить меня с внуками.

— Ты можешь навещать нас в любое время.

— Готовься! — ответил ему Джек.

Они закончили разговор несколькими минутами позже, после того как Джек согласился попросить Оливию провести церемонию для Эрика и Шелли. На самом деле он был рад такой прекрасной причине встретиться со своим любимым судьей. В последнее время они проводили вместе много времени, и Джек хотел, чтобы так продолжилось и дальше.

Джек поспешил уехать из офиса и направился в дом Оливии. Он обнаружил ее в саду на заднем дворе — она занималась своими розами. Оливия недавно посадила ряд кустарников, за которыми ухаживала с таким энтузиазмом, что, по мнению Джека, это было пустым делом. Сам он уделял внимание только тем растениям, которым не требовался уход.

— Нравятся сорняки? — насмешливо спросила Оливия, когда Джек поделился своей точкой зрения насчет ухода за садом.

Сегодня на Оливии была надета большая соломенная шляпа с полями, потертые джинсы и мужская рубашка. Джек остановился за кустарником, чтобы полюбоваться изгибами ее тела.

— Хотел бы я, чтобы ты баловала меня так же, как свои розы.

— Тихо, — жестко прервала его Оливия. — Я только что посадила их, и они нуждаются в моем внимании.

— Как и я, — пожаловался Джек.

— Немного подожди, и я накормлю тебя ужином.

Джек усмехнулся, радуясь приглашению. Его отношения с Оливией были сложными. Если бы близнецы не решили появиться на свет в тот момент, они с Оливией уже занимались бы любовью. Но когда Джек уехал в больницу, у нее было время подумать, время принять решение — правильный ли это выбор. Ее решение было положительным — это действительно должно случиться, но, в отличие от Джека, она не торопилась.

За недели, которые прошли с того вечера, Джек сделал все возможное, чтобы утопить ее в любви, куда большей, нежели она давала своим розам.

— Сегодня я говорил с Эриком, — сказал Оливии Джек. — Он спросил, сможешь ли ты поженить его и Шелли.

— Конечно. — Оливия взяла в руку большую лейку и немного полила только что удобренную землю. — Он не сказал тебе, когда хочет провести церемонию?

— Нет, но это не важно, не думаешь?

— Не могу не согласиться, учитывая, сколько времени ему потребовалось, чтобы решиться.

Оливия подняла руку к лицу, чтобы откинуть прядь волос, и испачкала шею. Джек отвел взгляд, чтобы спрятать улыбку.

— Должно быть, что-то случилось. Сегодня и мне позвонил сын, — легкомысленно проговорила она. — Джеймс и Селина собираются приехать в следующем месяце.

— Превосходно. Я с нетерпением буду ждать того момента, когда познакомлюсь с ними.

— А я с трудом могу поверить, что вновь буду держать на руках Изабеллу. Ты представляешь, в этом месяце ей исполнится год! Клянусь, я и не заметила, как прошли эти двенадцать месяцев. Она едва ли знает меня и Стэна.

При упоминании ее бывшего мужа Джек напрягся.

— Думаю, Стэн тоже приедет, чтобы встретиться с сыном?

— Конечно! — Оливия выпрямилась, уперев руки в бедра, и посмотрела на Джека так, что ему захотелось съежиться. — Только не говори мне, что у тебя очередной приступ ревности.

— У меня? — спросил Джек, но ему на самом деле не нравилось, что Стэн будет находиться рядом с Оливией.

Джек видел насквозь ее бывшего мужа, и ему не нравилось то, что он видел. Стэн Локхарт, может, и был женат на другой женщине, но его интересы располагались далеко за пределами дома. Стэну тоже не нравилось, что рядом с Оливией находится Джек. Но сама Оливия не замечала этого. Хотя Джек никогда не спрашивал, но у него было такое чувство, что Стэн делал все возможное, чтобы препятствовать их отношениям.