– Зачем?

– Странный вопрос. У меня затекли руки. Ты что боишься меня?

– Вот еще, – усмехнулся раджа. Он вытащил кинжал и перерезал веревки, стягивающие руки Лады.

– Ведь ты клялся мне в любви, – сказала Лада, растирая запястья, – я потому и вышла за тебя замуж, поверила, помогла освободиться из плена.

– Чего не сделаешь ради свободы, – ответил раджа.

В следующий миг Лада бросилась на него, как разъяренная тигрица, и опрокинула на спину. На крик раджи в комнату вбежали люди. Им с трудом удалось оторвать и оттащить рани[29] от раджи и связать. Лицо раджи было в крови. Он приложил платок к царапинам, посмотрев на испачканный платок, бросил его на пол:

– Я научу тебя смирению, – сказал Пракаш, – будешь сидеть взаперти, пока не сдохнешь. – И обращаясь к слугам, приказал, – Развяжите ее только тогда, когда я уеду. Держать взаперти и глаз с нее не спускать. А ты дикарка, когда научишься себя вести, получишь разрешение на прогулки.

После этого он ушел. Дверь закрылась. Лада в ярости колотила в нее связанными руками и ногами, пока не выбилась из сил. Потом она услышала удаляющийся стук копыт. Вскоре пришел один из слуг, развязал ее и ушел, оставив еду и питье.


Первое время Лада металась по комнате, не находя себе места от тревоги за сына. Но вскоре успокоилась. Бездетная Рита относилась к мальчику, как к своему ребенку, а собственная участь ее мало беспокоила. Однако так просто она сдаваться не собиралась. Дорогу сюда она проделала в беспамятстве, и даже не могла предположить, как долго они ехали, и где сейчас они находятся. В комнате было небольшое окно, забранное решеткой. Из него была виден забор, а за ним холм круто уходил вверх, покрытый густыми зарослями джунглей. Судя по высоте, комната находилась на втором этаже. Лада потрясла решетку, она сидела прочно. Взглянула на небо, оно было затянуто облаками. Вследствие этого сумерки наступали быстро. По листьям деревьев начал шуршать мелкий дождь. В Индии зима дождлива. У стены стояла лежанка. Лада села на нее, и задумалась над тем, почему ей так не везет с мужьями. Поставленный вопрос был так глубок, что отодвинул нынешнюю ситуацию на второй план. Все началось с невинной шалости, проступка. Она без разрешения матери ушла на ярмарку поглядеть на товары, а точнее на бусы, их продавали цыгане. Хотя мать строго настрого запретила ей уходить со двора, особенно на ярмарку. Она не послушалась, в итоге оказалась на невольничьем рынке Ширвана, затем Азербайджана и, наконец, в гареме правителя Азербайджана. Тем не менее, судьба благоволила к ней, ибо не давала пропасть совсем. В последнюю минуту она всегда находила спасение. Перед смертью правитель Азербайджана позвал моллу и записал с ней кэбин – свидетельство о браке. Кто бы мог подумать, что простая деревенская девчонка поднимется так высоко. Из смердов в царицы. Правда, государство атабеков уже не существовало, но это не имело для нее никакого значения. Кто мог ее сглазить, почему всякий раз, когда жизнь начинала налаживаться, и она в очередной раз выходила замуж, – все рушилось. Видно некоторым людям нельзя вступать в брак, они этим нарушают какой-то слаженный общественный миропорядок. Видимо у них другое предназначение. Какое? Лада вспомнила Натика и вздохнула.

– Может быть, он прав. Это судьба. Так предначертано.

Лязгнул ключ в замке. В комнату вошли вооруженный саблей человек, видимо охранник и дородная женщина. Охранник сказал:

– Эта женщина будет за вами ухаживать, так распорядился раджа.

После этого он вышел.

– Госпожа, вам что-нибудь нужно? – изобразив полупоклон, низким грудным спросила женщина. Она была молода и мужеподобна.

– Кто ты? – спросила Лада.

– Меня наняли, чтобы оказывать вам услуги. Меня зовут Ума. Вам что-нибудь угодно?

– Мне угодно выйти во двор, подышать свежим воздухом.

– Это запрещено.

– Тогда, иди к черту.

Ума согласно кивнула головой и вышла из комнаты. Лада легла на бок и поморщилась. Какой-то твердый предмет вонзился ей в бок. Это был кинжал, маленький изящный стилет, который она носила для самозащиты. Как она могла забыть о нем. Лада встала, подошла к двери и примерилась для удара. На кого у нее поднимется рука? На любого, кто встанет на ее пути, но только не на женщину. Но с этой здоровенной бабой без оружия ей не справится. Во время долгого пребывания на острове главарь морских разбойников Хасан показал ей несколько приемов нападения с ножом. Она могла бы убить мужа, и все бы закончилось. Как она могла забыть о кинжале. Расцарапала по-бабьи лицо, а надо было воткнуть клинок в его лживое сердце. Теперь, обретя оружие, Лада вдруг успокоилась. Легла, обдумывая план побега. За окном монотонно шуршал дождь. Под эти звуки она задремала и увидела Али, который, хмурясь, разглядывал ее сына и с подозрением спрашивал:

– Почему он похож на меня? У нас тобой ничего не было.

– А ты вот теперь докажи, что не было, – язвительно ответила Лада, и в сердцах добавила, – подложил свинью и еще спрашивает.


Проснулась она оттого, что открылась дверь, и комнату озарил свет. Это была Ума с лампой в руке. В другой руке она держала маленький поднос.

– Я принесла вам чай, – сказала она грубым голосом, – будете пить или его тоже к черту.

– Я не могу посылать к черту человека, который принес мне чай, – миролюбиво сказала Лада. – Это невежливо.

– Буду знать, – сказала Ума, – она наполнила чашку чаем из чайника и поставила перед ней, а это шербет.

– Сколько ночи? – спросила Лада.

– Скоро полночь.

– Зачем же ты меня разбудила.

– Я вас не будила, я просто принесла чай.

– А, если я теперь не засну, и буду мучиться до утра?

– Простите, я не подумала.

– По себе судишь?

– Да, как вы догадались? Мне все равно, когда разбудят, все равно засну снова.

– А где охранники? – спросила Лада.

– Один за дверью, второй спит. На что они вам, у меня все спрашивайте.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, вы рани.

– А ты знаешь о том, что меня незаконно здесь удерживают.

– Ваш муж вправе удерживать где угодно. Вы его жена, так, что все законно.

– Это спорный вопрос. Но оставим закон в стороне. Поможешь мне убежать отсюда?

– Нет, простите. Я здесь не для этого.

– Почему нет?

– Во-первых, потому что вы послали меня к черту.

– Я могу извиниться. А во-вторых?

– Мне хорошо платят за мою работу, платят столько, сколько я не зарабатываю на своем поле. Мне повезло с этой работой.

– А что твой муж не работает?

– Не работает.

– Почему?

– Потому что у меня нет мужа.

– Почему же надо говорить не работает, если можно сказать, что у тебя его нет. Ты вдова?

– Девица.

– Значит, и детей нет. Повезло тебе.

– Это спорный вопрос, – ответила Ума, вторя Ладе, – и в-третьих, от вас я денег не возьму.

– Во-первых, у меня нет денег. А во-вторых – почему?

– Потому что я подданная раджи Пракаша, если я помогу вам бежать, мне придется бежать вместе с вами, иначе после этого он меня со свету сживет.

– Хорошо, бежим вместе.

– Не могу у меня здесь хозяйство и участок земли.

– Тогда иди к черту, – сказала Лада.

– Хорошо, – покладисто сказала Ума. – Чай оставить или забрать?

– Оставь. И лампу тоже.


Ума ушла, а Лада запоздало вспомнила про кинжал. Надо свыкнуться с этой мыслью, и, тогда она вспомнит о нем вовремя. Надо зарезать эту толстую бабу. Все равно у нее никого нет, ни детей, ни мужа. Никто по ней убиваться не станет. А потом убить охранника. Но у того на поясе висит сабля. Значит, нападение должно быть внезапным. Охранников двое, как справиться со вторым? Лада так взволновалась, что долго не могла заснуть. К счастью дождь усилился, и этот шум помог ей забыться.


Утром Ума принесла ей завтрак – рисовую лепешку, масло, творог, и чай.

– По твоей милости я не спала всю ночь, – заявила ей Лада.

– Простите, больше этого не повторится.

– Мне нужно выйти во двор, – потребовала Лада.

– Это запрещено, – возразила Ума.

– В лицо мне смотри, – потребовала пленница, она знала, что человеку легче отказывать, когда не видишь его глаза. – Мне нужно на свежий воздух, я здесь уже задыхаюсь?

– Я могу открыть окно.

– Я сама могу открыть окно, мне этого мало.

– Прогулки, только по разрешению раджи.

– Тогда иди к черту, и еду забери. Я объявляю голодовку, поняла?

– Поняла, – кротко ответила Ума.

Она вышла из комнаты. Было слышно, как она переговаривается с охранником. Потом дверь открылась, и она сказала:

– Выходите. Мне удалось уговорить охранника выпустить вас под свою ответственность. Так что, если раджа меня уволит, это будет на вашей совести.

– Как мне это нравится, – сказала Лада, – тюремщик узнику толкует о совести.


Оказавшись во дворе, Лада глубоко с наслаждением вздохнула. Дождь, который шел всю ночь, закончился, и в воздухе теперь была разлита свежесть. С листьев фруктовых деревьев, растущих во дворе падали капли. Тут и там под ногами лежали длинные дождевые черви, от избытка воды в почве вылезшие на поверхность. Лада огляделась. Дом был старый, заброшенный, с большим участком земли, с высоким каменным забором. Видимо его открыли и наспех привели в порядок специально для того, чтобы содержать ее здесь. Как дом всякого вельможи он был расположен на холме, на естественной земляной террасе. Позади дома за забором холм круто забирал вверх. Большой двор внизу заканчивался забором, вдали были видны клеточки рисовых полей, на которых копошились люди, отсюда похожие на муравьев. Со всех сторон к заброшенному поместью подступали джунгли. В одном месте в лесу виднелась проплешина, возможно, там была дорога.

– Вернемся, госпожа, – стала торопить Ума, – хорошего понемножку.

– До чего же я дожила, – усмехнулась Лада, – уже глоток свежего воздуха для меня что-то хорошее. Меня, можно сказать, царицу Азербайджана, выводят во двор под конвоем.