Барбара Картленд - Укрытые любовью

Впрочем, даже султан решил, что его наложницы могут самостоятельно ходить в магазин, не дожидаясь, пока Им принесут товары.

Надин предпочитала носить паранджу и бурнус, ибо без этих деталей туалета привлекала посторонние взгляды, и ходить в одиночку становилось небезопасно.

К счастью, в Константинополь приезжало все больше европейцев, среди которых было довольно много привлекательных женщин.

«Вскоре меня совсем перестанут замечать», — думала Надин. Этого ей хотелось больше всего.

Убедившись, что Лайл Уэстли ушел, она вернулась в дом.

Как она и предполагала, привратник спал.

Когда девушка приблизилась к двери, он вздрогнул и с большой неохотой встал.

Надин прошла мимо него и стала подниматься по лестнице.

Рами побежала вперед, чтобы в одной из красивых комнат, отведенных ей, разыскать любимую куклу, а Надин подошла к окну.

Отсюда была видна большая часть сада. Среди его буйного цветения Надин никого не заметила.

Лайл Уэстли уже шел по дороге в Константинополь. Наверное, остановит какую-нибудь повозку и попросит, чтобы его подвезли, а по прибытии в город тотчас отправится в британское посольство. Там, быть может, ему удастся сменить одежду.

«Он очень симпатичный», — подумала Надин, сомневаясь, увидит ли его еще когда-нибудь.

Затем ей в голову невольно пришла мысль, которая ее и рассмешила, и озадачила.

Несомненно, Лайл Уэстли в Турции проездом. Он мог приехать только из России, а раз он был в России, то явно занимался не чем иным, как шпионажем.

Но это очень опасно. Русские подозрительно относятся ко всему, включая собственную тень. Их секретные службы действуют повсюду, и никто не может избежать их наблюдения.

«Как хорошо, что я помогла ему укрыться».

Она помолилась о том, чтобы Уэстли оказался в безопасности и никогда больше не попадал в такие ситуации.

Теперь, когда все было позади, она почувствовала слабость. Ведь она могла подвести его.

Если бы русские не стали говорить с ней, а сразу начали шарить вокруг, все могло провалиться.

Она бы не выдержала, увидев, как его волокут и бьют по голове, прежде чем бросить в каик.

Надин с трудом заставила себя успокоиться. Она сделала все, что могла, а в том, что спасенный ею человек никогда не вспомнит о ней, она даже не сомневалась.

Потом Рами позвала ее, и девушка обратила взгляд на свою руку.

Он коснулся ее губами.

Первый поцелуй мужчины.

— К вам пришел джентльмен, сэр! — доложил слуга.

Британский посол оторвался от бумаг на столе.

— Кто там? — спросил он. — Я очень занят.

— Мистер Уэстли, сэр.

— Уэстли? — воскликнул посол. — Немедленно просите!

Молодой человек вошел в кабинет.

На нем была красная феска и та самая одежда, в которой он покинул Надин.

Уолтер Бэринг уставился на Лайла Уэстли и рассмеялся.

— Я не верю своим глазам! — промолвил он, придя в себя. — Где вы были, черт возьми?

— Я должен немедленно послать в Лондон телеграмму! После этого я вам все расскажу.

— Они справляются о вас весь последний месяц. Надеюсь, у вас есть что порассказать им.

— У меня есть информация для премьер-министра.

Уэстли снял феску, которую надел только для того, чтобы удивить посла, и бросил ее на стул.

Уолтер Бэринг нажал кнопку на столе, и вошел старший помощник.

— Слава Богу, Уэстли вернулся, — сказал посол. — Немедленно проведите его в комнату связи.

— Разумеется, сэр, — ответил помощник и, улыбнувшись Лайлу Уэстли, добавил: — Рады вас видеть. Все уже решили, что удача изменила вам и вы погибли!

— Я был на волосок от смерти. Меня спасло прелестное создание, светловолосое и голубоглазое.

Лайл Уэстли вышел из комнаты, помощник последовал за ним.

— Такое могло произойти только с вами, — уныло произнес он. — Если б я был на краю гибели, меня бы спасла какая-нибудь старая, седая и беззубая карга.

Мужчины со смехом вошли в комнату связи, откуда в министерство иностранных дел уходили шифрованные телеграммы.

Через полчаса Уэстли вернулся к послу и сел в кресло у камина.

— Отпразднуем ваше сообщение бокалом шампанского! — провозгласил Бэринг.

Он подошел к маленькому столику; из серебряного ведерка со льдом выглядывало горлышко бутылки.

Бэринг наполнил бокалы.

— Честно говоря, Уэстли, — признался он, — я уже начал бояться за вас.

— А уж как я боялся! — пошутил Лайл, отпив шампанского. — Кто бы знал, до чего мне хотелось вернуться! Однако теперь я больше всего нуждаюсь в сне.

— Наверху вас ожидает спальня.

— Благодарю вас, — улыбнулся Лайл. — А еще мне хотелось бы переодеться в собственную одежду, кажется, вы все еще где-то храните ее.

— Она находится в такой же сохранности, как и все остальное в Турции, — заметил Бэринг, — учитывая, что султан с каждым днем все больше сходит с ума.

— Неужели все так плохо? — Лайл Уэстли удивленно приподнял брови.

— Хуже быть не может! Неизвестно, что он выкинет в следующую минуту. Его слуги, как вы знаете, просто в ужасе от него.

Лайл снова отпил глоток.

— Расскажите мне об этом, но только чуть позднее, когда я смогу сконцентрироваться на чем-нибудь еще, кроме мысли о том, как удержать голову на плечах.

— Я отпущу вас на покой лишь после того, как вы поведаете мне, что обнаружили.

— То, что вы и ожидали, — ответил Лайл. — Болгария больше не в силах выносить страдания, она на грани взрыва.

Бэринг нервно сжал губы.

— Мы прекрасно знаем, русские всегда готовы затеять какую-нибудь чехарду, — продолжал Лайл. — Сейчас они изо всех сил стараются, чтобы революция охватила как можно большую территорию и была как можно разрушительнее.

— Вы сообщили об этом в Лондон?

— Да, и не только это. А теперь, ваше превосходительство, прошу простить меня. У меня едва хватит сил, чтобы подняться наверх.

— Я присмотрю за тем, чтобы вам это удалось и чтобы вы получили все необходимое. — Бэринг позвонил в колокольчик.

Тотчас же появился слуга.

— Проводите мистера Уэстли в его комнату, — распорядился посол, — и проследите, чтобы его не беспокоили, пока он сам не проснется.

Слуга поклонился и вместе с Лайлом вышел из комнаты.

Оставшись один, посол вздохнул. Именно этого он ожидал и боялся.

Все сведения, добытые Лайлом Уэстли, верны, однако неизвестно, что теперь следует делать.

При нормальном развитии событий он мог бы связаться с султаном, и сообща они бы решили, как помешать России перессорить всех на Балканах, что ей уже не раз удавалось. Но посол прекрасно понимал, в данный момент вся Османская империя забурлит. Народ доведен до нищеты двумя неурожайными годами, и через несколько месяцев неизбежен взрыв.

Русские, несомненно, попытаются извлечь из этого максимальную выгоду.

Британии предстояло охранять Суэцкий канал — ворота, ведущие в Индию.

Посол встал из-за стола и заходил по комнате взад и вперед. Ему хотелось обсудить все услышанное с Уэстли. Но тот находился в крайней степени переутомления из-за всего, что пришлось вынести, а значит, ему необходим отдых.

Лайл Уэстли успел стать легендарной личностью. Молодой человек, который мог бы всю жизнь вращаться в высшем обществе Лондона, умножил число служивших империи храбрецов. Он выслеживал врагов Британии, делал их уязвимыми. Но и сам ежедневно подвергался риску быть разоблаченным и уничтоженным.

Уэстли происходил из очень древнего и знатного рода. Его отец, шестой баронет, надеялся передать старшему сыну большое поместье в Хантингдоншире, а также сделать его владельцем отличных скаковых лошадей, которых он будет тренировать в Ньюмаркете.

Лайл, однако, завербовался в индийскую армию и постепенно стал одним из тех, кто увлекся «Зеленой игрой». Это была самая мощная и оригинальная из существовавших в то время секретных служб.

Затем он покинул армию, предложив свои услуги министерству иностранных дел, которое ухватилось за столь блестящую кандидатуру. Министерство остро нуждалось в тех, кто мог внести свой вклад в дело расширения империи, по возможности стараясь избегать войн. Крымская война стала настоящей катастрофой — она унесла множество человеческих жизней, обрекла больных и раненых на беспримерные страдания, о которых рассказала Флоренс Найтингейл.

А Россия, располагавшая самой непрофессиональной и недисциплинированной армией в мире, стала победительницей, возжелавшей расширить свою империю, и это было особенно опасно для султана.

В Индии русские отличались тем, что постоянно раздували вражду между Афганистаном и северо-западными границами страны. Теперь никто не сомневался: Россия положила глаз на Османскую империю.

Лайл Уэстли проспал двадцать четыре часа.

Он проснулся на следующий день после полудня и почувствовал себя отдохнувшим, способным логически рассуждать.

Несмотря на усталость, перед сном он вспомнил об одолженной одежде, которую надо было вернуть до того, как ее хватится владелец. Это дело было поручено личному слуге посла.

Поэтому, проснувшись, Лайл позвонил слуге, попросил приготовить ванну и первым делом поинтересовался:

— Вы доставили одежду куда следовало?

— Да, господин, — ответил слуга, — ее унесли поздно ночью и оставили в доме, который вы описали.

— Нашего человека кто-нибудь видел? С ним разговаривали? — продолжал расспрашивать Уэстли.

Слуга покачал головой.

— Он опытный человек, идет как тень — никто не замечает, не слышит.

Это было все, что хотел знать Лайл Уэстли.