Надин ответила тоже полушутя:

— Принцесса очень, очень благодарна рыцарю, который... спасает ее.

Лайл взял с кровати подушку, положил ее на два одеяла, брошенных на пол, и сказал:

— Спокойной ночи, Надин. Задуй свечу, и пусть тебе приснится прекрасная Англия, которую ты увидишь в первый раз.

— Спокойной ночи... Лайл. Бог да благословит... тебя.

Она закрыла глаза и уснула с мыслью о том, как чудесно будет путешествовать вместе с Лайлом на крейсере.

Внезапно Надин проснулась.

Сначала ей показалось, что уже утро, однако вокруг было темно. Она услышала ровное дыхание Лайла на полу у кровати и подумала, как ей повезло, что он рядом. Будь она одна, ей было бы куда страшнее.

Затем она почувствовала укол в сердце и поняла, что они в опасности. Она осознала это так ясно, что ее охватила дрожь.

Этот нюх на опасность она унаследовала от отца. Он не раз совершенно неожиданно говорил:

— Мы немедленно уезжаем!

— Уезжаем? — удивлялась поначалу мать. — Но почему, дорогой? Нам ведь здесь так хорошо!

— Мы в опасности, — отвечал отец. — Быстрее собирай вещи, а я разведаю, как еще до заката уехать отсюда.

Он всегда оказывался прав. Позже Талботы узнавали, что после их отъезда в дом являлись русские. С тех пор Надин и ее мать беспрекословно повиновались отцу.

Иногда приходилось даже бросать дорогие им вещи.

— Поторапливайтесь, — говорил отец, — у нас нет времени!

Теперь Надин почувствовала, что отец указывает ей на опасность. Она даже слышала его голос:

— Торопитесь! Торопитесь! Немедленно уходите!

Не медля больше ни секунды, она стала будить своего спутника.

— Лайл! Лайл! Проснись!

Он пробудился моментально — сказалась привычка к опасности.

— Что случилось? — спросил он.

— Можешь считать, что это смешно, но я знаю, как всегда знал папенька, что мы в опасности и немедленно должны уходить!

Она глубоко вдохнула.

— Я чувствую, как опасность приближается... она все ближе!

Лайл встал.

— Прекрасно, — произнес он, — быстро одевайся, и мы спустимся на берег, туда, где я нашел стоянку.

Он быстро надел рубашку.

Надин оставила свою одежду аккуратно сложенной на стуле в другом конце комнаты. Ощупью нашла дорогу к ней и стала одеваться. Она слышала за спиной, как движется Лайл, но не обернулась. Застегнув платье, она спросила:

— Мне надевать парик?

— Не нужно. Нас никто не увидит. Мы останемся на берегу до зари. Потом, если ты решишь, что опасность миновала, вернемся сюда.

Действительно, только отец так понимал ее.

— Готова? — спросил Лайл.

— Да, — ответила девушка.

Они говорили очень тихо, чтобы не услышали жильцы соседних комнат.

Лайл бесшумно открыл дверь. В гостинице стояла тишина. Надин подошла к нему и взяла за руку.

Они на цыпочках спускались по лестнице. В темноте приходилось идти на ощупь.

Лайл шел впереди, и Надин поняла, что он ведет ее в кухню. Девушка почувствовала жар от печи и увидела отблески огня.

Лайл добрался до задней двери, и они вышли на улицу.

Было темно, но при свете звезд вполне можно было различить дорогу. К удивлению Надин, Лайл не сразу повел ее к берегу. Они немного отошли от него и сделали крюк через рощу. Наконец Лайл повернул к морю.

Теперь стало ясно, для чего он это делает. Они подходили к берегу с другой стороны — не от гостиницы.

Лайл был не в рясе, а в черной куртке; если рядом и были шпионы, они ни за что не опознали бы в них мужчину и женщину, сошедших с парома.

Впрочем, грустно подумала Надин, в этом нет никакой уверенности.

Лайл помог ей спуститься на берег в том самом месте, о котором рассказывал накануне. Это был довольно большой пляж с несколькими лодками, вытащенными с песка на гальку. По обе стороны пляжа берег поднимался до уровня домов.

Они прошли по гальке. В углу пляжа обнаружились заросли цветущих кустов с резким запахом. Надин поняла, что это то самое укрытие, которое нашел Лайл.

Он раздвинул ветки, и девушка, не дожидаясь команды, нырнула туда. В середине зарослей находился песчаный пятачок, на котором вполне можно было сидеть. Она опустилась на землю, и Лайл сел рядом, отпустив ветки, с тихим шорохом сомкнувшиеся над их головами. Теперь они были окружены стеной из зеленых листьев и белых цветов.

Лайл обнял Надин за плечи, и она облокотилась на него. Впервые с момента бегства из гостиницы девушка заговорила.

— Как ты... умно поступил!

— Когда я впервые увидел эти кусты, мне почему-то пришло в голову, что они Могут пригодиться.

— А вдруг я... ошиблась... и нам нечего бояться?

— Мы поступили правильно, ни к чему рисковать, — ответил Лайл. — Я тоже чувствовал опасность, но не хотел покидать гостиницу до прибытия крейсера.

— А что, если он опоздает? — с дрожью в голосе спросила Надин. — Мы же не можем... оставаться здесь... весь день.

— Не будем беспокоиться заранее. Ты молодец, что предупредила меня об опасности. Я тебе верю. Теперь нам остается только молиться, чтобы крейсер пришел поскорее.

— Понимаешь... — нерешительно молвила девушка, — я знаю только одного человека... похожего на папеньку... он мог бы понять ощущения... над которыми многие... посмеялись бы.

— Мы будем смеяться, когда окажемся в Англии, — тихо ответил Лайл.

Надин положила голову ему на плечо и почувствовала себя невероятно счастливой.

Но тут она вспомнила грека и вздрогнула.

Лайл крепче обнял ее за плечи.

— Все в порядке, — сказал он. — Ты чувствуешь опасность, ну а я чувствую, что мы победим!

Он едва не добавил: «Потому что я люблю тебя!» — но сказал себе, что Надин полагается на него, как ребенок полагается на отца. Сейчас надо развеять все ее страхи, а эмоции отложить на потом. И все же какой сладкой мукой была эта необходимость лишь вежливо поддерживать ее, когда на самом деле хотелось сжать ее в объятиях и целовать, целовать, пока она не ответит на его поцелуи!

«Сейчас важно только одно, — думал он, — доставить ее в безопасное место, даже если для этого придется умереть!»

Надин закрыла глаза, молясь о том, чтобы крейсер прибыл поскорее. Кроме того, ее клонило ко сну, но и в таком состоянии она осознавала существующую реальность.

Надин открыла глаза. На востоке занималась заря, и небо начинало розоветь.

Она взглянула на Лайла.

Он немного раздвинул ветви кустов и смотрел сквозь них на море. Надин тоже посмотрела туда и едва поверила глазам: там стоял крейсер.

— Он пришел! — прошептала она.

— Не двигайся! — предупредил Лайл. — Молчи!

Это прозвучало как приказ, и Надин удивленно посмотрела на него. Ей хотелось бежать к воде, изо всех сил размахивая руками, чтобы привлечь внимание людей на крейсере. Однако ее спутник не шевелился, и ей оставалось только молча наблюдать за происходящим.

Прошло не более пятнадцати минут. Солнце светило ярче, а на небосклоне поблекли последние звезды.

Надин увидела, как от корабля отошла шлюпка с восемью матросами. Они гребли к берегу. Однако Лайл по-прежнему не пошевелился и не произнес ни звука, поэтому она только вопросительно посмотрела на него.

Лайл тихо приказал:

— Приготовься. Когда я скажу «беги», не оглядывайся, просто беги изо всех сил и забирайся в шлюпку.

Его тон удивил ее, но она машинально подхватила подол длинной юбки, подняв его почти до колен, чтобы одежда не мешала бежать.

Шлюпка уже была у самого берега, когда Лайл наконец выпалил:

— Беги!

В его голосе прозвенел металл. Он раздвинул кусты, и Надин протиснулась сквозь них. Она бежала не оглядываясь, и взгляд ее был прикован к шлюпке.

Лайл последовал за ней, заметив при этом человека, который, как ему казалось, тоже ожидал прибытия крейсера. Силуэт его вырисовывался на фоне неба. Человек смотрел на Надин, но, когда он увидел Лайла, его рука потянулась к внутреннему карману куртки. Лайл не мешкая выстрелил ему в голову, и человек упал на песок.

Когда Лайл добежал до шлюпки, Надин как раз помогали сесть в нее. Лайл впрыгнул вслед за девушкой, заставив ее сесть на дно лодки.

— Гребите изо всех сил! — приказал он матросам.

Гребцы быстро расселись по местам, взмахнули веслами и направили шлюпку в открытое море.

Оглянувшись, Лайл увидел второго русского, который, услышав выстрел, бежал по высокому берегу с пистолетом в руке. Он увидел на корме шлюпки Лайла, остановился и открыл огонь. Лайл тут же сделал ответный выстрел. Пуля попала русскому в сердце.

Гребцы налегли на весла, и через несколько минут шлюпка оказалась у борта крейсера. Сверху им сбросили веревочную лестницу. Надин стала подниматься, а Лайл сзади подстраховывал ее.

Уже стоя на палубе, Надин осознала весь ужас происшедшего, и у нее закружилась голова. Она качнулась в сторону, и Лайл подхватил ее.

— Сюда, сэр! — сказал унтер-офицер.

Он первым спустился по лестнице и открыл дверь каюты.

— Я доложу капитану о случившемся.

Лайл внес Надин в каюту капитана, самую большую на корабле и с самой широкой койкой.

Он опустил Надин на койку, но, когда разжал руки, девушка обняла его за шею.

— Я... я думала, он... убьет тебя! — надломленным голосом произнесла она.

— А тебя это так взволновало?

Она подняла глаза, и Лайл увидел в них слезы.

Он обнял ее и поцеловал пылко и нежно. Он так долго ждал этого момента, что теперь чувствовал, как любовь поглощает его целиком. Но тут открылась дверь, и вошел капитан.

Лайл разжал руки и отпустил Надин.

— Доброе утро, сэр Лайл, — сказал капитан, глядя на симпатичную пару. — Я ожидал вашего появления, однако не думал, что оно будет столь драматичным. Лайл протянул ему руку.