Даймон ХеленКей - Укрощенный холостяк

– Ты же такая красивая, умная, целеустремленная! – Он погладил ее по волосам. – Меня бесит, что ты не замечаешь своих достоинств.

– Если бы ты видел во мне не только сестру Холта! – Она ухитрилась в одном предложении выразить все свои опасения. Похоже, Шейн видит в ней только влюбленную девочку, а не женщину, которая давно уже любит его таким, каков он есть, – серьезного мужчину с непростым характером.

– От этой привычки было не так легко избавиться, но, честно говоря, я уже не воспринимаю тебя только как его сестру. – Он привлек ее к себе.

– Я хочу, чтобы ты относился ко мне как к женщине. – Она откинула голову. – Живой женщине, умеющей чувствовать.

– Я так и отношусь, – сразу ответил он.

Она облегченно вздохнула.

– Знаешь, ты тоже был прав. Мне следовало быть разумнее, понимать опасность, более тщательно скрываться. А я слишком увлеклась и обо всем забыла.

– Ты помогала добиться справедливости. – Он с нежностью смотрел на нее. – В этом нет ничего плохого.

Каждое слово Шейна отзывалось в ней глубокой благодарностью. Всю жизнь она мечтала услышать от родителей хоть одну похвалу. Даже Холт считал их слишком требовательными, но они и не думали изменять себе.

А Шейн говорил с ней так искренне и так ласково! Он принимал ее такой, какая она есть, со всеми ее достоинствами и недостатками, он даже одобрял ее решение участвовать в работе сайта. Она буквально таяла от его нежного взгляда.

– Может, ты поцелуешь меня еще раз?

– И не один, а тысячу раз! Вот увидишь, буду целовать тебя всю ночь напролет! – весело улыбнулся он.

Все ее опасения рассеялись, и ей стало легко и радостно.

– Серьезно? А я думала, ты просто решил развлечься, но счел это ошибкой.

Он укоризненно покачал головой и крепко поцеловал ее, будя в ней огонь желания. Поцелуй был долгим, опьяняющим своим жаром, у нее буквально закружилась голова… Она прижалась к нему всем телом, едва сдерживая страсть.

Чувствуя, что ноги ее уже не держат, она прошептала:

– Отнеси меня в кровать.

Он радостно улыбнулся:

– А я все ждал, когда ты это скажешь!

Фрэнк возбужденно метался по квартире.

Ему не говорили, что завяжется стрельба. Он знал, догадывался, что затевается нечто серьезное по отношению к Макане и ее парню. Но никак не думал, что сам окажется на линии огня.

Что бы там и каким бы образом ни замышлялось, все разворачивалось гораздо быстрее. Напряжение росло вместе со ставками. Он не мог этого выносить, не подписывался на это. Да, он допустил ошибку, но ведь он за нее заплатил!

Его братья и сестры, несколько оставшихся друзей – их отношение к нему резко изменилось. Они не верят ни единому его слову. И хотя сейчас на новой работе вроде бы все хорошо, однажды кто-то наткнется на этот трижды проклятый сайт, и снова все пойдет прахом.

Да, он заслужил презрение окружающих и собственное унижение. Но это не значит, что вся его жизнь должна пойти под откос. Ни один человек не заслуживает такого давления и подозрительности. Больше он так не может, не может! Значит, пора решаться и ради спасения своего имени сделать то, что от него требовали, чтобы продолжать жить дальше.

Он забрался на высокий стул у своей барной стойки, затем спрыгнул, но ноги его не держали, и он опять тяжело опустился на сиденье.

В комнате послышалось странный ритмичный звук, нечто вроде тиканья. Он огляделся. Звук раздражал. Прежде он не слышал его, и если не найдет источник звука, то сойдет с ума.

Нога его соскользнула с опоры для ног, уперлась в пол, и звук прекратился. Не затих, а сразу умолк. Он посмотрел на ногу и только сейчас заметил, что все время постукивает по полу. Да, нервы у него истрепаны.

Он поставил ногу на подножку, и тиканье возобновилось. Вот во что превратилась его жизнь: ноги сами собой дергаются, любой звук заставляет его напрягаться и нервничать. Разве таким он был раньше?!

Он встал и снова начал беспокойно расхаживать. Сегодня у него было два дела: сообщить кое-что из сведений, достаточных для того, чтобы Макана начала бояться за свою жизнь, и собрать дополнительную актуальную информацию.

И, будто услышав его мысли, мобильник выдал ему сигнал о поступившем сообщении. Он сгреб его со стойки и едва не выронил, но успел поймать. Открыв крышку, прочитал короткое сообщение: «Номер?»

Это главная часть его задания. Сообщить номер. На всякий случай он его затвердил. Он видел, как машина с Шейном и Маканой въезжала на парковку, нарочно сел за ближайший столик в парке. Хорошо, что он сразу стал его заучивать, после стрельбы ему в голову ничего бы не полезло.

Но одно дело запомнить номер. И совсем другое – передать его неизвестному человеку, не зная, как он им распорядится. Он зажмурился, но это не помогло: открыв глаза, он снова увидел на дисплее тот же вопрос.

Он по памяти набрал на клавиатуре нужные цифры и буквы и захлопнул крышку. Все, теперь можно забыть проклятый номер.

Потому что ему самому незачем было знать номер машины Шейна.

Проверка прошлого не дала ничего существенного. Иного Шейн и не ожидал от людей, которые имели наглость предоставлять лживые сведения о своей военной службе. Они сочиняли запутанные истории, зачастую основанные на фактах жизни реальных военных. Просто заимствовали кое-какие подробности и присваивали их себе. И в своей самоуверенности доходили до того, что заводили персональные сайты, где выкладывали собственные фото. Так что предстояло перелопатить целые горы информации.

В то утро Коннор воздал должное Макане за ее работу на сайте. Просматривать огромное количество информации, находить подтверждение фактам биографии или сведения, опровергающие ложь, – на это уходил полный рабочий день. Возможно, поэтому Тайлер ничем больше и не занимался. Однако это не объясняло, почему они ничего не смогли нарыть в его прошлом. А похоже, что некоторые рассказы Тайлера о себе вполне могут быть… банальной выдумкой.

Тайлер тщательно скрывал свою биографию. Он не размещал сведения о своей службе в армии ни на этом, ни на других сайтах, где их могли бы обнаружить сотрудники «Коркорана». И хотя Макана видела у него медали и бумаги, в которых говорилось о командировках и передислокациях его части, Коннору не удалось ни найти, ни восстановить резервные копии этих документов, которые могли бы подтвердить его рассказы. То есть его служба не отражалась на правительственном сайте и не подтверждалась свидетелями.

Выходило, что у человека, занимающегося громкими разоблачениями, пусть даже и хорошо защищенного и законспирированного, прошлое было не таким уж прозрачным и чистым. Во всяком случае, судя по результатам рутинного расследования с применением самых современных средств. Но у Коннора был доступ к совершенно закрытой информации и к внутренним системам безопасности, о чем их владельцы не могли даже догадываться.

К несчастью для Тайлера, «Коркоран» обладал информацией, доступ к которой, казалось бы, был полностью исключен. И человек, которому было что скрывать, на это не рассчитывал. Так что напрасно было лгать кому-либо из его людей, а похоже, Тайлер действительно лгал.

Шейн оглядывал гостиную Тайлера, испытывая огромное искушение перерыть горы хранившихся в его доме документов в надежде обнаружить нужные сведения или хотя бы серьезно допросить хозяина. Но понимал, что вряд ли это придется по вкусу приехавшей с ним Макане.

Шейн не рассказал ей о вновь открывшихся подозрениях насчет Тайлера. Отчасти жалея ее, отчасти опасаясь, что, если ей придется выбирать, она примет сторону Тайлера.

– Все в порядке? – спросила она, подойдя ближе и взяв его за руку.

Он ничем не выдал волнение, охватившее его от этого невинного прикосновения.

– Да, а что?

– Да просто ты все стоишь и молчишь, – улыбнулась она.

Между тем его настораживала царящая в доме тишина.

– А где твой босс?

– Наверху. Ищет информацию на Фрэнка и на Джефа, которую ты просил. – Она слегка нахмурилась. – Да что с тобой? Такое впечатление, что ты думаешь о чем-то своем.

Он действительно прослушал ее ответ и заставил себя сосредоточиться.

– Слушай, а чьим делом ты занималась, когда начались эти нападения?

– Ничьим.

Странно. Даже сейчас, несмотря на его возражения и все эти тревожные события, он видел у нее файлы, она продолжала проверять истории людей и отвечать на запросы.

– Боишься выдать мне секретную информацию?

– Нет, конечно!

– Это правда?

– Я думала, ты имел в виду новую работу. – Она беспечно взмахнула рукой. – Я одновременно веду дела нескольких людей. Всегда так делаю. Одно подходит к концу, и я приступаю к просмотру новых анонимных сообщений, чтобы не терять время понапрасну.

На первый взгляд, все вроде нормально, обычно. Но поскольку желание заставить ее замолчать проявилось совершенно внезапно и приняло весьма жесткий оборот, можно предположить, что кто-то стал нервничать из-за этого нового дела.

– И как его имя?

– Чье? – недоуменно спросила она.

Один из них отставал в разговоре, скорее всего, он сам.

– Ну, из числа тех, кого ты назвала Коннору.

– Я ему никого не называла. – Шейн не успел возразить, как она добавила: – Я хочу сказать, его имя, должно быть, в списке у Тайлера. Он сам взялся за расследование, сказал, что мне нужно отдохнуть.

– Но ты помнишь это имя?

– Я его записала.

– Назовешь мне его, когда мы вернемся домой.

– Но мы можем спросить у Тайлера.

– Не надо. – Шейну почему-то не хотелось этого.

На лестнице загремели шаги. Сначала появилась довольно большая коробка, закрывающая почти всего Тайлера. Войдя в комнату, он выглянул из-за нее.

– Это для вас. Все, что у меня есть на изобличенных людей с тех пор, как в работу включилась Макана. Здесь имеется информация на Фрэнка и Джефа.

Он со стуком поставил коробку на стол. Макана сразу подошла к ней и стала просматривать файлы. Шейн внимательно следил за ней. Она перелистывала дела с очень заинтересованным видом. Эта работа явно затрагивала что-то важное в ее душе.