Их губы слились в одном бесконечном поцелуе, а его рука двигалась между ними. Он провел теплой ладонью вверх по ее бедру и нашел место между ног, которое уже давно сладко ныло. Его палец погладил влажные завитки волос, и у Ронуэн перехватило дыхание. Но она не могла сдвинуть ноги, а Джаспер не желал освободить ее губы.

— Позволь мне погасить этот огонь, — пробормотал он, на секунду прекратив терзать губами ее губы. — Он должен догореть, если ты хочешь снова обрести мир.

Он снова погладил завитки, а стоны заглушил поцелуем. Так повторялось снова и снова, но всякий раз его прикосновения становились более настойчивыми и уверенными.

Ронуэн решила, что ей больше не вынести этой сладкой пытки. Но потом его палец проник глубже, внутрь ее, и она вздрогнула.

— Все в порядке, все в порядке, — бормотал Джаспер, не прекращая движения пальцем.

Ронуэн задыхалась, дергалась и все крепче обнимала его ногами.

Неужели это никогда не кончится? И ей предстоит сгореть дотла, как валлийской девушке из легенды, погибшей в пламени огнедышащего дракона? Но то была детская сказка. А тут — суровая реальность.

Лишь когда она почувствовала, что не в силах больше выдержать, он перестал двигать пальцем. Несколько мгновений он, казалось, отдыхал, навалившись на нее. Ронуэн слышала его тяжелое дыхание и впервые задумалась о его желании. Насытился ли он? А она?

Этого она не знала, но через минуту все стало ясно. Джаспер легко, словно она ничего не весила, поднял ее, сделал несколько шагов по комнате и сел на кровать, не выпуская Ронуэн из рук. И хотя разум ее был затуманен, она все же почувствовала, что сидит на его мужском естестве. Он еще не закончил свое дело. Пока нет.

Не говоря ни слова, Джаспер снял с нее платье и камизу. Затем он положил девушку на кровать, сбросил башмаки, чулки и брэ и предстал перед ней обнаженным.

Ронуэн не сводила с него глаз. Ей еще не приходилось видеть обнаженных мужчин — во всяком случае, таких молодых, в расцвете сил. И уж точно она ни разу не видела такого мощного признака желания.

Неожиданно она поняла, что лежит перед ним обнаженная, и смутилась. Она хотела прикрыться, но Джаспер остановил ее.

— Ты теперь моя. Я могу смотреть на тебя. Трогать. Заниматься любовью.

И, словно в доказательство своих последних слов, он накрыл ее нагое тело своим. Ронуэн почувствовала его тяжесть. Ощущение было странным, но почему-то казалось естественным. Мужчина был намного выше, чем она, но тем не менее они, казалось, удачно дополняли друг друга. Его тело было твердым в тех местах, где ее тело было мягким, и покрытым волосами там, где ее кожа была абсолютно гладкой.

Джаспер приподнялся на локтях и заглянул в глаза своей пленницы.

— Я заставлю тебя забыть его, — сказал он.

Кого забыть? Только через мгновение Ронуэн сообразила, что он считает Риса ее любовником. И ее сердце неожиданно пронзила боль. Неужели все это только ради мести? Этот мужчина желал обладать тем, чем, по его мнению, владел его извечный соперник?

Не желая быть пешкой в чужой игре, она так сильно толкнула его, что едва не сбросила.

— Слезай с меня! — прошипела она.

Но Джаспер легко справился с этой попыткой сопротивления. Он стиснул ее запястья и крепко прижал к набитому мхом тюфяку.

— Не спеши. Мы еще не закончили.

— Я уже закончила, — сообщила Ронуэн, сверля его взглядом.

Мужчина ухмыльнулся.

— Если ты считаешь, что все уже кончено, твой предыдущий любовник был эгоистичным ублюдком или ничего не умел. Лично я еще только начал.

Он прижался лицом к ее груди. Когда его губы сомкнулись на соске, Ронуэн дернулась и вывернулась, но так, что прямо перед его глазами оказалась ее вторая грудь, чем он не преминул воспользоваться. Он лизал сосок и дул на влажную кожу, целовал и посасывал его, доводя ее сладкой пыткой до исступления. Ронуэн тяжело и часто дышала. Она всем телом прильнула к Джасперу, понимая, что он снова вышел победителем.

— Моя сладкая Ронуэн, — прошептал Джаспер, тоже тяжело дыша. — Кажется, я могу тебя съесть.

Она тоже хотела его. В этом не было никаких сомнений. Неужели она сошла с ума? Судя по всему, да.

— Сделай это, — выдохнула она. — Сделай.

Джаспер снова склонился к ее груди и резко втянул сосок. Это полностью лишило Ронуэн способности здраво мыслить. Он сосал и покусывал ее грудь до тех пор, пока девушка не обхватила ногами его бедра. Словно распутница, она прижималась к нему, желая удовлетворения.

Его желание было ничуть не менее сильным. Во всяком случае, его мужское естество вроде бы стало еще больше и тверже. Это должно было испугать ее, но страсть уже давно победила страх. Она хотела почувствовать его в себе. Это точно. Приподняв бедра, она потянулась к нему, и Джаспер с хриплым стоном откликнулся на ее молчаливую просьбу. Он приподнялся и с утробным рычанием резко вошел в нее.

Ронуэн дернулась и вскрикнула.

Джаспер выругался и замер.

— Боже правый! Ты девственница! — воскликнул он. — Но этого не может быть! Ты девушка?

Ронуэн словно окатили холодной водой, вернув к реальности. Они были единым целым — его мужское естество находилось глубоко в ее теле. Но желание исчезло.

— Я была девушкой, — сказала она, и ее голос дрогнул. Господи, сделай так, чтобы он не заметил ее слез! — Теперь уже нет.


Глава 10


Джаспер сделал все, что мог. Он был в постели с красивой девушкой, страстной любовницей. То, что Ронуэн оказалась девственницей, было шоком. Но теперь она уже не девственница. Все равно уже никто не мог изменить того, что произошло между ними.

И хотя его желание не исчезло, да и ее страсть после некоторых усилий с его стороны вернулась, их отношения казались омраченными. Джаспер целовал ее до тех пор, пока она не стала отвечать на его поцелуи, и только потом начал медленно двигаться внутри ее.

На этот раз он не спешил, и вскоре Ронуэн стала двигаться ему навстречу. Ее стоны и крики вдохновляли его на новые подвиги. Ее руки крепко сжимали его плечи, она извивалась от страсти, и он чувствовал, что приближается развязка.

Но теперь Джаспер не был охвачен слепым безумием и вполне мог себя контролировать. Поэтому в последний момент вышел из нее, чтобы не зачать ребенка. Он напомнил себе, что эта женщина — его заложница, и никогда не станет чем-то большим.

И все же, лежа рядом с ней в постели, с трудом переводя дыхание и чувствуя, как прохладный воздух ласкает разгоряченную кожу, он ощущал какую-то странную пустоту. Теперь ему следовало прижать женщину к себе, прошептать ей на ухо какой-нибудь милый пустячок, накрыть их одеялом и забыться в спокойном удовлетворенном сне. Так было со всеми женщинами в его прошлом. Но он не мог повести себя так же с Ронуэн.

— Боже правый, — пробормотал он, скатился с кровати и при тусклом свете фонаря привел себя в порядок, натянул брэ, чулки и смятую камизу.

Потом Джаспер услышал, как Ронуэн в постели пошевелилась. Она не спала! Что же ему теперь с ней делать? Он был уверен, что, получив ее, избавится от чувства неудовлетворенности, но теперь испытывал еще большую неудовлетворенность, чем раньше.

Черт бы побрал эту девицу! Как она могла оказаться девственницей?

Он повернулся к ней и хмуро сообщил:

— Это ничего не меняет.

Ронуэн сидела в постели, до самого подбородка укутанная одеялом. Ее щеки пылали, губы покраснели и припухли от поцелуев, а шелковистые черные волосы спутались.

Она была олицетворением женщины, только что побывавшей в объятиях страстного любовника. Только глаза были усталыми и грустными.

— Я и не думала, что это может что-то изменить, — тихо сказала она, — просто хотела узнать, что сейчас не так.

Джаспер взъерошил рукой свои и без того всклокоченные волосы. Разрази его гром, но он не знал. Он наклонился, чтобы натянуть башмаки, и пробормотал:

— Жди здесь. У меня дела.

Он надел тунику, схватил пояс и меч в ножнах и выбежал из комнаты. После этого он тщательно запер дверь снаружи и остановился, глядя на гладкие доски.

Он спал с сотней женщин. Не меньше. Одни были опытные, среди них были даже шлюхи. Через его постель прошло и несколько девственниц, но все они его хотели. Вообще-то говоря, Ронуэн тоже его хотела, напомнил себе Джаспер, но почему-то не почувствовал удовлетворения. Он опять хотел ее, но не так, как раньше.

А как?

Он изо всех сил стукнул по двери кулаком так что даже петли зазвенели. А потом зашагал прочь.

Находясь внутри запертой комнаты, Ронуэн вздрогнула от глухого удара, потом услышала звук удаляющихся шагов. Она и так чувствовала себя несчастной, но поспешное бегство Джаспера лишило ее остатков мужества. По щеке скатилась слеза, за ней вторая, и очень скоро пленница уже безутешно рыдала.

Она все же сделала это. Поддалась зову плоти. И теперь, как и предупреждали церковники, расплачивается за свои грехи. Она уткнулась лицом в роскошную мягкую подушку и зарыдала сильнее. За всю свою недолгую жизнь Ронуэн еще никогда не чувствовала себя такой несчастной. Ей казалось, что она лишилась какой-то очень важной части себя и эта потеря невосполнима.

Через некоторое время она с удивлением поняла, что оплакивает вовсе не утраченную девственность. В конце концов, Джаспер не сделал с ней ничего плохого. Наоборот, все, что он с ней сделал, было восхитительным. Но почему он так вдруг сбежал? Почему не захотел излить в нее свое семя?

Ответ был неприятен, но вполне очевиден. Пусть Ронуэн была невинна и раньше не знала объятий мужчины, для нее не было тайной, как происходит зачатие и как можно его предотвратить. Он вышел из нее, потому что не хотел дать ей своего ребенка. Она для него абсолютно ничего не значит. Просто случайная связь. Одна из многих. Он все время занимается любовью с разными женщинами.