Джил Грегори - Укрощенная страсть

А что, если поцеловать эти аппетитные полные губы?

Хотел бы он знать, так же ли она хороша на вкус, как выглядит.

Клинт сделал глубокий вдох и вернул свои мысли в деловое русло. «Это не обычная девушка, которой можно восхищаться, наслаждаться, за которой можно ухаживать на пикнике или собрании церковной общины», — мрачно напомнил себе он.

Эта девушка была из семьи Спун.

Тут Клинт заметил, что она вместе с кузеном уже проследовала к выходу. Лестер скрипел зубами, но шел. Все, что она могла сделать для кузена, это позволить ему опираться на нее.

— Вам нужна помощь? — спросил ее Клинт.

— Не от вас, — отмахнулась она зло.

Прекрасно. Не хочет — не надо. Больше он не станет предлагать ей свои услуги. Даже если ее кузен упадет плашмя посреди улицы, лицом в грязь.

Когда они проходили мимо него, в воздухе проплыл запах лилий. Замечательный тонкий аромат. Действительно замечательный… но чтобы дать такой толчок крови в венах?

Эк ведь разобрало! «Мужчине непозволительны подобные вещи», — предостерег себя Клинт, испугавшись своей реакции.

Это не было запахом французских духов, как у Эстеллы, или маслянисто-мускусным розовым запахом, исходившим or большинства девушек из салуна Джека Койота. Это был чистый, нежный, приятный аромат. «Как она сама», — подумалось Клинту. «Ну вот, теперь, как ты прекрасно это знаешь, тебе остается только пойти за ней», — сказал он себе с гримасой.

Но Клинт этого не сделал, он стоял неподвижно и наблюдал, как те двое неуверенно переступили порог тюрьмы и по тротуару направились к своим лошадям. Лестера Спуна сильно шатало, и девушка всеми силами старалась ему помочь.

Клинт нахмурился. Хотел бы он знать, как эта пара доедет до дома. Он тут же напомнил себе, что это не его забота. В его задачи не входило делать из Лоунсама уютную приветливую обитель для семей преступников. Или следить, чтобы они благополучно добирались до своих логовищ.

Клинт захлопнул дверь, пытаясь избавиться от образа Эмили Спун. Однако страдание, которое он заметил в ее глазах в тот момент, когда она увидела в камере своего брата, и то, как она суетилась возле упавшего кузена, прочно засели в его памяти.

Его размышления прервал жесткий низкий голос Пита Спуна:

— Если вы еще хоть раз побеспокоите мою сестру, вы за это заплатите, Баркли!

Прежде чем он успел ответить на угрозу, его внимание привлекло что-то — точнее, кто-то — за окном. От магазина дамских шляп Хейзела отделились две женские фигуры. И направлялись они прямо к двери его конторы.

— Черт побери! Нет! — Клинт отскочил от окна и спрятался в тень. На лбу у него проступили мелкие капельки пота.

— Они возвращаются? — спросил Пит.

Но Клинт почти не слышал его. И не замечал ничего, кроме Агнес Мэнгли с ее дочерью Карлой. Они шагали по улице, со свистом рассекая воздух ярдами шуршащего муслина и кружев, в своих шляпах с птичьими гнездами на них.

Обе шли к нему.

И он знал зачем.

Вполголоса изрыгая проклятия, он подскочил к своему столу. Выхватил из ящика связку ключей, бросился к входной двери и быстро запер ее. Затем прицепил ключи к ремню и, не обращая внимания на Пита, подозрительно выглядывавшего из-за решетки, через черный ход нырнул в аллею. И как раз вовремя, так как у парадной двери уже был слышен громкий стук и пронзительные крики:

— Шериф! Шериф Баркли!

Едва не споткнувшись о груду брошенного мусора, Клинт выругался, но быстро восстановил равновесие и помчался по прямой быстрее зайца — туда, где он мог найти спасение от всех сватающихся к нему женщин Лоунсама. Этим единственным местом, куда, как он знал, не ступит нога ни одной добропорядочной леди, была задняя дверь салуна Джека Койота.

Эмили схватила нож и, крепко зажав его в руке, раскромсала лежащие перед ней на стойке пять картофелин. Затем побросала ломтики в тушившееся на медленном огне мясо. Но сделала она это с такой свирепостью, что содержимое котелка выплеснулось наружу. За ее спиной, сидя у кухонного стола, дядя Джейк, игравший с Джо в джин, пускал в воздух кольца дыма. Тактические хитросплетения игры сопровождались громкими выкриками партнеров. Но Эмили едва слышала их слова, ибо голова ее была слишком занята другим. Перед ее глазами все еще стояло надменное лицо Клинта Баркли.

«Так бы и погрузила его в кипяток!» — подумала, она, не пугаясь своих мыслей о столь зверском способе расправы с шерифом.

С того момента как она возвратилась из города, из головы у нее не выходила ужасная сцена в конторе.

«И почему я не взяла с собой ружье? Надо было нацелить его на Клинта Баркли — в его широкую грудь — и приказать ему выпустить Пита».

«Потому что тогда ты нарушила бы закон, и шериф мог запереть тебя тоже», — тихо сказал ей внутренний голос. Она только нахмурилась в ответ на это здравое вразумление, сожалея, что не предприняла ничего действеннее, нежели пощечина.

Баркли казался непробиваемым. Ничто, казалось, не проникало через стену его холодного спокойствия. Создавалось впечатление, что этот человек способен преодолеть все, что бы ни встало на его пути. «Он такой прочный, — внезапно подумала Эмили. — Прочный, как скала». Надо признать — неплохое качество для мужчины. «Но не просто мужчины, а полицейского», — тут же сказала она себе. И к тому же полицейского, пытающегося выжить из города ее родных.

Эмили вспомнила, как он остановил ее, когда она попыталась дать ему вторую пощечину. Вспомнила тепло его прикосновения, а также мощь хватки. Он сомкнул пальцы вокруг ее запястья достаточно сильно, чтобы предотвратить удар и не дать ей вырваться, но при этом не сделал ей больно. «Думал, как умерить свою силу, — хмуро решила она, все еще сердясь на Клинта. — Интересно, способно ли что-то потрясти его, заставить потерять контроль над собой?» Не то чтобы Эмили так уж хотелось это знать, просто было любопытно. Она впервые встречала человека, который обладал таким качеством. Ее бесило, что он мог так управлять собой и так выдерживать характер. В то время как она потеряла выдержку и вспылила.

«И ты еще критикуешь дядю Джейка, Пита и Лестера, тогда как и сама не можешь себя укротить?» — с досадой подумала Эмили.

— А это тушеное мясо пахнет очень аппетитно, — раздался сзади нее голос Джейка, прерывая ее мысли.

— Пахнет очень аппетитно, — вслед за Джейком повторил Джо. — Я выиграл! — воскликнул он затем своим тоненьким голоском.

Джейк сдавленно хихикнул и подтолкнул к мальчику два шарика.

— Ты победил. Забирай свой выигрыш. А ты действительно поднаторел, сынок.

— Мистер Спун, а можно мы еще поиграем?

В голосе Джо звучало столько страсти, что Эмили невольно перестала шинковать морковку и через плечо взглянула на мальчика. Обычно скукоженное и напряженное, его личико сразу расправилось, и глаза заискрились, когда Джейк протянул свои карты. Джо быстро сложил их в колоду и начал тасовать, как его учили.

«О Боже, только бы он не научил ребенка жульничать! Лисса мне этого никогда не простит!» — подумала Эмили, но вслух ничего не сказала.

— Но еще только одну партию, — разрешила она. — Это я говорю вам обоим. Потом один из вас должен будет накрыть на стол, а другому придется позаботиться о курах.

— Уже? — вздохнул Джо.

— После обеда, как только все домашние дела будут сделаны, вы сможете сыграть еще одну партию, если дядя Джейк согласится.

— Да, дядя Джейк? — уточнил мальчик.

Хотя Эмили была расстроена, ее губы непроизвольно сложились в улыбку. «Дядя Джейк». Мальчик с большой теплотой относится к ее дяде. Прекрасно.

Джейк тоже это заметил и подмигнул ей из-за стола.

— Ну, делай ставку, сынок. — Он затянулся и выпустил очередное кольцо сигарного дыма. — Должен же я получить шанс отыграть свои шарики, разве не так?

Эмили бросила морковь в котелок с тушеной говядиной, добавила зеленой фасоли, затем все это быстро перемешала и побежала в дальнюю комнату.

Лестер с закрытыми глазами, свернувшись клубочком, лежал на своей койке у стены.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Эмили, осторожно касаясь его плеча. — Тебе получше, Лестер?

— Кажется, да — ответил он не очень внятно.

— Я принесу тебе тушеной говядины. Только не пробуй вставать.

— У этого шерифа, несомненно, хороший удар, — пробормотал он. — Но подожди, в следующий раз я положу его на лопатки!

— Никакого следующего раза не будет, — решительно сказала Эмили. — Послезавтра, когда будешь в городе, лучше держись от Баркли подальше. К Питу это тоже относится. А к дяде Джейку вдвойне, — добавила она, когда Лестер подтянулся на руках и сел.

— Ты сказала папе, что здесь побывал Баркли?

— Нет еще. — Эмили расхаживала по комнате, чувствуя, как в ней вновь нарастает тревога. — Подожду, пока Джо ляжет спать. Я не хочу, чтобы он испугался, если дядя Джейк вдруг взорвется, — добавила она, сдвинув брови. А он обязательно взорвется, она это точно знала. — Лестер… — Эмили резко повернулась и посмотрела на него с мольбой. — Я должна отговорить дядю от поездки в город. Обещай, что поможешь мне. Иначе он может выйти из себя и, чего доброго, застрелит Баркли!

— Папа не выйдет из себя, — сказал Лестер, осторожно касаясь пальцем своей опухшей челюсти. — До тюрьмы — может быть. Но теперь это другой человек. Он хорошо усвоил, как держать себя в узде.

«Пожалуй, Лестер прав», — подумала Эмили. Действительно, сейчас ее дядя не пил так много и так часто, как раньше. Характер его стал заметно ровнее, и он уже редко поднимал шум по мелким вопросам.

Но в данном случае вопрос был далеко не мелким, поэтому на душе у Эмили было неспокойно.

— Надеюсь, все будет так, как ты говоришь, — вздохнула она. — Но если вдруг дядя Джейк начнет бушевать, а это вполне возможно после того, как Баркли запер Пита в тюрьме, тогда я рассчитываю, что ты подключишься и энергично возьмешься за него. Ты должен будешь помочь мне его утихомирить, прежде чем он сотворит какую-то глупость.