— Я надеялась, что ваше примирение пройдет лучше…
Коннор опустил взгляд на лицо матери и криво усмехнулся, отбрасывая прочь мысли об этой встрече.
— Такая надежда принесет вам одно только разочарование. Оставьте ее.
Мать бросила на сына сочувственный взгляд и посмотрела на танцующих.
— Она остается здесь.
— Что?! — выкрикнул Коннор, не сумев сдержать изумления.
Леди Клер понизила голос.
— Каллум не хочет брать ее с собой в Кэмлохлин. Боится, что голландцы явятся туда за королевской дочерью. Колин тоже останется. По той же причине.
— И что это за причина?
— Страсть обоих к оружию.
Взгляд Коннора потемнел.
— Черт возьми! Значит, ты учила ее драться даже после того, как я… и ее отец просили тебя прекратить?
— Ничего нет дурного в том, чтобы владеть клинком.
Мать ответила ему вызывающим взглядом.
— За исключением того, что клинок на тренировке — это одно, а в бою — совсем другое. Мейри не подозревает об этом, иначе ей и в голову бы не пришло сражаться с людьми, которые только что перебили всех до единой монахини в монастыре.
Леди Клер жалостливо вздохнула, но, завидев пробирающегося через толпу мужа, посветлела лицом.
— Коннор, дорогой, с тех пор как ты уехал, здесь многое изменилось.
Молодой человек не успел осмыслить это странное и неожиданное заявление, а мать уже расточала самые чарующие улыбки его отцу.
— Как прошла встреча с королем? — спросил Грэм Грант, сдвинув шляпу на затылок и целуя жену. — Будем сражаться с голландцами?
Вот об этом он и должен думать. У нового английского короля-католика могущественные враги, которые, возможно, вынашивают планы переворота.
— Не раньше, чем Яков выяснит, кто именно приказал напасть на аббатство.
Во дворце уже было известно, что ссыльный граф Аргайлл высадился на английский берег и собирает войско против короля. Герцог Монмут тоже не отстанет. Однако именно Вильгельм Оранский мог получить больше всего выгод в случае падения короля Якова. Взгляд Коннора задержался на племяннике короля и его зяте, который сидел на помосте в противоположном конце зала. Жена Вильгельма как первый ребенок короля являлась наследницей трона.
Тут разговор был прерван приближением лорда Хартли и его дочери Элинор. Коннор с вежливой улыбкой ответил на их приветствие, но тут же снова отыскал глазами Мейри. Так, значит, она остается, и, без сомнения, сумеет превратить его жизнь в сущий ад. Даже один взгляд на эту девушку причинял ему боль. Коннор уже клялся себе, что больше никогда не станет рисковать, не позволит ей снова и снова отказывать ему и лишать душевного покоя, но сейчас вдруг почувствовал искушение. Мейри его прошлое. Ею был заполнен каждый его день. Бесстрашная, беззаботная, она страстно отдавалась всему, во что верила, включая их будущее. Коннор вспоминал ее в самые тяжелые ночи, когда он и его воины оказались без провианта и были вынуждены спать на снегу под ледяными звездами. Любовь к ней заставляла его двигаться вперед, когда сил для еще одного сражения уже не было. В глубине души Коннор рассчитывал, что рано или поздно Мейри его простит, и едва не рехнулся, когда стало ясно, что этого не будет.
Позже он сумел убедить себя, что сможет противостоять ей, если им доведется когда-нибудь встретиться. Он теперь капитан королевской армии, знаменитый своим боевым искусством, способный победить там, где другие потерпели бы неминуемое поражение. Но Коннор забыл о том пламени, которое струится в жилах Мейри и молниями пронзает все вокруг. Ее высокомерный взгляд казался ему отравленным страстью копьем. Коннор едва не рассмеялся, припомнив, как впились в него ее глаза, когда они внезапно столкнулись нос к носу в этом зале. Для него она по-прежнему была дикой кобылицей, которую он мечтал укротить. При мысли об этом его мужское естество напряглось так, что плотные бриджи оказались тесны.
Коннор с трудом отогнал сладкое видение и, прищурившись, стал разглядывать лорда Оксфорда. Что он знает о сыне Чарлза де Вера? Знает лишь, что тот не нравится ему, Коннору Гранту. Семья Оксфорда принадлежала к протестантской религии, господствующей сейчас в Англии, что придавало особую пикантность интересу Мейри к этому юнцу. Девушка ненавидела протестантов и пресвитерианских ковенантеров не меньше, чем самого Коннора.
— Ну что ты торчишь здесь, вместо того чтобы пойти за ней? — спросил молодого человека отец, когда семейство Хартли удалилось. — Черт возьми, сынок, ты же горец! Бери что хочешь!
Коннор взял чарку с вином с подноса у проходившего мимо слуги, сделал глоток и улыбнулся.
— Мы не в горах, отец. Здесь мужчины должны вести себя вежливо. Но важнее то, — одним глотком он проглотил остаток из чарки, — что я не хочу ее.
— В глазах у тебя совсем другое.
— Ты неправильно понял, — небрежным тоном возразил он, давая понять, что тема его не интересует, и огляделся, чтобы прекратить неприятный разговор. — Кстати, ты не видел моих ребят?
— Видел. Они направились в «Трубадур». Просили, чтобы ты их там нашел.
Благодарение Богу за ребят и за таверну! Он не желает всю ночь смотреть, как Мейри танцует по очереди с дюжиной поклонников.
— Схожу к ним, а потом вернусь.
И он подмигнул матери, которая ответила ему улыбкой и понимающим взглядом.
Пересекая огромный зал, он видел, как Оксфорд ведет Мейри к столу и усаживает на стул. Взгляд Коннора очертил знакомый профиль. Ее лицо навсегда запечатлено в его сердце. Вся она запечатлена там навеки. Он опустил взгляд на соблазнительный разрез в юбках, в котором уже дважды заметил мелькнувшую округлость колена, затем поднял глаза к нежной ложбинке между грудями. Мейри выросла, без него стала женщиной. У Коннора защемило сердце при взмахе ее ресниц, когда она встретилась с ним взглядом и тут же отвела глаза, даря Оксфорду то, в чем было отказано ему, Коннору, — еще одну улыбку.
Мейри по-прежнему волновала его, даже после того как разбила ему сердце. Ну уж нет! Он больше не сопляк, мечтающий о том, что больше ему не принадлежит. Сколько женщин за эти годы добивались его расположения и не смогли добиться! От скольких он отказался лишь потому, что волосы у них не столь темные, как у Мейри, а в глазах даже близко нет той синевы, что у нее.
Проклиная ее и свою слабость, Коннор вышел из Банкетного зала и ни разу не оглянулся.
Оказавшись на улице, он поднял глаза к черным тучам, которые неслись по небу, но не давали дождя. Впереди еще одна буйная ночь. Громко стуча сапогами по мостовой, он вышел из ворот и двинулся к Парламент-стрит. Значит, Мейри остается в Лондоне. Черт возьми, как он может избежать встреч, если они будут жить в одном дворце? Он должен держаться от нее подальше, чтобы не поддаться соблазну улыбнуться ей, глазеть на нее… задушить ее!
Тяжелое дыхание Коннора эхом отдавалось от стен узкой улочки. Сейчас ему нужна выпивка и девка повеселее!
Коннор вошел наконец в маленькую таверну и тут же отпрыгнул в сторону — из дверей вышвырнули на улицу чье-то бесчувственное тело. Коннору сразу стало лучше. Вот то, что ему надо: компания грубых парней, которые добрую потасовку предпочтут жеманным танцулькам!
— Коннор!
Коннор стиснул в объятиях дорогого друга. Его мрачное лицо осветилось широкой ухмылкой.
— Тристан! Рад тебя видеть.
— Я тоже, старина. — Брат Мейри с силой хлопнул его по спине. — Должен сказать, ты что-то скис. Похоже, уже повидался с моей сестрой?
Лицо Коннора потемнело, но он обнял друга и потащил к столу, где уже сидели солдаты его отряда.
— Так и есть. Но поговорим о более приятных вещах. Вижу, ты уже встретил кое-кого из моих людей.
Разговор прервался, так как друзья оказались у стола. С места тотчас вскочил молодой человек с темными завитками волос и юношеским пушком на щеках.
— Капитан! — приветствовал Коннора корнет Эдвард Уиллингем и протянул ему чашу раньше, чем командир дал знак сесть. — Мы надеялись, что вы к нам присоединитесь.
— О да! — воскликнул лейтенант Ричард Драммонд, поднял кубок, залпом осушил его и вытер рукавом губы. Сделав знак служанке, чтобы та принесла еще вина, он продолжил: — Твой друг Макгрегор объяснил, что скорее всего из дворца ты вернешься не в духе.
Коннор бросил на Тристана недовольный взгляд. Меньше всего он хотел, чтобы его люди знали, что когда- то он любил девицу сильнее, чем победу в бою.
— Ясное дело. Торчать среди этих английских фертов не по мне.
— Я тоже англичанин.
Коннор поднял глаза. Рядом возник и, хлопнув его по плечу, опустился на скамью еще один из воинов, которого он не видел пару лет.
— Стоит ли этим хвастаться, капитан Седли? — заглядывая в кубок, пробормотал Драммонд.
— Стоит, шотландец.
Николас Седли оторвал взгляд от покачивающихся пышных бедер служанки и ухмыльнулся Драммонду. Коннор помнил, что именно так ухмылялся Ник, перед тем как свалить Драммонда с ног на тренировке, когда все трое только-только явились в Уайтхолл на службу.
— Пока вы кололи дрова у своих хижин, я старательно изучал науки, о которых вы даже не слышали.
Драммонд, хотя и был ниже по званию, перевел жалостливый взгляд на Коннора и прокомментировал:
— Ферт, что поделаешь.
Как славно похохотать в мужской компании, даже когда смеются над другом! Да и вряд ли Ник обиделся: он был из тех, кто уверен в себе всегда — и на поле брани, и в женской спальне.
— Я слышал, ты охранял мир между какими-то кланами в Гленко. — Седли с сочувствием посмотрел на Коннора. — Неужели для твоего меча не нашлось работы получше, чем следить, чтобы горцы не перебили друг друга?
— Может, скоро найдется. — Коннор подался вперед. В его глазах мелькнуло любопытство. Если Вильгельм собирается высадиться в Британии, Седли может об этом знать. Но расскажет ли он Коннору? — У меня есть сведения, что адмирал Гиллз вернулся в Англию.
"Укрощенная горцем" отзывы
Отзывы читателей о книге "Укрощенная горцем". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Укрощенная горцем" друзьям в соцсетях.