У Мейри кровь застыла в жилах. Она даже не заметила, как ее ноги тоже застыли на месте, и очнулась, только когда герцог позвал ее по имени. Коннор начал поворачивать голову в ее сторону, но Мейри успела отвести взгляд и улыбнулась лорду и леди, ожидающим, пока их познакомят.

— Позвольте представить вам графа Дорсета и его очаровательную жену Антуанетту, — любезным тоном произнес герцог.

Мейри улыбнулась дежурной улыбкой и произнесла несколько банальных фраз о погоде. Новые знакомые скоро потеряли к ней интерес, перенеся все свое внимание на герцога, а Мейри оставалось лишь прислушиваться к журчанию их бесконечных речей и скользить взглядом вдоль бесконечной галереи.

Теперь вместо леди Амберлейн рядом с Коннором стоял капитан голландского флота. Седли — вспомнила Мейри. Она слышала о нем от дюжины дам, девиц и даже служанок. Такой же повеса, как Коннор. Тот как раз откинул назад голову и звонко смеялся какой-то шутке Седли.

Будь он проклят! Он так хорош, когда смеется. Разве можно его забыть? Когда-то он так смеялся с нею. А теперь смеется с протестантами.


Глава 8


— Я порасспрашивал об адмирале Гиллзе.

Коннор оторвал взгляд от Мейри, танцующей с герцогом Куинсберри, и посмотрел на Ника Седли, рядом с которым сидел на опустевшем королевском помосте. Молодые люди вернулись в помещение из-за сырости, но в основном потому, что Коннору хотелось понять, ради чего, черт возьми, Мейри толчется среди людей, которые, по слухам, являются ковенантерами и даже камеронцами.

— Он определенно присягнул герцогу Монмуту. Если до тебя дошли разговоры о том, что Гиллз высадился на английский берег, значит, Монмут появится позже. Странно, что принц Вильгельм не воспользовался этим аргументом, когда король Яков расспрашивал его в Каменной галерее.

— Я подозреваю, что Монмут готовит мятеж против короля, — сообщил Коннор. — Он незаконнорожденный сын короля Карла и считает, что корона должна была достаться ему. Но я ничего не слышал о том, что Гиллз собирает силы, чтобы помочь Монмуту.

Поверх бокала с вином Седли внимательно смотрел на товарища.

— А что ты тогда слышал?

Коннор покачал головой, не сводя глаз с Мейри.

— Что он напал на приграничный монастырь.

— Твой свидетель мог ошибиться.

— Возможно, — не стал спорить Коннор.

Он знал Ника много лет, но это не повод считать, что тот не может действовать в интересах принца. Вполне очевидно, что Вильгельм Оранский не был искренен, когда утверждал, будто ему неизвестно о роли адмирала Гиллза в резне в аббатстве Святого Христофора. Черт возьми, Коннору не хотелось верить, что Седли тоже знал о нападении и не пытался его остановить.

Глаза Коннора следовали за каждым движением Мейри, когда она кружилась рядом с герцогом, а шерстяные юбки покачивались у изящных ступней девушки. Она слишком решительно вела себя с принцем, а это может быть опасно. Надо внимательнее следить за ней. Коннору нравилось ее бесстрашие, восхищала свойственная горцам дерзкая самоуверенность, но принц Вильгельм опасный человек — Коннор был в этом уверен.

— Это ведь дочка вождя клана Макгрегоров со Ская?

Коннор очнулся от размышлений.

— Так и есть.

— Если память мне не изменяет, — проговорил старый друг Коннора, наблюдая за девушкой, — именно о ней ты говорил каждый день, когда впервые явился сюда.

Коннор заерзал в кресле.

— Я был зеленым юнцом тогда, даже моложе, чем Эдвард сейчас.

— Значит, у вас ничего не вышло?

— Жизнь меняет людей, — бесстрастно проговорил Коннор.

— Ты весь вечер не сводишь с нее глаз.

— Ее отец попросил меня приглядывать за ней.

— Она хорошенькая.

Ник разглядывал Мейри с тем же выражением дымчато-серых глаз, с которым каждую ночь укладывал в свою постель новую возлюбленную.

— Держись от нее подальше, Седли, — предупредил его Коннор.

В ее жизни достаточно мужчин, которые причиняют ей волнения. Он, Коннор, не желает добавлять к этому списку распутного повесу Ника Седли.

— Если бы я не был так глуп…

— Ты вовсе не глуп, — оборвал его Коннор. — Вон идет леди Фицсиммонс. Не ты ли говорил как-то, что у нее прелестный ротик и она умеет им пользоваться.

— Говорил. Умеет. Я провел с ней прошлую ночь.

— Она просто пожирает тебя глазами, — улыбнулся Коннор, наблюдая за женщиной. — Может, ты ее не удовлетворил?

— Это крайне маловероятно.

Седли поднялся со стула, одернул мундир и направился к даме.

Оставшись один, Коннор перенес внимание на Мейри и видел, как герцог проводил ее к своему столу. Лучше бы он сидел в «Трубадуре» со своими ребятами, а не торчал здесь, мечтая, чтобы Мейри на него взглянула! Да что с ним такое, черт возьми?! Сколько раз может человек клясться, что выбросит глупые мысли из головы, а они возвращаются снова и снова. Но его слабость объяснялась не только воспоминаниями о Мейри, но и ее нынешним образом прекрасной, гордой и смелой девушки. Блеск ее глаз, когда она говорила с ним, заставлял Коннора дрожать от страсти. Сопротивление разжигало в нем волю к победе. Он должен укротить эту дикую кобылицу.

Словно ощутив его взгляд, Мейри подняла голову и встретилась с ним глазами. Коннору хотелось рассказать ей, как он о ней тоскует. Какая-то часть его пути всегда будет помнить ее, но ничего хорошего из этого не получится. Слишком многое стоит между ними. Ему так хотелось рассказать ей, что ее отец просил присматривать за ней. Что он не тот пустой гуляка, каким кажется. Что он способен держать себя в узде. Мейри первая отвела взгляд и стала опять улыбаться своему кавалеру.

Оксфорд, сидевший на дальнем конце стола, тоже не выглядел счастливым. От его вида Коннору стало легче.

Он едва не пропустил ее уход из зала, поскольку в этот момент леди Элинор Хартли опустилась рядом с ним на стул.

— Если вы со мной потанцуете, я не стану бить вас по щекам.

Коннор подавил зевок и состроил игривую ухмылку.

— Возможно, я это заслужил.

Краем глаза он видел, как Мейри поднялась со своего места. В тот же миг Оксфорд вскочил со стула. Мейри покачала головой в ответ на какие-то его слова, погладила его по руке и вышла. Значит, она отправилась спать. Одна.

— Капитан Грант?

Коннор вспомнил об Элинор и бегло улыбнулся ей.

— Простите, но мне надо кое-что сделать.

Мейри не должна возвращаться в свои покои одна. Колина нигде не было видно — значит, именно Коннор должен проследить, чтобы она благополучно добралась до спальни.

Перед тем как выйти из зала, он нашел глазами Оксфорда и убедился, что тот не собирается следить, как Коннор в свою очередь следит за Мейри.

Оказавшись за дверьми, Коннор быстро оглядел лестницу и верхний коридор, ведущий к ее комнате. Он не сразу увидел девушку, и за эти мгновения неопределенности его сердце едва не выскочило из груди. Но тут он заметил, что Мейри осторожно крадется вдоль северного крыла, где располагались покои знати.

Что за черт?

Коннор бесшумно взлетел вверх по лестнице, прячась в тени каждый раз, когда Мейри останавливалась и заглядывала через перила. В очередной раз убедившись, что никто за ней не следит, Мейри продолжила путь к покоям герцога. На мгновение у Коннора кровь закипела в жилах. Неужели она собирается на ночное свидание с Куинсберри? Значит, Мейри перестала ненавидеть протестантов и даже ковенантеров? Прищурившись, Коннор наблюдал, как Мейри приподняла юбки, что-то вытащила — кинжал? — и принялась копаться в замке.

Коннор улыбнулся, потом нахмурился. Мейри явилась не на свидание. Она пыталась проникнуть в комнату герцога! Коннор вжался в стену и перестал дышать, когда Мейри еще раз оглянулась и исчезла внутри.

Она что, рехнулась? Неужели за годы разлуки его волшебная фея сошла с ума? Почему же ни его, ни ее родственники ничего об этом не сказали? Коннор вдруг вспомнил: мать как-то обмолвилась, будто он многого не знает из того, что случилось в его отсутствие.

Черт возьми, надо было надавить на ее отца!

Коннор быстро прошел к двери, приложил ухо к замочной скважине и прислушался. Тишина. Он осторожно взялся за ручку, беззвучно повернул ее, приоткрыл дверь и скользнул внутрь. В комнате было совсем темно. Тусклый сероватый диск луны почти не давал света. Коннор хотел было позвать шепотом Мейри и потребовать, чтобы она, черт возьми, убралась отсюда, покуда ее не поймали, но вдруг услышал, как девушка шуршит за чуть приоткрытой дверью слева от Коннора.

Он бесшумно прошел туда, слегка надавил на прохладное дерево и заглянул внутрь. Слабый серебристый свет падал на письменный стол в центре большого кабинета. По стенам выстроились шкафы с книгами. Справа темнел остывший камин. Но Мейри исчезла.

Коннор шагнул в кабинет. Все его чувства были напряжены, как на охоте. Еще не успев заметить Мейри, он уловил ее запах — запах вереска и лаванды, который впитался в ткань ее юбки в горах Шотландии. Коннор успел вскинуть руки и перехватить нечто тяжелое, что направлялось ему в голову.

С быстротой молнии он схватил ее за руку и прижал к себе. Коленка, ударившая его в пах, едва не сбила Коннора с ног, но он не выпустил Мейри, понимая, что та будет драться до конца. Он хотел было позвать ее по имени, но удар в челюсть свободной рукой лишил его голоса. Она сражалась как львица, даже пыталась вцепиться зубами в руку, которая продолжала ее удерживать.

У Коннора не было выхода — следовало успокоить Мейри как можно быстрее. Он резким движением повернул ее кругом и крепко прижал ее спину к себе. Рука девушки, в которой по-прежнему было зажато нечто похожее на канделябр, оказалась в ловушке между их телами и была сейчас бесполезна. Свободной рукой Коннор обхватил Мейри за талию и прижал к боку ее вторую руку.