— Я об этом никогда не забуду.

Элеонора поднялась с кресла.

— Что ж, вот и хорошо. Потому что я тоже не забуду того, что у нас с вами было. — Она направилась к двери, потом обернулась и тихо сказала: — Если вам удастся найти для меня деньги, я, пожалуй, начну считать, что вы и впрямь изменились. И тогда, может быть… Ладно, посмотрим.

Минуту спустя Китинг выглянул в окно и увидел, как Элеонора садилась в наемный экипаж. Впервые за шесть лет она почти пообещала, что, возможно, позволит ему увидеться с Майклом. В нем должна была пробудиться надежда, но он не ощущал ничего, кроме отчаяния. Видимо, Бог не лишен чувства юмора, если свел его с женщиной, благодаря которой он сначала стал счастливым, а потом должен был увидеть, как она идет под венец с другим. Вообще-то Китинг ценил юмор. Но только не сегодня утром.

Глава 18

— Мы можем ждать здесь сколько понадобится, — заявила София, поудобнее устраиваясь на жестком и бугристом сиденье наемного экипажа.

Сидевшая рядом с ней Сильви Хартфорд утвердительно кивнула.

— Да, конечно. Я счастлива уже потому, что вырвалась из клуба. Пэнси помешалась на своем лавандовом одеколоне, и теперь вся наша комната пропахла лавандой.

Стало ясно, почему резкий запах лаванды источала и сама Сильви, но Камилла умолчала об этом: слишком много мыслей проносилось у нее в голове и слишком мало подруг осталось, — так что не следовало обижать оставшихся.

— Подождите еще минутку, — попросила она, глядя в сторону Прайс-Хауса через треснувшее стекло в окне наемного экипажа.

Китинг вызывался сопровождать ее на рандеву с лордом Фентоном, но она отклонила его предложение. Его присутствие придавало ей смелости, и рядом с ним любое испытание было легче выдержать, но вчера ночью или сегодня рано утром ее вдруг осенило, и Камилла поняла: удерживая Китинга при себе, она только делала им обоим еще хуже. Ведь ей предстояло выйти замуж за Фентона, а Китинг уедет, вернется в свое шропширское поместье. Да, он уедет, а она останется здесь. Как замужняя женщина. Жена кузена человека, в которого влюблена.

Камилла порывисто отворила дверцу экипажа и вышла на мостовую. Действовать, делать хоть что-нибудь все-таки гораздо лучше, чем думать о своих потерях и сравнивать их с приобретениями, потому что она уже знала ответ на все мучившие ее вопросы.

А что касается Китинга… Она была почти уверена: он приехал в Лондон только за десятью тысячами фунтов. И ради примирения с Элеонорой Ховард и встречи с сыном, которого наверняка уже приучили ненавидеть его.

Но какое будущее ждало ее, Камиллу? Конечно же, брак с Фентоном пойдет на пользу ее репутации. И если бы она, как и предполагалось, вышла за него замуж еще тринадцать месяцев назад, то у нее было бы еще меньше причин для огорчений. Ну а теперь… Теперь она по крайней мере сумеет помочь Китингу.

— Камми, ну что?.. — послышался голос Софии.

Камилла повернулась к открытой дверце экипажа и к подругам.

— Подождите еще немного, а потом уезжайте. — Она протянула Софии два шиллинга, чтобы расплатиться с кучером. — Если все будет хорошо, увидимся сегодня вечером.

Принимая монеты, София легонько пожала ее пальцы.

— А если к шести ты не вернешься в клуб, то я приеду сюда за тобой. И церемониться не стану.

Камилла усмехнулась.

— Да, эту картину стоило бы увидеть. Не беспокойся, со мной ничего не случится.

Дверь ее бывшего дома оставалась закрытой, когда она поднималась по ступеням узкого крыльца. Что ж, если они хотели, чтобы она постучалась, то она так и сделает. Обхватив пальцами медный дверной молоток, Камилла трижды стукнула в дверь, втайне надеясь, что никто не удосужится открыть ей и она сможет с полным правом уйти.

Но засов тут же лязгнул, и тяжелая дубовая дверь отворилась.

— Добрый день, леди Камилла, — чинно приветствовал ее дворецкий.

— Добрый день, Смайт. Лорд Фентон уже прибыл?

— Он беседует с лордом Монтширом, миледи. Если вы изволите подождать в гостиной, я доложу о вашем приезде.

Тот факт, что ее предполагаемый жених более желанный гость в ее родном доме, чем она сама, вызвал у Камиллы раздражение, но не удивил.

— Нет, я подожду снаружи, — ответила она.

— Прошу прощения, миледи… — Дворецкий взглянул на нее с удивлением.

— Так мы договаривались. А если кто-нибудь возражает, то об этом мы сможем побеседовать и в саду.

Нарочно отводя взгляд от окон, Камилла обошла дом и зашагала по дорожке, петлявшей между клумбами роз и лилий. Здесь все казалось хорошо знакомым, да и в сущности выглядело так же, как и год назад. Только вот она в то время была совсем другой…

— Камилла…

Подняв голову и увидев приближавшуюся мать, она внутренне поморщилась, но постаралась сохранить бесстрастное выражение лица.

— Здравствуй, мама.

— Камилла, у тебя такой вид… будто ты готова укусить меня.

— Просто я уже усвоила, что мне надо получше защищаться.

— А этот человек, этот Чертов Блэквуд… Знаешь, если ты хотела еще сильнее оскорбить нас, то ты своего добилась.

— Да, мама, это человек, который принял неудачное решение, оказался в безвыходном положении, был подвергнут остракизму в обществе и потерял в результате почти всех своих друзей. Именно поэтому нам с ним кажется, что у нас очень много общего.

И не просто общего: она видела в нем родственную душу, — но говорить об этом матери не стала.

— Твои колкости не делают тебе чести, Камилла.

— Я предпочла бы вообще обходиться без колкостей. — На самом деле ей хотелось отвернуться и уйти в глубину сада. Но Камилла все же сдержалась, не ушла. Как бы она ни злилась на женщину, стоявшую сейчас перед ней, Виктория Прайс все-таки ее мать.

— Что ж, можешь издеваться надо мной, если хочешь, — заявила леди Монтшир. — Только воздержись от таких выходок в обществе лорда Фентона. Иначе вряд ли он даст тебе еще один шанс.

— Это мне известно.

— А, вот вы где! — воскликнул лорд Монтшир, входя в сад со стороны подъездной дорожки. За ним по пятам следовал лорд Фентон. — Надеюсь, вы ведете приятную беседу…

Хм… Камилла сомневалась, что когда-нибудь ее беседы с матерью вновь станут приятными. По крайней мере не в обозримом будущем.

— Добрый день, папа, лорд Фентон… — Она нехотя сделала книксен.

— Леди Камилла… — Фентон откашлялся. — Так мы едем?

— Тебе нельзя ехать без компаньонки, — заявила мать.

Боже, компаньонка! Она чуть не забыла о неудобствах такого рода. И в то же время обрадовалась. Ведь ей не придется оставаться наедине с маркизом.

Леди Монтшир повернулась к дому и прокричала:

— Мария, сейчас же выйди сюда!

Где-то в доме хлопнула дверь, и по ступенькам спустилась восемнадцатилетняя Мария.

— Что такое, мама? Я читала в маленькой гостиной.

Однако средняя из сестер Прайс была уже одета для прогулки, и следовательно, это была игра, скорее всего рассчитанная на маркиза.

— Твоя сестра и лорд Фентон отправляются на прогулку, — сказала мать. — Будь умницей, Мария, и составь им компанию.

— Да, конечно, мама.

Снова взглянув на маркиза, Камилла заметила, что он наблюдает за ней, и попыталась определить, в каком он настроении, однако лицо его совершенно ничего не выражало. Поначалу ей казалось, что между Фентоном и его кузеном много общего, но потом она убедилась, что это совсем не так. Ведь когда Китинг — в каком бы настроении ни был — смотрел на нее, у Камиллы не возникало никаких сомнений, и она точно знала, что с ним она будет в безопасности. Рядом с Китингом ей ничто не угрожало, потому что он относился к ней с уважением и заботой.

— Так мы идем? — снова спросил Фентон, предлагая ей руку.

Она молча кивнула и положила пальцы на сгиб его локтя. После чего оба направились к дорожке, ведущей из сада на улицу. Проезжавший мимо фаэтон чуть не врезался в дуб у обочины — так засмотрелся на них правивший экипажем джентльмен.

— Опять пойдут разговоры… — заметила Камилла, стараясь не морщиться. — Нас уже несколько раз видели вместе.

— Пусть говорят, — отозвался маркиз, ускоряя шаг. — Видите ли, моя репутация не очень пострадала, но я стал… как бы рогоносцем, шутом, рохлей, неспособным переубедить женщину, на которой мне следовало жениться. Но больше я ничего подобного не допущу.

Следовательно, он был уверен, что она согласится выйти за него. И она действительно собиралась согласиться — но не ради его репутации. И даже не ради собственной.

— А если бы у вашего кузена ничего не вышло? Если бы я наотрез отказалась говорить с ним?

Фентон криво усмехнулся.

— Китинг умеет быть на редкость обаятельным, когда ему это выгодно. Но я, признаться, удивился некоторым его словам. Знаете, я ведь согласился заплатить ему, чтобы он привел вас обратно к алтарю.

— Да, знаю.

— Правда? — Маркиз приподнял брови, изображая удивление, и стал почти так же хорош собой, как его кузен, хоть апатии в нем и не убавилось. — Это он вам сказал?

— Да, он. Если не ошибаюсь, во время нашего второго разговора.

— Но вы все-таки согласились встретиться со мной?

— Ответить честно? Или вы предпочтете, чтобы я просто кивнула и улыбнулась?

Теперь уже Фентон по-настоящему удивился.

— Прежде мои предпочтения вас не интересовали, — пробормотал он. — Что ж, я хотел бы услышать честный ответ.

— Все дело в том, что вы, милорд, предложили за меня десять тысяч фунтов. Это был первый случай, когда вы изменили своим правилам и сделали все возможное, чтобы добиться общения со мной.

— Полагаю, дальше вы скажете, что цветы обошлись бы гораздо дешевле.