Китинг долго молчал. Потом, наконец, проговорил:

— Да, Стивен — напыщенный болван — с этим я согласен, — но почему вы считаете, что он неисправим?

И в тот же миг Камилла почувствовала себя так, будто у нее из-под ног выдернули ковер.

— Что?.. — Она в изумлении уставилась на Китинга.

А он молча смотрел на нее. И вдруг, подавшись вперед, схватил ее за плечи и поцеловал. Жаркая волна окатила Камиллу — мощная и пьянящая. Обхватив обеими руками шею Китинга, она приникла к нему — именно этого ей так долго хотелось.

Но, увы, он с той же внезапностью отстранился и, пряча глаза, пробормотал:

— Я просто хотел получить еще один… пока вы не возненавидели меня.

— Никакой ненависти к вам у меня нет, Китинг, — возразила Камилла, не в силах отвести взгляд от его губ и краем глаза отмечая, что компаньонка Роза упорно смотрит в окно. — Почему вы так говорите?

— Потому что Стивен просил меня об одолжении.

«Заткни уши, не слушай», — уговаривала себя Камилла и, судорожно сглотнув, произнесла:

— Какие странные у вас шутки… Совсем не смешные. Расскажите лучше, как вы подружились с герцогом Гривзом. Ведь я же все-таки доверяю вам свои тайны. А вы еще не посвятили меня ни в одну из своих.

— Именно это я и пытаюсь сделать, — проворчал Китинг. — Видите ли, мой кузен…

— А я не желаю это слушать! — воскликнула Камилла. — Пожалуйста, прекратите!

Даже сама мысль, что ее новый друг, возможно, окажется ей вовсе не другом, была невыносима.

— А знаете, Камилла, подумайте вот о чем… — Снова придвинувшись к ней поближе, Китинг протянул руку к ее колену. — А что, если бы вы смогли вернуться в родительский дом?.. — Легонько дотронувшись до нее, он вдруг резко отдернул руку и опять отодвинулся. — И тогда вы могли бы получать приглашения на великолепные балы и стать хозяйкой прекрасного дома… Что вы на это скажете, а?

По щеке девушки скатилась слезинка.

— Вы мне солгали, — прошептала она. — Говорили, что мы будем честны друг с другом, а сами солгали. Негодяй. Остановите экипаж! Выпустите меня!

— Нет. — Китинг решительно покачал головой.

— Значит, вы и меня похитили? После такой выходки, сэр, вам придется бежать обратно в Шропшир — пусть даже мы с Розой ничего собой не представляем. О господи! А ведь если бы мы с ней считались людьми, вам грозила бы каторга. Считайте, что вам повезло.

— Спросите меня, почему я это сделал, — проворчал Китинг.

— Что?.. Вы о чем? — Девушка взглянула на него вопросительно.

— Спросите меня, почему Фентону удалось уговорить меня вернуться в Лондон, где я отнюдь не столь популярен, как вам кажется. Спросите, почему я согласился на это, прекрасно зная, что вы будете смотреть на меня так… как сейчас. Ну спросите же! — Сейчас Китинг почти кричал.

Роза явно встревожилась и забилась в дальний угол, со страхом глядя на него. Камилла же давно знала, что Китинг вспыльчив: имела случай убедиться в этом при их первой же встрече, — но на нее-то он ни разу не кричал. И не сказал ей ни единого резкого слова. До сих пор.

— Ладно, хорошо, — кивнула Камилла. — Так почему же?

— Потому что у меня нет денег. — Китинг отвел глаза. — Есть небольшой дом и немного земли, и этого было бы вполне достаточно… если бы не то, что я натворил шесть лет назад.

— Лорд Балтроу? — Девушка взглянула на собеседника с невольным любопытством.

— Да, верно. Только не он, а леди Балтроу. Она, разумеется, овдовела и по милости своего кузена, нового виконта, осталась без гроша. И ей… — Китинг тяжело вздохнул. — И ей пришлось уехать за границу.

— А при чем тут… — Камилла осеклась, вспомнив, что у нее была одна подруга, которой тоже пришлось уехать за границу. Элизабет увезли, а через десять месяцев привезли обратно и выдали за человека, про которого раньше говорили, что он ей совсем не пара. С тех пор о ней больше ни словом не упоминали. — Ребенок? У нее ребенок?

Китинг коротко кивнул, взглянул на нее и снова отвернулся.

— Чтобы избавить вас от щекотливых вопросов, скажу сразу: ее муж бесплоден. Ребенок мой. Мальчик. И она не позволяет мне видеться с ним, потому что во всем случившемся по-прежнему винит меня. Но будь я проклят, если не обеспечу его и не оплачу ему образование, а Элеоноре — приличную жизнь. Так что, когда Стивен попросил меня об одолжении, я согласился.

— Хотите сказать, он заплатит вам за то, что вы заманите меня… Кстати, куда именно?

— Обратно в церковь. К алтарю. Только я вас вовсе не заманиваю. Просто излагаю свои соображения…

Камилла вскочила на ноги и, ударившись головой о потолок кареты, рухнула обратно на сиденье.

— Ой!.. Проклятье! — воскликнула она, морщась от боли.

Китинг привлек ее к себе и усадил рядом. Убедившись, что с ней все в порядке, он вновь заговорил:

— Стивен не знает подробности обстоятельств, в которых я оказался, однако ему известно, как я отношусь… ко второму шансу. И он готов предложить вам еще один шанс. В общем, кузен поручил мне довести все это до вашего сведения, — подытожил Китинг. Проклятье, он думал, что все будет совсем не так!

Мысленно чертыхаясь, Китинг внимательно смотрел на девушку. По щекам ее катились слезы, и, то и дело вздрагивая, она сжимала и разжимала кулаки. «Странно, что она не влепила мне пощечину», — подумал Китинг. Сам он на ее месте так бы и поступил.

Когда Камилла согласилась поехать с ним в театр, он решил, что расскажет девушке всю правду. В противном случае ему пришлось бы врать, а ведь он дал ей слово, что врать не станет. Поначалу Китинг собирался рассказать о своей сделке с кузеном уже в театре, когда они благополучно займут места в ложе Гривза и окажутся на виду у полного зала. Он надеялся, что в этом случае Камилла не сможет сбежать и вряд ли закатит сцену. Возможно, с его стороны такое решение было проявлением трусости, но рассуждать об этом было уже поздно.

— А как… — Она утерла глаза, и Китинг с облегчением перевел дыхание; раньше женские слезы не очень-то его волновали, но с Камиллой все было совсем по-другому. — А как зовут вашего сына? — спросила она.

— Майкл. Я не жду от вас сочувствия, Камми. Не для этого я вам открылся. Просто мне хочется, чтобы вы поняли, почему я так поступил. Я обещал быть честным с вами, и я держу свое слово.

И тут Камилла, устремив на него пристальный взгляд, тихо проговорила:

— Значит, нет никакой… дружбы?

Ее дрогнувший голос поразил Китинга в самое сердце, которое, как ему до этого казалось, давно было заковано в броню.

— Я имею в виду дружбу между нами…

Камилла была в замешательстве, но Китинг старался этого не замечать. Ведь если он признает, что ее влекло к нему, так же как его к ней, — ох, тогда он пропал.

— Дружба есть, разумеется, — ответил Китинг. — Иначе я не стал бы рассказывать вам правду.

А то, чего ему хотелось от нее вдобавок к дружбе, — это не имело значения. Такие мужчины, как он, не завоевывали сердца юных девственниц. Легкая влюбленность с ее стороны еще допустима, но сильное чувство наверняка разобьет ей сердце. Кроме того, не следовало забывать и еще об одном обстоятельстве: Камилла по-прежнему считалась невестой другого мужчины.

— Не понимаю, как вы можете говорить, что мы друзья. Ведь все это время вы замышляли…

— Нет-нет, — перебил Китинг. — Я замышлял лишь одно — хотел сознаться в том, что вы только что услышали. — Отважившись на риск, он взял девушку за руку и добавил: — Если вы хотите гулять в парке, танцевать на балах и щеголять в самых модных парижских туалетах, вы сможете заполучить все это, так как вам представился еще один шанс.

— Полагаете, все так просто?

— Да, все очень просто. Думаю, вы вскоре убедитесь, что титул маркизы заставит окружающих напрочь забыть о прошлом. — Спохватившись, Китинг выпустил руку девушки. — Конечно, я не говорю, что вы должны выйти за Стивена завтра же. В настоящий момент я просто предлагаю вам обдумать возможные варианты.

Камилла молча кивнула. А потом вдруг взяла Китинга за подбородок и, пристально глядя ему в глаза, спросила:

— Это вы прислали мне те цветы?

Китинг со вздохом проговорил:

— Я дал Фентону совет: сказал, что будет лучше, если он перестанет чваниться и дуться, — и предложил посылать цветы, вот и все. Я ответил на ваш вопрос?

Камилла отстранилась и кивнула.

— Пожалуй, да. А теперь вы везете меня обратно в клуб?

— Я везу вас в театр. — Китинг заставил себя улыбнуться. — Я пообещал Розе чудесный вечер. Не могу же я взять назад свое слово…

— Вы невыносимы, — пробормотала девушка.

— Да, я того же мнения.

Губы Камиллы тронула улыбка, и Китинг с облегчением вздохнул. Слава богу! Он ничего не испортил.

Только минуту спустя до него дошло: он опасался лишиться не шанса на свои десять тысяч, а дружбы с Камиллой Прайс. Когда же они прибыли к театру «Друри-Лейн», Китинг уже успел собраться с мыслями, а его спутница передумала хлестать его по щекам и со всех ног бежать обратно в клуб «Тантал». Поразмыслив, Китинг счел эту беседу победой, какой бы незначительной она ни казалась. Они вошли в просторное фойе, и ошеломленная Роза, семенившая следом за ними, что-то непрерывно лепетала на своем цыганском наречии — возможно, посылала проклятия на чью-то голову (даже если бы двое ее спутников не пользовались скандальной известностью, они неизбежно привлекли бы всеобщее внимание, так как больше никому из зрителей не пришло в голову явиться в театр в сопровождении престарелой цыганки).

Камилла невольно придвинулась ближе к Китингу, и тот, легонько коснувшись ее руки, лежавшей на сгибе его локтя, с усмешкой проговорил:

— Репутация убийцы иногда бывает очень полезна… — Китинг пристально взглянул на какую-то юную леди, таращившуюся на него, и девушка тотчас же отвернулась. — Да, бывает полезна, — продолжал он. — Дело в том, что люди редко отваживаются отпускать в мой адрес оскорбительные реплики, если я могу их услышать.