Алексей Калинин - Укрощение спортивной

— Эх, Боря-Боря. Жаль, что так получилось, не переживай. Ведь, как говорится «всё, что ни делается — всё к лучшему».

Я выхожу из кабинета Натальи, прохожу несколько метров и ставлю свою подпись под документом об увольнении по собственному желанию. Юрий молчит, но я вижу, как подергиваются уголки губ. Молча выхожу.

— Боря, ну как? — меня встречает Олеся.

Такое ощущение, будто она ждала под дверью, и я подозреваю, что так оно и было. На чистом лице тревога, я ободряюще улыбаюсь.

— Всё нормально, всё в порядке. Не волнуйтесь.

— Мы так перед тобой виноваты.

— Ничего страшного, главное, что сейчас всё осознали. Найдемся в соцсетях, поболтаем по скайпу, я вам пару раз фото своей волосатой задницы пришлю, чтобы не забывали о моей вредности и коварстве.

— Да уж, я её прикреплю на дверь Юрию с подписью «От Бори с любовью», — улыбается Олеся.

Я захожу и вижу слезы на глазах у своих «феечек». Мне будет не хватать их, хоть они и вредные, но все равно, как-то тоскливо на душе, пока я собираю свои вещи в пакет. Кружка, несколько сувенирчиков, флешки с документами и программами. Небогато. Не так, как в фильмах, в которых уволенный офисник выходит с коробкой вещей. У меня всё уместилось в пакетик, в маленький пакетик, в какой заворачивают лекарства в аптеке.

— Пока, Боря, не забывай нас! — девчата целуют меня в щеку, и внутри возникает ощущение, будто огромная рука сдавила внутренности. Мне будет их не хватать.

На улице свежий воздух немного охлаждает разгоряченный лоб. Голова начинает работать и я понимаю, что не всё так плохо. Противно, неприятно, но неплохо. Что жизнь продолжается и завтрашний день наступит, не взирая ни на что.

Домой идти не хочется, и я просто гуляю по городу. Иду, куда глядят глаза. Замечаю то, чего раньше не видел, проезжая мимо на машине. Серые деревья, желтоватые двухэтажные дома, лесок недалеко от лесного университета. Гаражи. Я иду вдоль железнодорожной линии, думать ни о чем не хочется. Голова пустая, как выеденный грецкий орех.

— Помогите! — девичий крик выводит меня из состояния опустошенности.

Что ещё может взбодрить настоящего мужчину, как не женский крик о помощи? Трое парней тащат отбивающуюся девушку к гаражам явно не с целью рассказать ей о теореме Пифагора. Её красная курточка задирается и на свет показывается полоска кожи, по белизне соперничающая со снегом. Ногами девушка лягает парней, как норовистая кобылка неопытного всадника, но силы неравны и под хохоток её оттаскивают всё дальше. Ребята крепкие, молодые, силы и дури выше крыши. Вот только умом Бог видимо обделил, зато наградил излишком животных инстинктов.

Место почти безлюдное, хоть и день на дворе, но людей не видно. Что же, это то, что мне сейчас нужно, чтобы отвлечься от пустых мыслей и выплеснуть накопленные эмоции.

— Эй, уроды, отпустите девчонку. Справились с мелкой, что — на более крупного не потянете?

Раньше бы я прошел мимо. Ещё и отвернулся, чтобы не дай Бог взглядом не встретиться с жертвой. Струсил бы, чего уж говорить-то. Но это было раньше, до поездки в Карелию и до произошедших событий. А сейчас…

— Вали отсюда, полудурок. Или ты такой дерзкий оттого, что бессмертный? — отвечает один из парней. Скуластый, лицом похож на утконоса. Если утконосы бывают скуластыми. Другие два «вьюноши» словно «братья из ларца» и по печати интеллекта на лицах схожи с рисованными персонажами.

— А ты проверь. Я же не баба, могу и в ответку по щам настучать, — волк внутри меня оскаливается и показывает белоснежные клыки.

— Ну, ты сам напросился, дебилоид, — почти с сожалением говорит скуластый и кивком приказывает отпустить девчонку.

Эта дурочка, вместо того чтобы убежать куда глаза глядят и банально вызвать подмогу, отползает в сторону и смотрит испуганными глазенками, как три парня приближаются ко мне. Зрительница, блин.

А я чувствую в себе неимоверную силищу, чувствую азарт и радость от предстоящего сражения. Первый удар я наношу скуластому «утконосу» в челюсть. Я Брюс Ли! Я Ван Дамм!! Я Иван Поддубный!!!

Я огребаю по полной…

Жаль, что я так мало успел позаниматься в спортзале — повалили меня быстро и теперь трое парней напоминают футболистов на тренировке. Я только успеваю закрыть голову руками и свернуться в позу эмбриона. На незащищенную спину, руки, ноги сыпется град ударов. Я лягаюсь в ответ. Пакетик с кружкой и флешками улетел в неизведанные дали…

Продолжается это недолго, ребята тоже быстро выдыхаются. Или же замечают выпавший из конверт? Скуластый поднимает его и присвистывает.

— Ого, да мы попали на богатенького дебила. Спасибо, Буратино хренов, — ставит точку, пиная еще раз по рукам.

— Братюнь, да тут походу и на телочек хватит и на пивас останется. Хрен с ней, с этой замухрышкой и с полудурком, за такое бабло нас телочки сами оттопыривать будут. Пора в отрыв! — отзывается другой.

Я же пытаюсь лягнуть скуластого, но получаю крепкий удар по печени и чувствую, как Земля начинает кружиться, будто огромная карусель. Сквозь плотный туман вижу, как удаляются три фигуры, и чувствую, что мне в бок впивается осколок кирпича. Мозг продолжает представлять Землю в виде карусели ещё минуты две, а после я чувствую, прикосновение чьих-то руки.

— Эй, молодой человек, с вами всё в порядке? — таким голоском могут разговаривать только ангелы.

— Да, всё отлично, спасибо за беспокойство, — я сама вежливость, и это с разбитым лицом и каруселью-Землей, от прыжков которой меня вот-вот вырвет.

Но я же герой и не могу выказать слабость…

Женские руки отирают мне лицо, и я вижу, как из тумана выныривают два осколка неба.

— Оксана? Ты как здесь очутилась?

— Я не Оксана, вы меня с кем-то путаете. Встать можете?

Да, точно не Оксана, хотя чем-то похожа. Может быть, это последствие удара, или для меня сейчас любая девушка похожа на Оксану? Я пытаюсь сесть, и это с трудом, но получается. Вот гады — ещё и куртку порвали. Во рту металлический привкус крови, будто я лизал на морозе санки. Красные капли на снегу и теплая струйка на губах из носа — кровь лениво льется наружу, и с каждой частичкой я испытываю облегчение. Не зря же лекари старины практиковали кровопускание, ох не зря. Давление сбрасывается и приходит легкость в теле. Комок снега на переносице охлаждает разбитый нос.

Девчонка совсем молодая, похоже, что студентка лесного универа, раз на снег вывалились из сумочки синие учебники и тетради. Волосы светлые, лицо симпатичное, ушки розовые — мечта студента. Да и взрослые дядьки мимо такой феи не пройдут спокойно.

От троих отморозков уже и след простыл, поэтому можно немного расслабиться. Хотя тело болит и ноет, но на душе так спокойно — выплеск эмоций, вот чего мне не хватало. Я выбросил весь негатив и теперь свободен, как пролетевшая мимо ворона.

— Да, спасибо, сейчас ещё немного посижу и побреду домой устало, — я пытаюсь показаться оригинальным. Хотя бы чуточку.

— Может «Скорую» вызвать? Не надо? Тогда полицию, они же у вас деньги украли, — девушка вынимает из сумочки телефон.

— Не надо, их всё равно не найдут, а мне сейчас так не хочется кому-то что-то рассказывать. Со мной всё в порядке, так что не беспокойтесь. У вас всё на месте?

— Да, они ничего не успели взять.

Девушка проверяет сумочку — кошелек оказывается на месте.

— Вот и хорошо. Тогда идите домой, и постарайтесь больше не выходить из своего универа одна.

— Это не мой универ, я в МЮИ учусь, а сюда меня навигатор вывел. Я решила прогуляться пешком… вот и прогулялась на свою голову. С вами точно всё в порядке?

— Да, я уже даже могу встать и идти. Но пока немного посижу. Вы идите, а я чуть позже встану.

Девушка ещё раз оглядывает меня озабоченным взглядом и потом нерешительно отходит. Впрочем, через пять метров она решает вернуться.

— Я не могу так просто уйти. Как хотя бы зовут моего спасителя?

Как там говорили агенты «007»? Надо попытаться спародировать эту вальяжно-героическую интонацию.

— Бонд, Караев Бонд.

— Что? — переспрашивает девушка.

— Боря, Караев Боря! — повторяю я, на сей раз правильно.

Девушка смеется колокольчиковым смехом и ещё раз напоминает мне Оксану. Есть между ними какая-то неуловимая схожесть.

— Спасибо тебе, Караев Боря. Чудо-богатырь и защитник всех обиженных и угнетенных, — она целует меня в щеку, а я подмигиваю в ответ.

Девушка ещё раз смеется и упархивает прочь, как цветочная фея. Правда, какая фея может быть в начале зимы? Но пусть будет фея. А я закладываю руки за голову и ложусь на спину.

Какое же красивое небо… Белые пуховые облака ползут по бирюзовой глубине. Настроение отличное, даже хочется немножко петь, но я сдерживаюсь, ибо пою громко, но противно.

Плевать, что меня уволили. Найду новую работу. Плевать!

Плевать, что забрали деньги — займу у родителей и как-нибудь перебьюсь. Плевать!

Плевать, что Юрий остается безнаказанным, рано или поздно, но кара его настигнет. Плевать!