— Спасибо, Оскари, за возможность половить с лодки. Пусть женщины остаются на берегу, а настоящие мужчины выйдут в открытое… озеро. Юрий Геннадьевич, ну что же вы, испугались?

— Глупости не надо говорить! — бурчит он и лезет в лодку. — Надеюсь, что в этот раз ты не упадешь? Тут не купель, тут воды много.

Оскари отталкивается веслами, и лодка потихоньку трогается. Женщины успевают отойти к пирсу и уже не слышат нас. Ну и хорошо.

— Да уж, постараюсь не упасть, если в очередной раз не помогут, — улыбаюсь я ему. — А то вдруг придется ночью у чужих дверей скрестись, а не смогу. Потому что мокрый буду, словно с ног до головы оплеванный.

Мило так улыбаюсь, ласково. Вижу, как дергается щека у Юрия. Фраза попадает точно в цель. Он вдыхает, чтобы ответить, но в этот момент весло у Оскари срывается и лодку чуть подергивает. Юрий тут же вцепляется в борт лодки. Он боится упасть в воду? Похоже, что рыбалка будет интересной.

Оскари умело орудует веслами, и нас всё дальше относит от берега. Карельское солнце почти не пригревает, но слепит хорошо. Зайчики от волн то дело заставляют жмуриться и прикрывать глаза. Я смотрю на дальние холмы, они выделяются светлыми буграми на фоне частокола деревьев. Температура на улице ниже нуля, но ненамного — не настолько, чтобы вода замерзла.

Вода прозрачная, с небольшой желтой взвесью. Я опускаю руку, и она словно окунается в студенческий чай. У нас был такой в свое время — одноразовый пакетик многоразового использования. Заваривали до тех пор, пока он давал цвет. Про запах и вкус можно забыть после второй заварки. Или же занимали у девчонок россыпь, заваривали её, потом высушивали до похожего состояния, если нужно мельчили и добавляли пищевого красителя. Отдавали как хороший чай, но девчонки быстро раскусили нашу хитрость и наотрез отказывались давать взаймы.

Мы проплываем четверть расстояния до другого берега и останавливаемся. Оскари вытирает пот и отпускает весла. Они, как руки деревянного солдата, складываются вдоль борта. Я беру свой спиннинг и раздвигаю, словно ус от старой телевизионной антенны. Оскари занимается тем же самым. Юрий пытается повторить наши действия, я внутри посмеиваюсь над ним, но не показываю этого. К тому же известно, что новичкам везет.

Блесна, похожая на миниатюрную копию ложки для обуви с миниатюрной же копией альпинистской «кошки-якоря» на конце, сверкает на солнце маленькой рыбкой. Опасная для хищников маленькая рыбешка. Леска от катушки продевается сквозь кольца и к концу прикрепляется эта блестящая штучка с небольшим грузилом. Всё просто.

— Умело завязываешь, Порис. Сразу витно опытного утильщика.

— Да, балуюсь по выходным, — я киваю Оскари, который приготовил своё орудие лова.

Я тоже подготавливаюсь, и мы смотрим на Юрия. Ловкий в манипулировании транспортными компаниями, лев среди отчетов и помощниц женского пола, он сейчас путается в леске. Оскари помогает ему распутать снасть. Жаль, что телефон в коттедже оставил, а то я бы ещё и на смартфон снял. Выложил бы на Ютуб с тегом «#босс_лошара». Хотя и понимаю, что он не обязан быть рыбаком, что руки у него заточены под клавиши и телефонную трубку…

Но всё равно бы выложил!

Не буду описывать наши старания в поимке рыбы, скажу лишь то, что ту рыбу, которую я ловил на Клязьме, тут за рыбу не считали и выбрасывали обратно. Оскари даже удивился, когда я окунька размером с ладонь бросил в пластиковое ведро.

— Зачем? Пусть он вырастет то размера нормальной рыпы. Токта еко мошно путет и на уху и пошарить.

— А у нас такие в основном и ловятся. Редко, когда попадаются крупнее.

— Шаль мне вас, с такими мальками ничеко осопенноко не стелаешь. Только консервы и вялить тля закуски к пиву.

— Да уж, Борис у нас любитель алкоголя. Правда меру знает, упал — хватит. На недавнем корпоративе не раз падал, — вставляет свои пять копеек Юрий.

— Мушчина мошет сепе инокта позволить… У тепя клюет!

Юрий сразу же забывает обо мне, ведь его спиннинг ведет влево. Да что там ведет — почти выбивает из рук, словно капризный ребенок пытается вырваться из рук строгой матери.

— Тершит, терши. Чуть приспусти и поттякивай! — командует Оскари.

Тяжело в первый раз удержать твердую трубку, которая рвется из рук. Ведь на другом конце лески живое существо, которое тоже родилось, выросло, билось за право плавать в мутной жизни. Возможно, что по своему рыбьему статусу оно не меньше начальника логистики. А теперь это живое серебро стараются лишить привычной среды обитания — из-за прихоти приехавшего на отдых человека. Интересно, а возникли бы у меня такие мысли, если бы эта рыбина попалась на мой спиннинг? Вряд ли.

А Юрий старается, подтягивает и точно следует всем указаниям Оскари. Удилище гнется, вот-вот переломится, катушка крутится то вперед, то назад. Леска жужжит, словно шмель перелетает с цветка на цветок, но какие поздней осенью шмели? Я сперва кошусь, а потом тоже начинаю давать советы, когда над поверхностью воды мелькает бледно-серое туловище, длиной с человеческую руку. Щука!

— Юрий, подтаскивайте, дайте ей воздуха хлебнуть. Она тогда легче пойдет.

— Тиукента, Юрий, хаалета! — похоже, что Оскари забывает русский язык от волнения за Юрия и переходит на родной.

— Да я это и делаю, — огрызается Юрий.

Лицо напряжено, словно получает выволочку от генерального директора, пальцы стиснуты, и кожа над суставами белее снега на берегу. Неужели я тоже так выгляжу, когда тащу большую рыбу? Хотя даже самая большая рыба, пойманная мной, по размерам всего лишь в половину того монстра, которого пытается вытащить Юрий. Новичкам везет. Оскари уже приготовил подсачек и тянет, тянет руку, стараясь завести сачок из лески под крупное тело щуки. Похож на энтомолога, которой пытается поймать редкую бабочку… Зубастая пасть уже рядом.

— Аккуратно, потихоньку, — приговаривает Оскари.

Ещё одно движение и блестящее тело оказывается в ловушке. Добыча поймана! Юрий улыбается с видом победителя. Ещё чуть-чуть и будет орать на всю реку: «Щу-у-у-ука-а-а-а! Щу-у-у-ука-а-а!»

Ну да, завидую. А вы бы не завидовали, если на ваших глазах новичок вытащит этакого крокодила?

— Борис, я же говорил, что сделаю отличные фото? Так и быть, доверяю это дело тебе. Щелкни меня с первым уловом. Тебе-то такие вряд ли попадались? — Юрий доволен, как кот, безнаказанно нажравшийся сметаны.

— Сфотографирую, мне не жалко, — я беру из рук Юрия телефон и начинаю ловить фокус.

Он крепко зажимает вертлявую щуку и принимает картинную позу. Герой-добытчик! Я нажимаю на сенсорный экран мобильного телефона, и в это время щука из последних сил делает рывок…

Да-а, такую плюху начальник логистики вряд ли когда получал от представителя фауны. Хвостом щука проводит отличный хук слева и ошарашенный Юрий выпускает её из рук. Скуластое лицо словно окунули в слизь и присыпали блестящей чешуей. Теперь же это лицо недоуменно кривится. Оскари пытается поймать щуку, но чертовки и след простыл. Она уходит в родные просторы, и мне почему-то кажется, что она пародирует плавником фигуру из трех пальцев. А я всё это снимаю. Сам замечаю, что так и не снял палец с экрана. Вот это да, двадцать снимков — нужно срочно их отправить себе на почту. Потом поржем с Гариком.

— Как так? — потерянно спрашивает Юрий. — Ведь она же была у меня в руках.

— Что ше, это не повот расстраиваться. Пыла та сплыла. Поймаем ещё и в тва раза польше, — похлопывает его по плечу Оскари.

— Да уж, такую рыбу из рук упустили… Может, вы слишком самоуверенны? Рыбалка это не место для диких амбиций, тут нахрапом не возьмешь, если у вас нет динамита, конечно, — наставляю я раздраженного начальника логистики.

— Всё сказал? Тогда заткнись, может, за умного сойдешь, — утирается Юрий.

Он пока не знает, что фотографии улетают одна за одной. Да и плевать на них. Что он себе позволяет? Какой бы не была неудача, но нужно держать себя в руках.

— Вы поаккуратнее со словами, за такие шутки в зубах бывают промежутки, — неужели это я говорю?

— Чо-о?

— Через плечо — не горячо? За базаром следите, а то не только щука может по щам настучать, — точно, это говорю я. Говорю, а у самого начинают дрожать колени. Так бывает, когда в воздухе пахнет дракой — адреналин выплескивается в кровь и сердце стучит как мотор «Уазика».

— Ого, какие слова знает бывший менеджер Боря. Сойдем на землю и тогда…

— Мушчины, не нато рукаться из-за рыпы. Ушла отна, притут трукие. Тут как с шенщинами, главное — терпение.

— Оскари, да мы и не ругаемся. Шутим так. Подначиваем друг друга, — я стараюсь через силу улыбнуться.

— Ака, я вишу, как у вас опоих руки потеркиваются. Хорошие у вас шутки, трушеские.

Мы стоим на небольшой лодке. До берега не меньше ста метров, если плыть, то переохлаждение можно поймать запросто. Я протягиваю телефон Юрию. Он хмурится, но забирает его. Протянутое Оскари бумажное полотенце стирает остатки рыбьей любезности. Я сажусь на место и закидываю спиннинг, чувствую, как от лица понемногу отливает кровь. Юрий тоже забрасывает, делает вид, что рыба его интересует гораздо больше, чем взбунтовавшийся подчиненный.

— Вот и латно, вот и хорошо. А то всю рыпу своими криками распукаете, — Оскари садится между нами. Словно перегородку установил.

За час мы ловим с десяток упитанных окуньков, плотву с красноватыми плавниками и три щучки. Конечно, они не сравнятся с той, которую упустил Юрий, но всё же. И продолжили рыбачить дальше, если бы не пронзительный женский крик.

— Что там? — вскакивает Оскари.

Я тоже стараюсь рассмотреть, но видно лишь то, что две фигурки на берегу активно машут руками. Что там случилось?

— Оскари, надо возвращаться, Оксана зря звать не будет, — говорит Юрий.

— Да, думаю, надо вернуться, — у меня тоже екает в груди.