— Круто. Вот что значит — не везет. Братиш, может тебя сглазили? Тебе бы в церковь сходить, покаяться в грехах, свечку поставить. Кому-нибудь, там икон полно, у бабушки-продавщицы и спросишь.

— Какой продавщицы?

— У той, которая свечками, иконками и прочей атрибутикой торгует. Она всё расскажет: и как молиться, и кому, и сколько раз. Ты главное побольше свечей возьми, чтобы наверняка.

— Чтобы перед каждой иконой поставить? — улыбаюсь я.

Вдалеке показывается фонарь электрички. Словно сказочная одноглазая сороконожка она вытягивается из-за поворота. Синее брюхо стелется над землей, под ним виднеются ножки-колеса. Утренний сумрак добавляет сказочности и мистичности этому существу.

— А ты зря смеешься. Там же, как в казино — ставишь на все номера и один да выиграет. Правда, в казино одна ставка всё равно теряется. С каждым розыгрышем игрок что-то да теряет, а не только выигрывает.

— Вот ты чудак человек — вздумал церковь и казино сравнивать, — я чуть ли не вздрагиваю, когда Гарик говорит о розыгрыше. Надеюсь, что это только совпадение.

— Я реалист. Как говорил мой знакомый о бюрократии: «Чем больше бумаги, тем чище задница». Так вот, чем больше свечей, тем больше шанс, что тебя поймут и пгростят, — Гарик пытается спародировать грассирование Миши Галустяна из «Нашей Раши».

Я делаю вид, что он король пародии и аплодирую ему. Мы заходим в распахнутые двери вагона. Пахнет сигаретами, смесью дезодорантов, духов и человеческого пота. Да, давно мы не ездили на электричке. И мне кажется, что не скоро ещё пересядем на четырехколесного друга.

Нас толкают, стараются расплющить о стены, и мы включаемся в борьбу за выживание. Каждое утро миллионы людей борются за свой участок вытертого линолеума, на котором едут до места десантирования. Каждый вечер отправляются обратно и идут в ванную, чтобы смыть этот день. Каждый день туда-сюда. Туда-сюда. Чтобы на пенсии они могли съездить по тому же маршруту со скидкой. Или за полную стоимость, если не попадут под участие в федеральных программах.

Большинство утыкается в телефоны, кто-то играет, кто-то читает. Некоторые пытаются доспать по дороге утренний сон. У парня в синей ветровке из расслабленного рта тянется ниточка слюны и уже успевает намочить приличный участок ткани. Пожилая женщина рядом укоризненно взирает на парня и отталкивает плечом, когда он наваливается на неё при повороте.

— Слушай, у меня с полгода назад такой случай был, — начинает травить байку Гарик.

Его байки почти все мне известны, но сейчас он явно настроен поработать на публику. Иначе я не берусь объяснить, почему он говорит так громко.

— Так вот, еду я из Мытищ в Щелково. Еду, никого не трогаю…

— А морда красная была? — вставляю я свои пять копеек в повествование.

— Нет, это у Евдокимова. А у меня была обычная морда, то есть лицо, — поправляется Гарик. — В общем, слушай и не перебивай, а то забуду, на чем остановился. Так вот, садиться тогда не хотелось, и я ехал в тамбуре. Вываливается из вагона какая-то в дым пьяная девчонка и кидается ко мне с поцелуями. Я же человек женатый, тем более от неё пахло, будто она спирт неразбавленный пила. Короче, прислоняю её к стенке и читаю нотацию о том, что нужно вести себя прилично.

— Ага, прислоняешь пьяную девицу к стенке в тамбуре и читаешь нотацию, — я стараюсь сохранить серьезное выражение лица. — Всё правильно.

Вот никак не могу представить Гарика, читающего нотации. А сам он не слышит двусмысленности фразы. Окружающие люди расплываются в улыбках, другие прислушиваются к разговору.

— Ага, всё так и было. Так вот, она меня не слушает и начинает снимать штаны.

— Ну, всё правильно. Ты же её прислонил, вот она и приняла это как сигнал к действию.

— Послал бы я тебя, да знаю, что всё равно не пойдешь. Я пытаюсь девчонку удержать, а она вырывается и кричит, что сейчас описается. Прикидываешь картину — она хочет надуть на пол, а я должен стоять рядом и смотреть. В общем, я не выдержал и перешел в другой тамбур. Кто же знал, что зацеплюсь ногой за сумочку? Эта красавица уже почти начала своё «мокрое дело», когда ремешок дернул её в мою сторону. Она ка-а-ак шлепнулась на пол, ка-а-ак начала материться. Короче, теперь я знаю, как выглядят поющие фонтаны, — заканчивает Гарик под фырканье и улыбки стоящих рядом пассажиров.

Настроение поднимается, я ржу в голос. И уже утро не кажется таким хмурым и мрачным. Знаю, что он где-нибудь прочитал это, но оцениваю подачу и артистизм. Хочется снова поаплодировать, теперь уже заслуженно. Гарик готов раскланяться, если бы не был зажат как сельдь иваси в бочке. Электровозы везут такие бочки каждое утро в Москву и каждый вечер из Москвы. Разгружаются лишь днем и по выходным. В нашей бочке настроение у пассажиров чуть улучшилось.

Мы выходим на остановке «Мытищи», с нами вместе выходят такие же ранние пташки. Людские ручейки разливаются по лестницам и стремятся попасть внутрь надземного перехода. Турникеты работают не переставая. То красный крестик, то зеленая стрелочка. Человек проходит. Красный крестик, зеленая стрелочка — человек проходит. Крестик, стрелочка, человек. И идут так люди в направлении жизненной стрелочки. Идут, влюбляются, женятся, разводятся, живут и умирают и тогда над ними не встает один из кованых или мраморных крестиков. Окончательный знак «Проход воспрещен». Мда, что-то с утра меня на философию тянет.

Холодный автобус подвозит нас до предприятия. В курилке уже толчется народ, и Гарик шествует туда — выкурить последнюю сигарету перед началом рабочего дня. Я приветственно машу рукой знакомым и спешу зайти в проходную. Потом поздороваемся, сейчас же вижу, что на стоянке стоит машина Натальи.

— Доброе утро! Понедельник начинается с хороших вестей. Я достал деньги, так что можно объявлять розыгрыш, — залетаю я в кабинет отдела кадров.

— Ты хотя бы зашел, а уже потом кричал на весь завод, — упрекает меня Наталья.

— Да ладно, пока ещё никого нет. Народ ближе к девяти будет подтягиваться, хотя мы и работаем с восьми.

— Вот в том-то и дело, что кто-нибудь нарушит традиции и придет пораньше. Мы же пришли? Ладно, закрывай дверь, садись и слушай, а лучше — записывай.

— Чего записывать? Кодовую комбинацию к лотерее?

— Я потом посмеюсь над твоим остроумием. Честное слово.

— Извини, я весь во внимании.

— Так вот, Оксана уже обжигалась с мужем. Развод был тяжелым ударом, так что с ней нужно поаккуратнее. После развода она с головой погрузилась в работу. Теперь для неё только работа-спортзал-дом-работа. Живет сейчас с младшей сестрой. Катерина — студентка, учится на юриста. Девчонка молодая, ей ещё хочется погулять, так что нет-нет, да скандалит с суровой сестрой. Про знаки Зодиака рассказывать?

— Нет, не надо. Чушь это всё. Я в это не верю. Чтобы какие-то далекие созвездия оказывали влияние на людей? Бред. Достаточно того, что луна регулирует морские приливы и отливы.

— Идем дальше. По характеру Оксана спокойная и выдержанная, умеет готовить и не белоручка. Они с сестрой приехали из Владимирской области, так что она даже корову доить умеет.

— Классное умение для города! Плюс к карме.

— Я что говорила про юмор?

— Извини, осознал, больше не повторится.

— Помогает родителям, раз в месяц выбирается к ним. Ну, что ещё? Вроде бы всё, что нужно, тебе сообщила. Клади свою ношу сюда и начнем наш розыгрыш. Не спрашиваю, легко ли было достать деньги, это твое дело и лишь от тебя зависит — насколько удачна будет наша афера. Так что пока сиди тише воды, ниже травы, засунь свою гордость в самое темное место и дождись пятницы. А там… ну ты понял.

— Ага, хорошо. Сижу, засовываю, жду.

— Вот и молодец. А пока приступай к своим обязанностям и поменьше общайся со мной. Уровень «здравствуй — до свидания» вполне подойдет.

— Я видел, что в пятницу Оксана Евгеньевна уезжала вместе с Юрием Геннадьевичем…

— За это не беспокойся, он только подвез её домой. Ты уже уехал, когда он вернулся. Злющий, как черт. Я вроде бы даже заметила пятно от ладони на щеке. Хотя, это могло и показаться.

Я освобождаюсь от финансового груза и иду в свой кабинет. Шелестящие бумажки остаются у Натальи в столе.

День пролетает незаметно. Я не реагирую на подколки «сокабинетниц». Как и обещали, они принялись за старое. Что было в клубе-ресторане, то должно остаться в клубе-ресторане. А у нас рабочая атмосфера, стрессы и недопонимание. А также недооценивание и недофинансирование. Вот за это и выливается недовольство на коллег, в нашем случае — на меня. Я не сержусь на них. Пусть изрыгают яд, свои реальные чувства они показали на корпоративе.

Во вторник Наталья объявляет беспроигрышную лотерею. То есть каждый, кто имеет желание, может подойти и купить пару билетиков. Две штуки в одни руки — главным призом является поездка на отдых в экзотическое место. Всё схвачено-оплачено, остается лишь выиграть. Если билеты не выиграют, то их можно поменять на магнитики с этого места, вроде бы как утешительный приз.

Меня немного коробит от магнитиков, но чувствую, что это внутри играет обыкновенная жадность. Так нужно, иначе мало народа купит билеты, а так — вроде как бы участвуешь и приз всё равно обеспечен.

Я среди первых вытягиваю билетики — два заветных лоскутка бумаги. Два пропуска в мир счастья. На вопрос — зачем мне два, отвечаю, что если выиграют оба, то пошлю в путешествие своих родителей. Это объяснение удовлетворяет спрашивающих. Два корешка с номерами отдаю Наталье, а себе оставляю надежду на будущее.

Юрий Геннадьевич тоже берет два билета, но его не спрашивают — кому второй. Взял и взял. Начальнику логистики найдется, кого пригласить в путешествие. На меня он не обращает внимания, так, вопросы по работе и только. Зато я частенько замечаю его возле кабинета Оксаны Евгеньевны и вряд ли это простое совпадение.