Мерри хмыкнула. Все это как-то не показалось ей впечатляющим, тем более пугающим.

— Думаю, ты должна знать, что тебе будет больно, если это первый контакт с мужчиной, а я уверена, что это так, — быстро добавила Эдда.

— Да, я понимаю, — серьезно подтвердила Мерри, уверенная, что женщина не хотела ее обидеть.

Эдда кивнула.

— В ножнах девственницы есть тонкая пленочка. И когда мужчина разрывает ее своим клинком, становится больно… — Она сделала неопределенный жест, указав почему-то на колени Мерри. — И идет кровь. Утром мы придем, заберем испачканные простыни и вывесим их на перилах лестницы, чтобы каждый мог убедиться в невинности невесты, — скороговоркой закончила она.

Мерри не понравилось, что ей сделают больно, но подумать об этом она не успела. От сильного удара распахнулась дверь, и комната начала заполняться мужчинами в той или иной степени опьянения. Они несли Александра д'Омсбери. Похоже, им просто надоело ждать, или женщины сообщили, что Мерри готова и ждет его в постели. Девушка нахмурилась. Ей хотелось больше узнать о боли и крови. Все это звучало довольно неприятно. Поцелуй, поцелуй, тисканье, тисканье, потом клинок войдет в ножны, и все? Похоже, это не самое интересное и волнующее действо в мире. Почему же тогда служанки в замке Стюартов так стремились сблизиться с солдатами и даже с ее братьями?

Тут Мерри отвлеклась от своих невеселых мыслей — ее мужа поставили на ноги. Правда, простоял он недолго и рухнул лицом вперед. Это вызвало оглушительный смех набившихся в спальню мужчин. Мерри же только стиснула зубы от досады.

— Ну надо же, — протянула Эдда, с удивлением глядя на пасынка, — я и не знала, что он так набрался. Боюсь, он ничего не сможет!

Мерри промолчала, но в душе тоже этого боялась. Не потому, что ее простыни не будут вывешены на всеобщее обозрение. Ей не хотелось провести еще один день в мыслях о предстоящей ночи. Лучше уж сразу отмучиться. Напряженно размышляя, она наблюдала, как мужчины подняли Александра, снова поставили его на ноги и стали раздевать.

Она смотрела, как один за другим падают на пол предметы одежды, попутно отметив, что у ее новоявленного мужа отличная фигура. Было легко поверить, что последние три года он провел в боях. У него не было ничего похожего на полноту и жировые складки, которые украшали ее отца и братьев, в основном проводящих время в пьянстве. Его плечи были широкими и мускулистыми, талия тонкой, живот плоским, а его… дальше Мерри думать не могла. Потрясенно уставившись на нечто большое и довольно толстое, торчавшее между ногами мужа, она решила, что на цыплячью шейку это совершенно не похоже.

Ей показалось, что описанная Эддой программа — сначала поцелуи, потом тисканье груди — вовсе не нужна, чтобы возбудить ее мужа. Он и без того был возбужден. То, что торчало у него между ног, было большим, твердым и агрессивным. Разумеется, это заметила не только она. Мужчины заулыбались и стали отпускать сальные шуточки, а Эдда заулыбалась, расслабилась и ободряюще похлопала Мерри по плечу:

— Все будет в порядке. Виски не повлияло на его способность вступить в брачные отношения.

Неожиданно Мерри лишилась уверенности, что это так уж хорошо. Честно говоря, то, что Эдда сначала назвала цыплячьей шейкой, было больше похоже все-таки на копье, и идея быть пронзенной этим копьем ее не вдохновляла.

Она перестала об этом думать, когда поняла, что раздевавшие Александра мужчины завершили свою работу и теперь несут его, чтобы положить в постель рядом с ней. Мерри на секунду замерла, потом густо покраснела, поскольку укрывавшую ее простыню убрали, чтобы положить рядом мужа, и несколько секунд, пока белье не вернули на место, она была открыта нескромным взорам собравшихся. Потом мужчины и женщины направились к дверям, чтобы оставить молодоженов одних.

Мерри проводила их взглядом и даже вымученно улыбнулась, когда Эдда, прежде чем покинуть комнату, оглянулась и ободряюще подмигнула ей. Последним из спальни вышел братец Броди. Мерри с облегчением вздохнула, когда он переступил через порог, но, поскольку дверь тут же со скрипом приоткрылась, она поняла, что вредный пьянчуга не закрыл ее плотно.

Это заметила не только она. Ее муж пробормотал какое-то невнятное ругательство, откинул простыню и встал, чтобы закрыть дверь. Двигаясь, он немного шатался, но все же достиг своей цели благополучно. А вот на обратном пути начались проблемы. Мерри так была занята разглядыванием части тела, раскачивающейся и подпрыгивающей у него между ног, что все случившееся дальше явилось для нее полной неожиданностью. Александр запутался в куче одежды, которую мужчины бросили на полу, и со всего маху врезался в набитый соломой матрас. Во всяком случае, нижняя половина его тела оказалась именно там. А верхняя половина его тела свесилась вниз. Пытаясь выпрямиться — вероятно, поза углом пришлась ему не по вкусу, — он сильно стукнулся головой о ножку кровати.

Алекс не закричал, а лишь издал тихий стон и лишился чувств. Теперь его грудь и руки были на кровати, а ноги — на полу.

Мерри смотрела на мужчину, широко раскрыв глаза. Она ждала, что он вот-вот поднимет голову и заговорит. Но он лежал неподвижно. Подождав еще несколько мгновений, девушка прочистила горло и позвала его:

— Милорд…

Не получив ответа, она неуверенно дернула его за руку. Ничего…

Тогда Мерри отбросила простыню и встала на четвереньки, чтобы заглянуть ему в лицо — оно было повернуто в другую сторону. Для этого ей пришлось довольно сильно потянуться вперед. Она увидела, что глаза мужчины закрыты, лицо бледное. Обеспокоенная, она потрясла его сильнее:

— Муж мой!

Ответа она не получила. Веки Алекса даже не дрогнули. Мерри отползла чуть-чуть назад и села на корточки, не зная, что делать. Она еще немного посидела на кровати, но почувствовала неловкость из-за своей наготы, вылезла из кровати и быстро натянула ночную сорочку. Одевшись, она сразу обрела уверенность в себе и обошла кровать, чтобы как следует осмотреть мужа. Он, конечно, был без сознания. В этом не было никаких сомнений.

Глубоко вздохнув, Мерри попыталась перевернуть его так, чтобы он весь оказался на кровати. Это было непросто. Мужчина был крупный и тяжелый — не меньше шести футов плотной мышечной массы. Потребовалось немало усилий — она пыхтела, шипела и кряхтела, — прежде чем ей удалось уложить его на спину. Правда, ноги его все еще оставались на полу. Выпрямившись, девушка поспешно отступила, обнаружив, что его мужское достоинство, до сих пор пребывавшее в состоянии эрекции, нацелилось прямо на нее.

Она бросила сердитый взгляд на часть тела, которая, несмотря на то, что ее хозяин не подает признаков жизни, остается большой, твердой и готовой к работе. С трудом отведя взгляд от выглядевшей крайне агрессивно штуковины, она обратила внимание на его грудь, которая легонько поднималась и опускалась. Он дышал. Алекс был жив, но лишился чувств от удара головой.

Мерри отлично видела, как все произошло, и знала, что всему виной оказавшаяся под ногами куча одежды. Она сама могла споткнуться и упасть, если бы пошла закрывать дверь. Но никак не могла отделаться от мысли, что все обошлось бы намного легче, будь Алекс трезвее.

Скривившись, Мерри перевела взгляд на лицо мужа. Бодрствовавший Алекс показался ей весьма привлекательным мужчиной: длинные светлые волосы, резкие, но приятные черты лица, обычно хранившего суровое выражение. Сейчас, когда он был без сознания, его лицо утратило суровость, и Мерри поняла, что он не просто привлекателен, а по-настоящему красив.

Вздохнув, девушка решила больше об этом не думать. В конце концов, для нее не имело никакого значения, красив он или не очень. Она бы предпочла уродливого, но доброго и, главное, непьющего мужа. К сожалению, она получила совсем не то, что хотела.

Настроение у Мерри совсем испортилось. Она оставила Алекса в покое, обошла кровать и забралась на свою половину. Потом долго сидела и смотрела на него. Похоже, ей вовсе не следовало тревожиться о первой брачной ночи. Но она думала об этом весь день — и до церемонии, и после. Она старалась отвлечься, но эти мысли ей не давали покоя. И как оказалось, зря. Завтра можно будет снова начинать думать на эту тему. А пока делать было нечего. Оставалось только спать.

Раздраженно помотав головой, Мерри подвинулась, легла и натянула на себя простыню. Потом она повернулась на бок и уставилась на неподвижное тело своего супруга, ожидая, когда же наступит благословенное забытье. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять: сон не спешил принять ее в свои объятия. Она начала волноваться о том, что будет утром и как она объяснит, почему не случилось акта физической близости.

Она снова села и с обидой взглянула на своего неподвижного мужа. Она тут сидит и переживает, в то время как он лежит голый и…

Мерри нахмурилась и подумала, что, наверное, должна накрыть его чем-нибудь, но спешить не стала. К собственному стыду, у нее мелькнула мысль, что не будет никакой трагедии, если этот человек простудится, умрет и оставит ее вдовой. Правда, Мерри не была уверена, что станет полноценной вдовой, если они так и не вступили в брачные отношения, что, несомненно, докажет отсутствие крови на простынях.

Девушке стало грустно. Дальше уж как карта ляжет. Может быть, этот человек вообще не придет в себя и умрет от удара головой, так и не сделав ее своей женой. Можно не сомневаться, что она, в конце концов, выйдет замуж за другого пьяницу в Шотландии или где-нибудь еще, Возможно, тогда ее мужем окажется старик без зубов и со зловонным дыханием, от которого по ее телу будут бегать мурашки. Сморщившись от отвращения, она опять взглянула на мужа. Его мужское орудие по-прежнему оставалось большим и твердым. Создавалось впечатление, что оно в любой момент может лопнуть, как перезревшая слива. Она долго сидела, глядя на клинок мужа, пока ей в голову не пришла безумная мысль, что если муж не может вступить с ней в брачные отношения, то нет никаких причин, мешающих ей вступить в брачные отношения с ним.