– Почему лорд Эван такой…

– Грубый?

– Да, и очень много пьет.

– Его мучает чувство вины, миледи. Он считает, что каждый прожитый день он должен Кирану.

– Что вы хотите этим сказать?

Сорча провела рукой круг на столе, раздумывая, стоит ли отвечать. Когда она заговорила, то понизила голос до шепота:

– Однажды, когда Эван напился, он сказал то, что запомнилось мне. Он сказал, что не заслужил комфорта и уюта, когда его брат лежит на дне холодного озера.

Нора нахмурилась:

– Но его пещера довольно уютная.

– Это все сделала мать, когда однажды увидела, как Эван живет на горе без всяких удобств. У него даже не было одеяла, чтобы укрыться. Мать не могла с этим примириться, у нее нашлись множество помощников, которые наведывались к нему каждый день и проверяли, чтобы он ничего не выбросил.

Нора невольно улыбнулась. Значит, его мать – очень заботливая женщина. А он глупец, если намерен погубить свою жизнь, потому что его брат мертв.

– Но разве так можно?! – не выдержала она.

– Милая леди, вы не представляете, как Киран и Эван были привязаны друг к другу!

– Возможно, но неужели он искренне считает, что пьянство и все прочее оживят его брата?

Не дожидаясь ответа, Нора встала и пошла проверить, где Эван.

Она нашла его сидевшим на бревне за коттеджем. Они с Эносом пили.

Как только Эван увидел Нору, он выругался.

– Зачем вы здесь?

Она ничего не ответила, но взяла из его рук кружку и вылила эль.

Его лицо побагровело от гнева.

– Что вы делаете?

Ответ был настолько ясным, что Нора не стала объяснять. Вместо этого она схватила кувшин и, повернувшись, пошла к дому.

Нора не успела далеко уйти, как ее нагнал Эван.

– Отдайте мне кувшин. – Он попытался забрать из ее рук кувшин с элем.

– Нет, – решительно заявила Нора. На лице его был испуг.

– Нет?

– Нет!

Эван снова протянул руку, чтобы взять кувшин. Однако Нора пыталась увернуться от него, но внезапно споткнулась, и оба упали на землю. Эван лежал на спине, а сверху на нем Нора.

Какое-то мгновение Эван не мог пошевелиться. Все, что он чувствовал, – это тяжесть ее тела и тепло дыхания на его лице. Он давно не держал женщину в объятиях, да еще такую красивую, как Нора.

– Эй, миледи! – воскликнул Энос, подходя к ним. – Позвольте мне помочь вам.

Эван чертыхнулся, когда Энос помог Норе встать. Она поняла, почему он это сделал, их одежда была облита элем.

Старый Энос, фыркнув, успокоил Эвана:

– Не бойся, парень. У меня еще найдется.

Эван медленно встал.

– Ему нельзя больше пить, – возразила Нора, повернувшись к Эносу. – Ему нужно умыться и выспаться.

– Да кто вы такая, чтобы учить меня, пить мне или нет?

Нора на мгновение задумалась.

– Я отвечаю за вас, – сказала она.

На лице Эвана гнев сменился возмущением.

– Что вы сказали?!

– Что слышали: я отвечаю за вас, – повторила Нора решительно. – Как вы будете оберегать меня, если напьетесь до беспамятства? А если я попаду в какую-нибудь неприятность? Так что хотите – не хотите, но вам придется слушать меня. Теперь я буду решать, сколько кружек эля вам следует выпить.

Она видела, как яростно сжались челюсти Эвана. Он посмотрел на старика, стоявшего рядом с ним:

– Энос, принеси топор.

Энос послушно исчез.

Это неприятно напугало Нору.

– Топор? Зачем он вам?

Глаза Эвана зловеще блестели.

– Я буду им защищаться.

Нора ошеломленно сглотнула:

– Защищаться от меня?

– Ага. Отрублю вам голову, а тело похороню где-нибудь у дороги.

Нора невольно отступила назад. Лицо Эвана было серьезным.

– Это шутка?

– Возможно. Зависит от вас. Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое?

– Куда вы? – крикнула Нора. Эван не ответил и направился к лесу.

– Оставьте его на какое-то время. Он ищет место, где сможет вылить свою злобу.

– Но каким образом?

– Будет рубить дрова. Это успокаивает его. Пойдемте, миледи, вам надо просушить одежду.

Нора последовала за Эносом в коттедж.

– А где Эван? – спросила Сорча.

– Рубит лес, – ответил старый Энос.

Сорча печально вздохнула.

– Бедняга. Из того, что он уже нарубил, можно построить замок.

– Он всегда такой злой? – спросила Нора, садясь за стол.

– Горе совсем затопило его, миледи, – тихо сказала Сорча, подойдя к столу. – Он уже забыл, как жить радуясь.

– Да… В детстве он был другой, – добавил старик, тоже садясь за стол.

– И то верно, – согласилась Сорча и смахнула рукой крошки со стола. – Он был такой счастливый, такой веселый, всегда по утрам, спускаясь по лестнице, он спрашивал: «А где мой брат Киран?» Я не помню, чтобы они были когда-нибудь врознь.

– Пока не полюбили одну и ту же девушку, – добавила, вздохнув, Нора.

– Да, Изобел оказалась сущей змеей, – заявил Энос. – Настроила братьев друг против друга, а сама получила то, что ей было нужно. Уверен, дьявол для нее уже приготовил особый угол.

– Энос! – воскликнула Сорча. – Не давай волю языку при гостье.

– Прошу прощения, – пробормотал старик. – Но это правда.

Нора молча ела и думала об одиноком человеке в лесу.

Как трудно жить с чувством вины? Она не представляла себе этого.

Поев и сменив одежду, она покинула хозяев и отправилась искать Эвана. За коттеджем узкая тропинка вела в лес. Искать Эвана не пришлось – она сразу услышала стук топора.

Заметив Эвана, Нора застыла на месте – он был до пояса гол. Его мокрое от пота тело сверкало при лунном свете. Он был красивый, мужественный, сильный.

Увидев ее, Эван громко выругался. Иного приветствия Нора и не ждала.

– Если вы ищете эль, то он в доме.

– А если я хочу извиниться?

– Я не настроен выслушивать вас, – ответил Эван, продолжая рубить дрова.

– Пусть так, но я хочу сказать вам, что очень сожалею, что нагрузила вас своими проблемами, тогда как у вас и своих полно, и они гораздо серьезнее.

– Что вы знаете о моих проблемах?

– По правде сказать, ничего. Но вы очень печальны. Мне нужно было оставить вас еще в пещере.

– Да, вы должны были это сделать, но не сделали.

Нора смотрела на него как завороженная, на то, как он собирал нарубленные поленья и укладывал их рядами.

Эван вытер рукой пот с лица.

– Вам правда это помогает? Неужели эль облегчает страдания?

– Зачем вам знать?

– На тот случай, если я не попаду в Англию и мне придется выйти замуж за Райана. Я как раз думаю о том, как бы облегчить себе жизнь – не хочу жить с этой жабой.

Эван в три удара топора повалил дерево. Подождав, пока оно рухнет, он наконец сказал:

– Вы когда-нибудь видели мужчину, с которым помолвлены?

– Конечно, много раз.

– И что, он действительно невыносим?

Нора вздрогнула от одной только мысли о Райане. Она никогда не бывала с ним наедине, это правда, и не совсем была уверена, что он хочет на ней жениться, поскольку они не питали каких-либо добрых чувств друг к другу. Скорее, наоборот.

– Вы не представляете до какой степени. Он животное. Ему нужен только мой кошелек. Когда я говорю с ним, то он отворачивается от меня. – Нора горестно покачала головой. – Как я жалею, что я не мужчина! Мне тогда не пришлось бы всю жизнь прятаться.

– Не судите, да не судимы будете.

– Я знаю, но во всем этом нет никакого смысла. Вот вы сами можете определять свою жизнь и все же не делаете этого. Я же, наоборот, должна жить по чьей-то указке. А сейчас я не могу вернуться назад. Я привыкла идти до конца.

– И всегда вам это удается?

– Когда как… – Нора вздохнула. – Хорошо, если слуги, что меня сопровождали, не будут наказаны, а вы не отдадите меня отцу, если я скажу, кто он.

Эван призадумался. Он никогда не представлял себе, каково это – быть женщиной. Свою свободу он считал данной ему по праву. Ему не нужно ни перед кем отчитываться, разве что перед семьей.

Помолчав, Эван посмотрел на Нору:

– А если бы вы были свободны, что бы вы сделали?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Возможно, стала бы путешествовать. Мне всегда хотелось увидеть Аквитанию. Мама рассказывала мне много историй о тех местах, об огромных виноградниках, например. Она говорила, что это самое красивое место на земле. А возможно, я поехала бы в Рим. Стала бы паломником. Вы когда-нибудь бывали на Святой Земле?

– Нет.

Эван заметил разочарование на ее лице.

– О, а моя тетушка была. Она прекрасно провела там время.

Нора отколола брошь от платья и приблизилась к Эвану, чтобы показать ему.

– Смотрите, это ее подарок. Она сказала, что выменяла эту брошь у крестоносца, продававшего всякие мелкие предметы, чтобы собрать деньги на обратный путь.

Эван внимательно разглядывал брошь. На ней был изображен рыцарь на коне, держащий в руке щит с крестом, эмблемой пилигримов.

Он сжал в руке брошь. Неужели Нора именно та, за кого себя выдает? Его не оставляли сомнения. С трудом верилось, что племянница самой могущественной женщины Шотландии отправилась к нему в пещеру без эскорта.

Эван вернул Норе брошь. Их пальцы на мгновение соприкоснулись.

Это движение неожиданно взволновало Эвана. Закрыв глаза, он вдохнул аромат ее близости. Как она нежна! Неужели он откажется отведать ее сладости?

Нора невольно вздрогнула, увидев лицо Эвана. Ее целовали лишь однажды, это было мимолетное прикосновение, оставившее мокрый след. Этот случай оставил настолько неприятное воспоминание, что Нора ни за что не решилась бы когда-либо повторить его, но теперь, когда Эван так близко и они одни, она вдруг захотела ощутить прикосновение его губ на своих губах…

Когда Эван опустил голову, Нора невольно потянулась к нему и поднялась на цыпочки. Он поцеловал ее. Запах его тела, разгоряченного тяжелым трудом, и запах эля затуманили голову Норы.