Шеррилин Кеньон - Укрощение горца

Эвана ошеломили слова Норы. Он ждал, что она, оскорбленная его ласками, немедленно прогонит его. Он считал себя диким и грубым человеком. Приличия и воспитание ему были не знакомы. Это свойственно только его братьям.

Легонько обведя пальцем ее припухшие губы, он снова крепко поцеловал ее.

– Почему вы не прогоните меня? – спросил он, заглядывая Норе в глаза.

– Я часто делаю не то, что нужно.

– О, дорогая, и это одно из ваших лучших качеств.

– Вы смеетесь надо мной?

– Нет, милая, я не смеюсь над вами.

У Норы дрогнуло сердце, когда она увидела его улыбку.

При лунном свете ей были хорошо видны сияющие глаза Эвана. Он бережно обнимал ее, закрывая от ночного ветра и росы на траве. Однако Нора хотела большего. Жар и сила, исходившие от Эвана, странно волновали ее. Еще никто так не касался ее тела, неужели один поцелуй может все так изменить? Когда рука Эвана коснулась ее груди, Нора вскочила. Страх и неиспытанное удовольствие потрясли ее. Норе показалось, что в ней загорелся огонь. Что это? Это и есть желание?

Эван не отпустил ее, он целовал ее шею и обнаженную грудь. Его язык был груб, но его губы успокаивали своей нежностью.

Нора прижала к себе его черную голову и с удовольствием перебирала пальцами пряди кудрявых волос.

В это мгновение Эван казался ей таким красивым. Он словно вновь знакомился с ней, и ей это было приятно. В эту ночь она останется с ним. Она так решила. Он будет у нее первым мужчиной.

Эван был удивлен тем, что Нора выбрала его. Он не заслуживал этого. Она воплощение легкости и радости, он же – темноты и мрачности. Но он был рад, что в эту ночь, в этот момент она отдавалась ему.

Эван снял рубашку и принялся раздевать Нору. На мгновение она почувствовала смущение, когда оказалась нагой перед ним. Ее никто и никогда не видел обнаженной. Он был первым.

– Вы не сделаете мне больно? – задыхаясь, спросила она.

Эван легонько погладил ее щеку и заверил Нору, что постарается не причинить ей боли.

Она улыбнулась, полностью веря ему, хотя и побаиваясь.

– Доверься мне, Нора, – прошептал Эван.

Когда он овладел ею, разрушая ее девственную преграду, она, казалось, не заметила особой боли, а лишь ощутила, как его тело возбуждает ее. Она горела от каждого его прикосновения.

– Только скажите, и я остановлюсь… – прошептал он.

Нора невольно подумала, что немногие мужчины сказали бы это, и улыбнулась:

– Нет, не надо… Как странно чувствовать вас в себе…

Эван не удержался от смеха. Никто из женщин, с которыми ему доводилось бывать, не был способен на подобное замечание. Нора, как всегда, по-особому умела все подмечать. Она переполнена вопросами и наблюдениями.

Крепко обняв его, она уткнулась в мускулистую шею Эвана.

– Отдохни, любовь моя, – прошептал он с благодарностью. – Я обещаю, что не трону тебя, пока ты сама не захочешь.

Он подождал, когда ее объятия ослабеют и, откатившись в сторону, лег рядом. Нора смотрела на него и на ее лице было доверие. Немного помолчав, ока вновь взялась забрасывать его вопросами, искренними, смелыми, ничем не стесненными.

– Вы когда-нибудь обходились без вопросов? – наконец не удержался Эван.

– Мне замолчать?

Он опять рассмеялся и посадил ее на себя сверху. Нора широко распахнутыми глазами смотрела на него:

– Что это? Я должна сидеть вот так?

– А вам не нравится?

Она, прикусив губу, решительно закивала головой в знак согласия.

– Значит, мы все еще вместе? – с энтузиазмом воскликнула она. Глядя на Эвана, она чувствовала, как все в ней воспалено. Она хотела его снова, и это было сильнее боли и усталости.

– Можно задать вопрос?

– Конечно, миледи, если вам хочется.

Нора чувствовала себя удивительно свободной. Если кто-нибудь сказал бы ей, что она будет сидеть верхом на обнаженном мужчине, она бы возмутилась.

– У вас было много женщин? – спросила Нора, не удержавшись.

– Нет, немного.

Она улыбнулась:

– Это хорошо. Мне хочется, чтобы между нами было бы все по-особенному. – Она провела рукой по напряженным мускулам его живота.

Эван взял в ладони ее лицо.

– Поверьте мне, миледи, что так и будет. – Он притянул Нору к себе, покрывая ее лицо поцелуями.

«Это самая прекрасная ночь в моей жизни, – думала Нора. – Если завтра меня заставят выйти замуж за ненавистного Райана, то в памяти хотя бы останется эта ночь, ночь сказочной страсти. Я никогда ее не забуду».

Эван слушал бормотание засыпающей Норы и чувствовал свою вину. То, что он сделал этой ночью, никогда ему не простится: он лишил ее девственности, посягнул на права ее мужа. Отец и жених Норы будут вне себя от гнева. Но едва он подумал о том, что Нора может принадлежать кому-то, кроме него, он впал в отчаяние. «Нет, она моя!»

«Но у тебя нет права на нее. Что можешь ты ей дать?»

Эван гладил ее белокурые волосы.

Господь поможет им, когда придется отвечать, думал Эван. Пусть на него падет вся вина. Никто не посмеет обидеть Нору. Он не допустит этого.

Катарина проснулась на рассвете. Все еще спали, и она не замечала отсутствия Норы до тех пор, пока не взяла ведро и не направилась к ручью за водой.

Напевая песенку, которую любила ее мать, Кэт спустилась к ручью и увидела Нору с Эваном. Хотя они укрылись пледом, было видно, что они спят обнаженными. Катарина, набрав воды, улыбнулась и бесшумно удалилась, не желая их будить.

Значит, Нора, несмотря на свои торжественные заверения, не устояла перед ласками мужчины?

На мгновение Катарина почувствовала зависть. Почему ей не удается встретить свою любовь? Но она тут же прогнала недоброе чувство и искренне порадовалась за Нору.

Кэт верила в любовь с первого взгляда, более того, она верила в предсказания судьбы. Она все определяет. У нее тоже будет своя любовь.

Но надо ждать. А теперь она должна помочь Эвану и Норе.

– Почему у тебя такой вид? – услышала Кэт голос Виктора. Он проснулся и сидел на своем тюфяке.

– Какой? – спросила Кэт.

– Словно ты что-то недоброе задумала. Надеюсь, не против меня?

Кэт рассмеялась:

– Нет, не бойся.

– Собираешься помочь этой парочке?

– А что, если и так?

– Думаю, лорд Эван скорее предпочтет быть убитым, чем накачанным губительным зельем.

– Виктор! Он любит эту леди.

– Кэт, – голос Виктора стал резким, – ты вся в свою мать. Забыла, куда завело ее сердце? Оно разбито. До сих пор она ждет твоего отца. Ты хочешь, чтобы и эта парочка так маялась?

– У моего отца не было выбора, но он любил маму, ты это знаешь. Будь он другим, он бы женился на ней.

– Нора обещана другому. Разве ты не знаешь?

– Нет, Эван не отпустит ее от себя. Я уверена.

Виктор покачал головой:

– Не играй их жизнями, Кэт, прошу тебя. Оставь их…

Кэт поняла, что он предостерегает ее. Он был прав: та парочка не должна быть вместе. «Но не я, – думала Кэт, – познакомила их друг с другом».

Нора проснулась. Она с удивлением обнаружила, что лежит рядом с Эваном. Краска стыда залила ее лицо, когда она вспомнила, что было ночью. Теперь, при свете дня, ей было неловко смотреть на их нагие тела.

Пытаясь укрыться, она разбудила Эвана, который мгновенно проснулся, готовый к бою, но, обнаружив Нору рядом, он тут же успокоился. Ласковая улыбка на его устах помогла Норе прийти в себя.

– Доброе утро, милая.

– Доброе утро.

– Ты сердишься? – спросил он.

Нора снова покраснела:

– Нет, а ты?

Он рассмеялся.

Господи, как она любит этот приглушенный, как далекий гром, рокот его смеха!

– Нет, любимая. Нисколько.

Он сел, и плед сполз с плеч. Нора не удержалась и снова залюбовалась его обнаженным телом. Эван перехватил взгляд Норы и улыбнулся.

– Иди ко мне, любовь моя. – Он нежно поцеловал ее, затем отодвинулся. – Нам надо одеться прежде, чем нас найдут.

Нора понимающе кивнула. Потянувшись за своей сорочкой, она увидела на ней пятна крови. Эван, поймав ее испуганный взгляд, поднял Нору на руки и понес к ручью. Он с небывалой нежностью помог ей помыться. Она видела озабоченность на его лице, когда потом он попытался скрыть следы их присутствия на поляне.

– Вы жалеете о том, что произошло? – спросила Нора, не выдержав.

– Я не жалею о том, что было. Как я могу об этом жалеть? Я только боюсь, что когда-нибудь это откроется и у вас будут неприятности.

– Я никому ничего не расскажу. И ничего от вас не потребую.

Эван был поражен благородством Норы. Немало его друзей были вынуждены жениться на девицах, потому что те поспешили пожаловаться своим отцам. Нора в отличие от них обещает хранить молчание. Она действительно особенная.

Эван стоял перед Норой, не зная, что делать. В конце концов он пришел к выводу, что она заслуживает большего уважения, чем он.

Одевшись, они вернулись к цыганам, которые уже готовили завтрак.

– Где вы были? – не преминул спросить их Виктор.

Нора впервые не нашлась что ответить и, покраснев, с испугом в глазах взглянула на Эвана.

– Мы встали очень рано и решили прогуляться, – спокойно ответил Эван.

Никто из цыган ничего не сказал. Поверили они или нет, было неизвестно.

К Норе и Эвану подошла Катарина, в руках она держала миски и хлеб.

– Проголодались? – спросила она. – Леди кажется уставшей. Видимо, плохо спали?

– Нет, спала отлично, – быстро ответила Нора и, забрав у Катарины миску, поспешила отвести взгляд в сторону.

– А как вы, милорд?

– Я тоже спал хорошо, спасибо, – ответил Эван.

Они молча позавтракали, а потом, убрав посуду, стали готовить повозку к отъезду. По настоянию Эвана Нора нашла себе место в повозке.