Шеррилин Кеньон - Укрощение горца

– Я не согласна с вами, – сказала она. – Слабый человек не выдержал бы всего этого.

– Сильный мужчина смог бы посмотреть в лицо матери.

Нора, помолчав, взяла его за руку.

– Такая рука не может быть у слабого человека, – сказала она, легонько сжимая его пальцы. – Вы давно могли бы бросить меня со всеми моими проблемами, однако вы этого не сделали, хотя это и причиняет вам боль. Разве это слабость?

Эван не знал, что сказать. Никто из женщин никогда так не говорил с ним. Никто не стал бы защищать его перед самим собой. А в глазах Норы он был почти героем.

Как это у нее получается?

Подняв руку Норы к губам, он нежно поцеловал ее. Ее пальцы пахли лесными цветами и землей. Это особая смесь запахов опьяняла его. Нора казалась ему невероятно красивой. О том, чтобы такая женщина принадлежала ему, он не мог и мечтать.

– Спасибо, – прошептал Эван, опуская руку Норы.

– За что?

– Мне стало лучше.

Как бы он хотел, чтобы это мгновение длилось вечно. Но это невозможно. Нора принадлежит другому. И ее отец сейчас, возможно, в панике, не знает, где она.

Он, Эван, должен отправиться с Норой в замок Лахлана и попросить брата найти отца Норы. Тогда она вернется домой, и всем будет хорошо. Но вместо этого он бродит по дорогам с цыганами… Сколько же из-за нее хлопот! Он бы должен ненавидеть Нору. Она была смелой и упрямой. Она раздражала. Но главное – она очаровывала, а его давно никто не очаровывал. Целую вечность. Его влекло к ней. Ему хотелось рассыпать ее волосы по своей подушке, увидеть ее лицо со счастливой улыбкой понимания. Однако этого не будет. Она не для него.

Нора молчала, пока они шли из леса. Она понемногу привыкла к мрачному виду и упрекам Эвана. Он был одновременно и галантным и грубым, и великодушным и жестоким… У нее внезапно мелькнула мысль: а каким бы он был мужем? Стал бы он прислушиваться к ее словам или, как многие мужчины, заставил бы молчать?

«Нора, о чем ты думаешь? – одернула она себя. – Эван совсем тебе не подходит». Она замотала головой, чтобы прогнать прочь такие мысли.

Они с Эваном подошли к цыганам. Виктор и Бавел сидели у костра, курили и пили эль. Лисандр, сложив руки на груди, лежал рядом и, кажется, дремал, а Катарина готовила ужин. Паган, что-то строгал, сидя неподалеку. Это была подозрительно мирная картина.

– Он все-таки нашел вас? – спросила Катарина.

– Нашел…

– Он очень за вас волновался.

– Он так сказал?

– Нет, миледи, – улыбнулась Катарина. Взгляд ее, казалось, был искренним. – Мне кажется, что вы не поняли, что я хотела сказать. Он очень беспокоится о вашей безопасности. Разве вы не видели, как он смотрит на вас?

– А как смотрит?

– Так, будто не может насмотреться.

Нора не поверила словам Кэт. Ей всегда казалось, что Эван едва ее замечает.

– Вы ошибаетесь. – Она перевела взгляд на Эвана. Он сидел около Виктора и Бавела и действительно смотрел на нее. Но как только увидел, что она смотрит в его сторону, он отвернулся.

– Он следит за каждым вашим движением, разве не видите?

– Вы преувеличиваете.

– Возможно. А что вы об этом думаете?

– Я ничего не думаю.

– Ничего? – недоверчиво спросила Катарина. – А вам не приходило в голову, что вы предназначены друг другу?

Нора была немного напугана ее вопросами.

– Нет, я никогда об этом не думала, – поспешно сказала она. – Я еду к тетушке в Англию. Эван… Я уверена, он был бы рад вернуться домой и забыть тот день, когда я появилась в его пещере.

Катарина задумчиво посмотрела на Эвана.

– Такой мужчина мог бы осчастливить женщину. Он красив.

– Да, это так.

– Сильный, красивый и обаятельный. Я тоже так считаю.

Норе не понравилось, что Катарина открыто восхищается Эваном. Что она хочет этим сказать?

– Не такой уж он обаятельный, – сказала Нора, помогая Катарине мешать похлебку. – Сказать по правде, он угрюм и молчалив, а когда не в духе, бывает очень груб. – Нора умолкла, увидев лицо Катарины, смотревшей на Эвана: она словно оценивала его. – О чем вы думаете? – не удержавшись, спросила она.

– Думаю, что если он вас не интересует, то я, пожалуй, займусь им. Мне нравится его простота и грубость. Другого такого я не найду.

У Норы сжалось сердце при мысли, что она может увидеть Катарину в объятиях Эвана.

– Это вас беспокоит? – спросила Катарина, увидев, как переменилось лицо Норы.

Она промолчала, попытавшись что-нибудь соврать. Катарина улыбнулась:

– Скажите мне, Нора, вам нравятся песни Ровены де Витри?

Нора обрадовалась, что ее спросили о песнях бардов.

– Да, особенно я люблю «Леди Любовь». Это моя самая любимая песня.

– Тогда вы должны знать и «Романс молчания».

– Нет, его я не знаю. Это, должно быть, что-то новое?

– В некоторой степени. – Катарина высыпала в котел с мясом нарезанные овощи и, взяв у Норы половник, помешала похлебку, а потом отложила половник в сторону. – Это история одной женщины, полюбившей мужчину, которого она могла видеть только один раз в году на ярмарке. Она видела, как он рос, а потом полюбил другую женщину и женился на ней. Вскоре он стал появляться ежегодно на ярмарке с нею и детьми. Шли годы, он старел и стал совсем дряхлым. Она приехала к нему, когда он уже умирал, и рассказала, как она его любила. Она сказала ему, что из-за него она не вышла замуж и не знала счастья. Разве что во снах, когда он был с ней.

Нора чувствовала, как у нее сжалось горло от сострадания, и весьма высоко оценила трагическую песню Ровены.

– Как печально, – вздохнула она.

– Да, – сказала Катарина, вытирая руки о подол юбки. – Но самое печальное было в том, что он перед смертью признался ей, что всегда любил ее, что ездил на ярмарку каждый год только для того, чтобы увидеть ее хотя бы издалека. А она так ни разу и не ответила на его взгляд. Он решил, что она равнодушна к нему. И так он и она понапрасну потратили свою жизнь только потому, что не заговорили друг с другом.

– Как все трагично!

– А вы не догадываетесь, к чему я это рассказываю?

– Нет…

Катарина кивнула в сторону Эвана.

– Разве вы не ревнуете, когда я говорю, что хочу соблазнить его?

Нора оцепенела.

– Нет, – сказала она, однако сама знала, что лжет.

Катарина рассмеялась:

– Признайтесь, вы любите его.

– Нет, не люблю, – поджав губы, сказала Нора и, взяв половник, стала мешать варево. Она не могла признаться в этом даже себе. – Мне не нравятся такие мужчины.

Катарина с удивлением посмотрела на нее:

– Миледи, вы слишком самоуверенны. Чего вы требуете от мужчин?

– Благородства, изысканности. Он должен быть…

– Скучным?

Нора бросила на Кэт раздраженный взгляд:

– Почему сразу скучным?

– Неужели вы никогда не бывали в обществе таких мужчин? Они не говорят, а мяукают. Они уделяют слишком много внимания своему внешнему виду. Они больше похожи на женщин, а не на мужчин. – Катарина снова кивнула в сторону Эвана: – Этот мужчина не боится запачкать руки к концу дня. Вы думаете, ваш идеальный джентльмен пошел бы искать вас в лесу? Другой на месте лорда Эвана потребовал бы голову Виктора, после того что мы с ним сделали, он же решил ехать с нами как друг, на равных правах.

– Он немного странный, я уже говорила…

Катарина помотала головой.

– Иногда, миледи, надо смотреть сердцем, а не только глазами.

Нора невольно посмотрела на Эвана. Все остальные шутили и смеялись, а его лицо было сурово. Как бы ей хотелось развеселить его, заставить рассмеяться!

– Он всегда грустный, – печально сказала она. Катарина сочувственно заметила:

– Знаете, у моей матери есть поговорка: «Веселому человеку весело со всеми, но когда засмеется грустный, это как луч солнца в небе».

Нора призадумалась над этими словами. Это, пожалуй, правда. Нельзя, чтобы человек жил отягощенный своей виной, как Эван, когда ни в чем не виноват. Киран сделал свой выбор – кончил жизнь самоубийством. Эван всего лишь совершил ошибку, поверив злому языку женщины.

У Норы не было романтических планов относительно Эвана, даже несмотря на его поцелуи. Она не выбрала бы его себе в мужья. Но она готова была помочь ему, если это понадобится.

Ей оставалось провести рядом с ним еще несколько дней. Может, за это время он поймет, что жизнь лучше, когда ты не отгораживаешься от нее?

– Что это вы задумали? – спросил Эван, когда к нему неожиданно подошла Нора. Выражение ее лица было необычным, и Эвану стало не по себе.

Нора подала ему лютню:

– Вы обещали научить меня играть на лютне. Мне нужен второй урок.

Эван взял лютню, и Нора села рядом с ним. Села очень близко.

Он старался не смотреть на нее, не замечать сияющих глаз, выбившихся из-под шарфа золотистых локонов. Нора была очень красива, а красота на самом деле всегда волновала его. Еще ни одна женщина не заставляла его чувствовать себя таким легкомысленным и счастливым. Даже Изобел – она волновала лишь его тело. Но он тогда вообще не понимал разницы между любовью и плотской страстью.

Нора вызывала в нем совсем другие чувства. Он любил ее, любил слушать ее бесконечную болтовню, все эти милые глупости… Нора успокаивала его.

Взяв руку Норы, Эван положил ее пальцы на струны лютки.

– Вы, видимо, хорошо умеете учить, – заметил Бавел, сидевший у костра.

– Да, он умеет, – ответила за Эвана Нора.

Не привыкший к похвалам Эван, смутившись, проговорил:

– Учитель хорош, когда хорош ученик.

Нора улыбнулась, глядя на Эвана.

Отходя от нее, он кивнул ей, давая понять, что доволен ее успехами, и еще сказал:

– Держитесь на этих аккордах, а потом я покажу, что делать дальше.

Пока Нора играла, Бавел успел сбегать за своей лютней.