Он следил за упаковкой частей боевых машин в фургоны, когда приехал рыцарь Перегринов с пакетом от Говарда. Маленький дубовый сундучок перебросили через стену с запиской, что это подарок для Рогана.

Он взломал замок кончиком кинжала и развернул находившийся в сундучке сверток. На пол посыпались волосы Лайаны. Он и сейчас умудрился остаться спокойным. Собрав ее волосы, прекрасные шелковистые волосы, он направился к башне.

Северн едва догнал его.

— Куда это ты? — спросил он.

— Разбираться с Оливером Говардом. Я иду убивать его, — бесстрастно сообщил Роган.

Северн развернул брата лицом к себе.

— Думаешь, Говард будет драться с тобой один на один? И будет драться честно? Ведь он старик!

Роган крепче сжал пучок волос.

— Он посмел изуродовать ее. И за это я его убью.

— Подумай, что ты делаешь! — взмолился Северн. — Если ты хотя бы подъедешь к воротам Говардов, твоя толстая шкура будет утыкана стрелами. И что будет с твоей женой? Лучше помоги нам готовиться к войне. Мы атакуем Говардов по всем правилам.

— По всем правилам? — прошипел Роган. — Как в тридцать пятом году? Тогда нас было пятеро братьев, и все же мы проиграли. Как мы, нищие и неимущие, можем сражаться с Говардами? Возьмем наше жалкое войско и устроим осаду, а Говард будет смеяться над нами с высоты своих стен?

— И все же ты считаешь, что в одиночку способен на то, чего не смогут сделать все наши люди?

Ответа у Рогана не было. Он отправился в свою комнату для размышлений, заперся там и не выходил целые сутки. К этому времени он уже знал, что делать. Когда они с Лайаной ходили на ярмарку, он заметил, как легко крестьяне попадали в замок. Конечно, он каждый день видел их с корзинками квохчущих кур, трехколесными тележками, нагруженными грубыми изделиями, мужчин с инструментами, прикрепленными к поясам. Видел, но не замечал. Только надев крестьянскую одежду, он осознал ту степень свободы, которую имели эти люди. На воротах никто не спрашивал, кто они и откуда. А вот всадника в доспехах уже в десяти милях от замка Морей встречала вооруженная стража.

Роган позвал обоих братьев в комнату, впервые включив Бодуина в число членов семьи. И это сделала Лайана. Сделала ему самый драгоценный подарок: еще одного брата. Роган рассказал братьям, что намеревается переодеться крестьянином и идти в крепость Говардов.

От протестующего вопля Северна голуби вспорхнули с крыши. Он орал, он рвал и метал, он угрожал, но Роган был непоколебим.

Бодуин, который все это время молчал, наконец заговорил:

— Тебе понадобится хорошая маскировка. Ты слишком высок и приметен. Габи сделает так, что тебя не узнает даже леди Лайана.

В тот день Роган, Габи и Бодуин хорошо потрудились, чтобы превратить его в одноглазого хромого горбуна. Северн был так сердит, что отказался участвовать во всем этом, но Роган сам пришел к нему и попросил о помощи. Он знал, что за замком постоянно следят шпионы Говардов, и хотел, чтобы они посчитали, будто он не покидал дома. Северн и Бодуин должны были сделать все, чтобы Говарды приняли Бодуина за Рогана. На это Северн согласился. А Роган отправился в замок Говардов. Когда он и Северн прощались в лесу, Северн сжал брата в медвежьих объятиях: редкое проявление чувств для Перегринов, которого не произошло бы, если бы не смягчающее влияние Лайаны.

— Привези ее к нам, — тихо попросил Северн. — И… Нет, я больше не хочу терять братьев.

— Я найду ее. А ты позаботься о Заред.

Северн кивнул, и Роган исчез в чаше.

От неровной ковыляющей походки болела спина, а люди Говарда подкрепляли приказы пинками и тычками. Он старался запомнить их лица в надежде когда-нибудь встретиться на поле боя.

Он бродил по всему замку, таская ведра с помоями, стараясь то и дело оказываться рядом с беседующими людьми. Замок так и гудел сплетнями о предательстве Перегринов. Расписывали, как они пытались украсть то, что по праву принадлежало Говардам. Люди обсуждали Лайану и сходились на том, что она недостаточно хороша для младшего брата Оливера. При этих словах Роган переломил черенок метлы, за что кухарка побила его бараньей ногой.

Он ел все, что мог украсть, но, поскольку Говарды разбогатели на землях Перегринов, никто не обращал внимания на пропавшую еду. Спал он в углу конюшни или вместе с соколами.

Он работал и прислушивался, стараясь найти того, кто что-то знал о Лайане.

Только на третьей неделе, когда он уже почти потерял надежду, какой-то рыцарь пнул его в поясницу, да так сильно, что Роган упал носом в грязь.

— Идем со мной, старик, — последовал приказ.

Роган, кряхтя, встал и поплелся за рыцарем, замышляя прикончить его. Но не успел. Тот вручил Рогану метлу.

— Иди, и чтобы все было чисто, — велел рыцарь, открывая толстую, окованную железом дверь.

Сердце Рогана замерло, потому что в комнате сидела Лайана. Прелестное лицо наклонено над пяльцами, волосы прикрыты чепцом из белого полотна. Он не мог пошевелиться. Только стоял и смотрел на нее.

Лайана подняла глаза.

— Займись делом, — потребовала она. — У тебя есть дела получше, чем стоять и глазеть на пленницу Говардов.

Роган открыл было рот, чтобы объяснить, кто он, но тут дверь снова распахнулась. Роган поспешил в гардероб, стараясь оставаться у двери, чтобы лучше слышать. И облегченно вздохнул, когда до него донесся женский голос. Но тут оказалось, что Лайана называет женщину Жанной. Неужели это та Жанна, на которой он был когда-то женат?

Он оставил гардероб и принялся подметать комнату. Женщины не обращали на него ни малейшего внимания. Вглядевшись в собеседницу Лайаны, он так и не понял, действительно ли это та самая Жанна. Их брак был коротким и давно расторгнут, а кроме того, он и тогда почти не помнил ее лица.

Разговор шел о его равнодушии. О пристрастии к соколиной охоте, о пьянстве, о других женщинах, о том, что ему все равно, освободят ли его жену. Он улыбнулся, услышав о ребенке, которого носит Лайана, но улыбка быстро исчезла, когда он понял, что Лайана верит каждому слову Жанны. Неужели женщины ничего не знают о преданности? Чем он заслужил такое недоверие жены? Он дал ей крышу над головой, еду и дитя, которое сейчас растет в ее животе, дарил наслаждение по ночам. Мало того, оставил ради нее других женщин И пришел спасти ее от Говардов.

Его так возмутило ее предательское поведение, что хотя он подкупил стражей и слуг деньгами и приходил в комнату Лайаны каждый день, так и не открылся жене.

Подумать только, после того, на что он отважился, чтобы найти ее, она даже не испытывала благодарности!

— Что ты делала за стенами замка? — хмурясь, допрашивал он. — Я приказывал тебе никогда не выходить за ворота.

Маленький чепец на ее голове был таким тонким, что он видел, как мало осталось у нее волос. Если он когда-нибудь доберется до Оливера Говарда, смерть негодяя будет долгой и мучительной.

— Я хотела найти траву, которая помогает от крапивных ожогов. Габи сказала, что ты закатился в крапиву, — громко всхлипывала она.

— Крапива! — выдохнул он. — Ты устроила все это из-за какой-то крапивы?!

Но Лайана постепенно начала осознавать, что он пришел именно за ней и что все рассказы о его безразличии — сплошная ложь! Она вскочила с постели в вихре шелка, обняла его и прижалась губами к губам. Он сжал ее так сильно, что ребра едва не треснули.

— Лайана, — прошептал он ей в шею.

Она все гладила и гладила его по голове. Гладила и плакала.

— Ты не забыл меня.

— И никогда не смогу забыть, — прошептал он, но его голос тут же изменился: — Больше мне нельзя оставаться. Сегодня выдастся безлунная ночь. Я приду за тобой, и мы уйдем.

— Но как?

Лайана отстранилась, чтобы взглянуть на него. Похоже, она совсем забыла, насколько он ослепителен. Даже под толстым слоем сажи и грязи его лицо было…

— Ты слушаешь меня?

— Всеми силами души, — ответила она, прижимаясь к его бедрам своими.

— Веди себя прилично и слушай меня. Не смей доверять Жанне Говард.

— Но она помогла мне и, возможно, спасла мою жизнь. Я горела в жару и…

— Поклянись мне! — свирепо прошипел Роган. — Поклянись, что не станешь ей доверять. Не откровенничай с ней, не говори, что я был здесь. Однажды она уже предала мою семью, и, если предаст еще раз, мне не жить. Одному мне не справиться со всем гарнизоном Говарда. Клянись!

— Да, — прошептала Лайана. — Клянусь.

Он положил руки ей на плечи и в последний раз оглядел долгим, пристальным взглядом.

— Сейчас мне нужно идти, но сегодня ночью я приду к тебе. Жди меня и хотя бы раз в жизни подари свою преданность. Он слегка улыбнулся. — И убери в комнате. Я привык к чистоте.

Он поцеловал ее, яростно и исступленно, и исчез.

Лайана долго стояла, прислонившись к двери. Он пришел за ней! Пока ее держали в плену, он не охотился, не пил и не гонялся за женщинами! А рисковал жизнью, пробравшись во владения Говардов. Он не говорил, что она ему не нужна.

Она медленно, как во сне, стала собирать разбросанные вещи. Не хорошо, если Жанна увидит беспорядок и начнет задавать вопросы.

Сегодня ночью. Он придет за ней сегодня ночью.

Но романтические мысли тут же улетучились, и на их место пришли более трезвые. И тут она испугалась. Что, если их поймают? Оливер Говард непременно убьет Рогана.

Лайана опустилась на кровать, плотно сжав руки и оцепенев от страха.

К тому времени как село солнце, ужас настолько сковал ее душу, что она видела происходящее словно со стороны.

Лайана медленно поднялась, сняла шелковое платье, одолженное Жанной, и надела крестьянское платье, в котором ее захватили в плен. Потом натянула поверх него шелковый наряд и стала ждать.

Каждая мышца в ее теле была так напряжена, что она, казалось, не сможет пошевелиться. И постоянно отмечала, как постепенно затихает шум в замке. Служанка принесла ей ужин на подносе и зажгла свечу, но Лайана не прикоснулась к еде. Скорее бы увидеть Рогана!