Я подношу бутылку к губам и делаю небольшой глоток.

— Это хорошо или плохо? Я не понимаю.

Подняв руку к моему лицу, он заправляет прядь моих волос за ухо.

— Хорошо. Очень хорошо. Ты шикарно выглядишь, Лила. Это немного нервирует.

— Нервирует? — хмурюсь я.

— Да. Ты могла бы заполучить любого парня в этой комнате.

Его пальцы пробегают вниз по моей скуле, и он наклоняется ещё ближе. Его бутылка лязгает об мою.

— И это расстраивает меня, потому что я хочу, чтобы ты хотела меня, и я хочу этого и беспокоюсь больше, чем когда-либо раньше.

Он смотрит на меня так, как Том.

Вот только его взгляд не оказывает на меня такое же влияние, как взгляд Тома. Только тепло в животе, но не пламя, которое я чувствую в присутствии Тома.

Через колонки начинает громко играть песня «Сердечный приступ» Деми Ловато. (прим. ред.: Demi Lovato «Heart Attack»).

Я вспоминаю о Томе и осознаю тот факт, что он находится в другом конце комнаты, я отодвигаюсь немного назад, отчего руки Робби зависают в воздухе.

Он быстро исправляет это, обхватив ими свою бутылку, прежде чем поднести её к груди. Выражение расстройства мерцает на его лице.

— Я двигался слишком быстро и напугал тебя, да?

— Нет, — я качаю головой. — Это не так.

Мои глаза скользят по комнате, и вот тогда я вижу, как… Том целует Эшли.

Я чувствую, будто меня ударили кулаком и вдобавок ногой.

Музыка притупляется до болезненной пульсации в голове.

Всё останавливается. Время. Моё сердце. Жизнь. Вращение Земли.

Господи. Это больно.

Всё перестает двигаться, кроме того, что происходит прямо сейчас на моих глазах.

Он целует её.

Он действительно целует её.

Его руки на её плечах, удерживают её.

И он… целует её.

Господи.

Меня сейчас вырвет.

Слезы обжигают мои глаза, и боль рвётся наружу через горло.

Я знаю, что не имею права чувствовать себя таким образом. Я его оттолкнула.

Но от этого факта боль не становится меньше.

— Лила? — голос Робби возвращает меня обратно.

Мои глаза встречаются с его. Я уверена, что он может видеть что-то в них.

— Том… — он поворачивает голову туда, где находятся Том и Эшли. — Вы двое…

— Нет.

— Я видел видео в интернете, и вы выглядели…

— Мы никак не выглядели. Ничего на видео не было. Просто проспорила.

— Хорошо, — улыбается он. — Я рад это слышать, — он снова подходит ближе. — Очень рад.

Я смотрю на Робби. Он милый и симпатичный, и от него приятно пахнет. Свежестью. Мылом и лосьоном после бритья. Как и должен пахнуть мужчина.

Не так удивительно, как Том, но это и к лучшему.

Именно сейчас мне не нужно ничего, что напоминало бы мне о Томе. Мне нужна полная противоположность ему. Что-то сделать с этой болью от знания, что он целует Эшли.

Вот, почему я приближаюсь к Робби и наклоняю своё лицо к нему, предлагая ему свои губы, давая понять, чего именно хочу.

Он мягко улыбается и обхватывает руками моё лицо.

Я закрываю глаза, когда он наклоняется.

Как только губы Робби касаются моих, я чувствую острый укол вины.

Смешно, правда?

Я чувствую вину за поцелуй с Робби, пока Том засовывает свой язык в глотку Эшли.

Игнорируя чувство вины, я подталкиваю себя к поцелую, положив свою руку на заднюю часть шеи Робби, и открываю для него рот.

Я чувствую его улыбку на моих губах, а затем его язык проскальзывает в мой рот.

Это… приятно. Его поцелуй медленный, нежный. Ничего похожего на поцелуи Тома. Для парня у Робби удивительно мягкие губы. Не такие твёрдые и восхитительные на вкус, как у Тома.

Перестань думать о Томе.

Робби запускает пальцы мне в волосы и углубляет поцелуй.

Это ошибка.

Нет. Это хорошо. Отлично. Робби великолепный.

Я отключаю мозг и продолжаю целовать его.

Затем, появившись из ниоткуда, вверх по моему позвоночнику начинает ползти колючее ощущение, и неожиданно моё шестое чувство вынуждает меня остановить поцелуй. Я прижимаю ладонь к груди Робби, отталкивая его.

Он смотрит на меня, тяжело дыша. Его губы опухли, вымазанные в моей красной помаде.

— Вау, — выдыхает он.

Я вижу фигуру позади него, и внезапно его отдёргивают от меня. Там, где был Робби, теперь стоит по-настоящему злой Том.

— Какого хрена ты делаешь? — рычит на меня Том.

— Что? — я моргаю.

Его лицо мрачнеет.

— Я спросил, что, бл*дь, ты делаешь?

Я прищуриваю глаза, перемещая руки на свои бёдра.

— А что, по-твоему, я делаю?

Он хмурится.

— Выставляешь себя дурой — вот, как это выглядит.

Ну… это больно.

Слёзы жалят глаза. Мой гнев набирает полную силу.

— Пошёл ты! — выплёвываю ему я.

— Я что-то пропустил? — звучит голос Робби из-за Тома.

Том поворачивает голову к Робби. Взгляд, которым он смотрит на него, уничтожил бы любого мужчину — вполне возможно, если уж на то пошло, белого медведя. Том выглядит таким пугающим.

— Да, свои зубы, если ты нахер не свалишь отсюда.

Робби смотрит за Тома, на меня, в его глазах читается вопрос.

Том полностью поворачивается к Робби.

— Не смотри на неё. Смотри на меня, — его голос твёрд как камень. — Что бы ты ни думал о том, что может случиться между тобой и Лилой, этого не произойдёт. Никогда. Ты меня понял?

Робби хмурится, делая шаг в сторону Тома.

— А если я не понял тебя? Тогда что?

Том издаёт смех, лишённый чувства юмора. Он подходит так близко к Робби, что я бы определённо назвала это вторжением в личное пространство.

Это заставляет моё сердце биться быстрее.

Том наклоняется к лицу Робби и целенаправленно говорит:

— Ты действительно должен научиться закрывать двери гримёрки, Крафт. Кто-то проходящий мимо может услышать много разных вещей.

Я вижу какую-то вспышку на лице Робби. Ту, которая мне не нравится.

— Для тебя Лила является запретной зоной. Так что я скажу это ещё раз… Ты. Бл*дь. Понял. Меня?

Он посылает мне извиняющийся взгляд через плечо Тома. А затем поворачивается и исчезает в толпе.

Том поворачивается ко мне и хватает меня за руку.

— Мы уходим.

Я вырываю её.

— Никуда я с тобой не пойду, ты просто неандерталец!

После чего приглаживаю рукой волосы и беру сумочку.

— В любом случае, уверена, твоя девушка ждёт тебя, чтобы закончить то, что вы начали, так что тебе лучше вернуться к ней.

Я киваю головой в сторону Эшли, которая всё ещё стоит там, где он её оставил, и ошеломлённо смотрит.

Его челюсть напрягается.

— Эшли не моя девушка, и ты это знаешь, — что-то мелькает в его глазах. — Вот почему ты поцеловала Робби, не так ли? Потому что увидела Эшли и меня…

Я поднимаю руку, прерывая его.

— Не забегай вперёд, Казанова. Я поцеловала Робби, потому что хотела этого. Потому что он горячий и классно целуется. На самом деле, лучше, чем ты.

Я могла бы просто показать ему язык и сказать: «На-на-на-на-на».

Боже, я жалкая.

Глаза Тома превращаются в узкие щёлочки.

— Не смеши меня. Прямо сейчас ты ведёшь себя как ребенок.

— Я? — кричу я, хлопая рукой по своей груди. — Это ведь не я вышвырнула ребёнка из песочницы, потому что думала, что он играл с моими игрушками.

Его лицо напрягается, а глаза очень пугающе темнеют.

— Он играл с моей игрушкой.

Я скрываю дрожь, которую чувствую от его слов. Вместо этого я хмурюсь.

— Боже мой, ты эгоистичная сволочь!

— Да, а ты сумасшедшая стерва. И мы уходим. Сейчас.

— Ты что, глухой? Я сказала, что никуда не пойду с тобой!

Я уверена, что прямо сейчас все в клубе смотрят на нас. Но мне пофиг.

Следующее, что я слышу — это звук, который издаёт пещерный человек, и он исходит от Тома. А затем он отрывает меня от земли и перекидывает через плечо.

— Аргх! — кричу я. — Что, чёрт возьми, ты делаешь?

— А что, по-твоему, я делаю? — говорит он, возвращая ранее сказанные мной слова мне в ответ. — Ты не хочешь уйти добровольно, так что я уношу отсюда твою стервозную задницу сам.

— Опусти меня, псих! — я бью его по спине сумочкой.

Затем я мгновенно осознаю, насколько коротко моё платье. Я резко одёргиваю подол, чтобы удостовериться, что моя задница прикрыта.

— Нет, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

— Псих!

— Королева драмы.

— Аргх! — я снова кричу. — Я ненавижу тебя!

— Да, я слышал. А теперь заткнись к чёрту, потому что ты устраиваешь сцену, — он шлёпает меня по заднице.

У меня отвисает челюсть.

Высокомерный мудак! Я не могу поверить, что он просто велел мне заткнуться, а потом шлёпнул меня по заднице.

Я игнорирую тот факт, что в каком-то другом сценарии — в одной спальне — это было бы действительно очень жарко. И произношу сквозь сжатые зубы:

— Ты чёртов мудак.

Затем, для ровного счета, я снова бью его по спине сумочкой.

— Да, это я тоже слышал, — смеётся он.

Вибрация от этого поражает все мои зудящие места.

В этот момент я рада, что повёрнута задницей к его лицу и он не может видеть улыбку, в которой расплываются мои губы.

Том шагает через клуб, направляясь к выходу, и несёт меня, словно я ничего не вешу.

Это было бы очень горячо, если бы не было так стыдно.

Я знаю, что люди смотрят на нас, так что опускаю голову и закрываю глаза, молясь, чтобы он поскорее поставил меня на землю.