УКРАДЕННЫЕ ЖИЗНИ

Автор: Памела Спаркмен


Жанр: Современный любовный роман

Рейтинг: 18+

Серия: Украденные жизни #1 (про разных героев)

Номер в серии: 1

Главы: 26 глав+Эпилог

Переводчик: Екатерина Н.

Редакторы: Ася Д., Татьяна Ш.

Вычитка и оформление: Екатерина Л.

Обложка: Eli Black


ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения переводчиков запрещено!

Специально для группы: K.N

(https://vk.com/kn_books)


ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Глава 1


Возвращение домой

Иногда люди попадают в нашу жизнь подобно перышку, принесенному ветром и приземлившемуся прямо в наши ладони. И даже это не совсем точно объясняет, что такое судьба. Но, по крайней мере, так обычно говорил мой отец. Он всегда писал стихи, и в такие моменты в его глазах появлялся тот отсутствующий взгляд, как если бы он разгадал какую-то тайну, но не мог выразить её словами. Однажды ночью я застала его, когда он пристально смотрел в окно кухни. Он был тихим, слишком тихим, как если бы он был не здесь, а ушел куда-то далеко в свои воспоминания. Туда, куда я не могла попасть. Это было место, которое он делил только с моей матерью. Я наблюдала за ним издалека, боясь издать звук, который напугает его. Он заслужил быть счастливым, даже если это выражалось мечтами «а что, если». Я была очень осторожна, дабы не потревожить его счастливое место.

Мой папа был моим миром, пока я росла. Я практически не помню маму, потому что она умерла, когда я была совсем маленькой. В своих снах я видела женщину с такими же каштановыми волосами и карими глазами, как у меня, хотя она всегда улыбалась. Думаю, это воспоминание о моей маме. По крайней мере, это то, во что мне хотелось верить. Мне было три года, когда она умерла. Знаю, это было тяжело для моего отца. Он по-настоящему любил её, поэтому из-за него я верю в идею любви. Я говорю о настоящей, бескорыстной любви. Он до сих пор пишет стихи моей маме, хотя она умерла двадцать три года назад. Я бы хотела такой любви. Я бы хотела любви, которая могла бы лишь с помощью произнесенного шепотом имени возлюбленного или погружением в приятные воспоминания перенести меня из кухни туда, где он ждал бы меня. Я и хотела любви, и была до смерти напугана ею. Такая любовь полностью поглощает тебя, и она настолько редко встречается, что меня также пугает мысль, что я могу никогда её не испытать. Для меня это будет большой трагедией. Так что я просто продолжаю ждать, надеяться и молиться, что настоящая любовь найдёт меня.



— Вы в порядке? Выглядите очень обеспокоенной чем-то.

Мои мысли были прерваны милой пожилой женщиной, сидевшей рядом со мной в самолете. Я едва обратила на неё внимание, так как, видимо, после вылета засмотрелась в окно.

— Ах, да, всё хорошо. Спасибо. Наверное, я слишком много думаю. Извините, я не хотела быть грубой.

— Всё в порядке, дорогая, ты не была грубой. Я просто хотела убедиться, что с тобой всё хорошо, — она тепло улыбнулась.

— Спасибо Вам, но я действительно в порядке, — её глаза спокойные и светло-голубые. Седые волосы аккуратно собраны в пучок. У неё очки и, кажется, она вязала шарф или, может быть, носки? Стоп, подождите, люди вяжут носки? Хорошо, возможно, я не уверена насчет вязания, но хорошо, что есть кто-то, кому интересно, в порядке ли я, даже если это совершенно незнакомый мне человек. Но, по правде говоря, я соврала. Я не была в порядке. Я умерла внутри, но полностью не сломаюсь перед толпой незнакомцев. Я дождусь, когда смогу попасть домой — в дом моего детства. Я могу сломаться там.

С того самого момента, как мне позвонили и сообщили, что отец попал в аварию, я думаю о тех словах, что он мне говорил. Думаю, таким способом я пытаюсь сберечь воспоминания о нём, сохранить их настолько ясными, насколько способен мой разум, позволяя его словам поглотить меня и отчаянно пытаясь вспомнить некоторые стихи, которые он написал.


Если ты увидишь её,

Скажи ей, что мы в порядке,

Скажи ей, что она всё для меня,

Что она всё, о чём я говорю.

Если ты увидишь её,

Скажи ей, что я заставлю её гордиться,

Скажи ей, что я больше не потерян,

Что я больше не грущу.

Если ты увидишь её,

Скажи ей, что она всё ещё моя,

Скажи ей, что я буду любить её всегда,

И в один прекрасный день мы будем более чем в порядке.

Если ты увидишь её,

Скажи ей, что даже если мы не вместе,

Скажи ей, что я люблю её так,

Что она всё ещё в моём сердце.


Я запомнила эти строки, когда была очень маленькой. Сколько помню себя, мой отец каждую ночь повторял эти слова как молитву, стоя на коленях перед кроватью.

Небольшая турбулентность вновь выдернула меня из мыслей, и милая леди всё ещё смотрела на меня. Я случайно выглянула в окно ещё раз. Я была одинока. Я всё ещё одинока.

О, мой Бог, с этого момента я совсем одна.

По какой-то причине я выбрала этот момент, чтобы осознать, что абсолютно и полностью одинока. Слёзы покатились по щекам, и я вытирала их рукавом. Тогда милая леди предложила мне платок.

— Держи, дорогая, — она погладила меня по плечу. — Что бы ни происходило, я уверена, что всё будет в порядке. Не хочешь поговорить об этом?

Я не могла больше сдерживаться, и слова посыпались из меня:

— Мой папа погиб в автомобильной аварии, и я возвращаюсь домой, чтобы похоронить его. Он был моей единственной семьёй, и сейчас я совсем одна, — я всхлипнула, самые дикие безудержные слёзы, которые у меня когда-либо были, потекли по моим щекам, словно из открытого крана, который невозможно перекрыть.

— Ох, милая, мне так жаль слышать это, — она притянула меня и обняла, водя руками вверх и вниз по спине в попытке утешить. — Всё-всё, выпусти это наружу, — она даже попыталась покачать меня.

Я пыталась быть сильной, удерживая всё внутри до тех пор, пока была одна. Но я чувствовала, будто моё сердце разрывается и слёзы льются.

Я плакала на её плече минуту или больше, а затем села обратно.

— Мне так жаль. Я не хотела этого делать. Вы меня даже не знаете.

— Всё в порядке, дорогая. Действительно. Я рада, что могу быть здесь с тобой. Меня зовут мисс Софи. А тебя?

Шмыгнув носом, я сказала:

— Лили. Лили Грейсон.

— Ну, теперь мы знакомы. Откуда ты? — она похожа на бабушку. Она выглядела такой искренней, заботящейся о людях.

— Нэшвилл.

— Ну, мы практически соседи, дорогая. Вот, где мы живём, или, думаю, должна сказать, где я живу. Мой муж умер два года назад, — на мгновение она погрустнела, но затем вновь оживилась. — Скажу тебе, милая, я думаю, это судьба, что мы встретились в этом самолете. Ты веришь в судьбу, Лили?

— Мой папа верил, — я слабо улыбнулась, собираясь рассказать что-нибудь личное о себе, не зная даже, верила ли я в судьбу или нет, когда она прервала мои мысли.

— Кажется, твой папа знал, что к чему.

— Да, мэм, полагаю, так и было, — я решила просто оставить всё как есть.

— Где ты будешь жить?

— Дома. Я имею в виду дом, в котором выросла, некоторое время. На самом деле, он слишком велик всего для одного человека, но я пока не решила, что с ним делать.

У меня всё ещё есть куча дел, с которыми стоит разобраться, когда вернусь в город. Я оставила работу в Колорадо, когда мне позвонили. Ничто не имело значения. Подъём по карьерной лестнице внезапно показался таким несущественным, и всё, чего я хотела — вернуться домой и оказаться в том месте, где хранились мои самые теплые воспоминания, быть рядом с моим папой. Мне нужно было быть с ним, и я чувствовала, что, оставшись в Колорадо, не смогла бы. Я пошла прямо в офис к мистеру Левину и сказала, что мне нужно уйти. Он не понял, что я имела в виду навсегда. Когда говорила, я действительно не понимала, что имела в виду именно это. Чем дальше я отдалялась от офиса, тем больше осознавала, что не вернусь.