В следующее мгновение Джек исчез за деревьями.

– Бенедик сбежал от него? Так я и поверил, – пробормотал Уильям. Он покачал головой и добавил: – Интересно, что на сей раз задумал этот дьявол?

– Может быть, он тоскует? – пробормотала Пенелопа.

Лилит взглянула на нее и увидела, что подруга не сводит глаз с ее брата. – Кажется, все его покинули.

– Ничего страшного, – проворчал Уильям. Он вздохнул и вдруг спросил: – Могу я купить вам мороженого, леди?

– Я бы с удовольствием. – Пен улыбнулась. Уильям тут же подъехал к ней поближе, а Лилит следовала позади них.

Ее сердце гулко стучало, а в голове теснились сумбурные мысли. Если бы у нее оставалось хоть немного здравого смысла, она бы ночью заперла окна и задвинула бы все засовы на дверях. Лилит улыбнулась, она знала, что не сделает ничего подобного. Придет Джек.


– Это вызывает кое-какие воспоминания, – заметил Мартин, отступая на шаг и оглядывая хозяина.

Джек повернулся и посмотрел в зеркало. Темная одежда из грубой черной ткани вызывала у него воспоминания, большей частью неприятные. Рассказывая Лилит о том, как они с Ричардом «возились в грязи» в провинциях Франции и Бельгии, он даже и намеком не оценил по достоинству ту работу, которую они проделали во имя Господа и Англии. Увы, работа эта слишком часто оказывалась кровавой.

– Да, Марти, ты прав, – подтвердил маркиз. Он взглянул в окно. С наступлением вечера начал сгущаться туман. Ему будет лучше пробираться в темноте, ибо он совсем не желал, чтобы его увидели у дома Лилит. – От Фиса есть новости?

Камердинер, приводивший в порядок туалетный столик, покачал головой:

– Я думаю, вы задели его гордость, милорд, когда сказали, что ему следовало бы знать больше о домашних делах его светлости. Как только Фис вернулся с лордом Хаттоном с тайной встречи, он сразу же ушел, сказав, что вернется поздно ночью.

– Он очень удачно выбрал время для прогулок, – проворчал Джек. – Мне только не хватает, чтобы моего дворецкого застали под окнами Ремдейла. – Маркиз зашел в кабинет, вынул из футляра один из пистолетов и зарядил его. Он не собирался ходить в темноте безоружным – от Дольфа всего можно было ожидать.

– Что вы хотите делать, милорд?

Сжимая в руке пистолет, Джек обернулся. В дверях стоял Фис.

– Я должен собрать сведения. А где ты был? – Джек прошел в холл, положил пистолет на столик и принялся надевать плащ.

– Я тоже собирал сведения, – ответил дворецкий. Он подал хозяину пистолет, и тот опустил его в глубокий карман. – А дворецкий ушел, – добавил Фис.

Джек остановился уже у двери и спросил:

– Ты о чем? Чей дворецкий?

– Уэнфорда. Четыре дня назад. Никто из прислуги не знает, куда он ушел и почему. И никто не осмеливается спросить у его светлости, где Фроли может находиться.

– А что за человек этот Фроли?

Дворецкий пожал плечами:

– Повар сказал, что мистер Ремдейл нанял Фроли, потому что тот был старой закалки.

– Вероятно, такому человеку могли не понравиться кое-какие делишки Дольфа, – предположил Джек.

– Очень может быть, – кивнул Фис.

Что ж, в этом был смысл. Дольф для престижа нанял самого внушительного дворецкого. И то, что такой человек бесследно исчез, могло означать следующее: Фроли узнал нечто такое, что ему, по мнению Дольфа, знать не следовало. Конечно, это лишь догадки и предположения, но все же…

– Значит, ты не знаешь, где может находиться этот Фроли?

– Пока нет, милорд. Но узнаю.

– Прекрасно. – Джек открыл дверь.

– Милорд, вы уверены, что не хотите, чтобы кто-нибудь сопровождал вас? – спросил Мартин.

– Нет. И не ждите меня, ложитесь спать. Я вернусь поздно.

– Его светлость хочет видеть вас мертвым, милорд, – заметил Фис.

– Он сказал, что хочет уничтожить меня, – уточнил Джек.

– Через повешение.

Джек усмехнулся:

– Однажды вы с Мартином уже спасли мне жизнь. Но на сей раз не беспокойтесь. А если я не вернусь, то передайте Ричарду, что я пошел на встречу с Уильямом Бентоном.

– Но, милорд…

Джек шагнул за порог и, обернувшись, пробормотал:

– Если я умру, то все равно не успею насладиться скандалом. – Несколько секунд спустя маркиз исчез во тьме.

На случай если Дольф держал Фаради-Хаус под наблюдением, Джек покинул свою территорию через садовую ограду, как это сделала Лилит несколько дней назад. То и дело озираясь, он шел по темной улице, и пистолет ударял его по бедру – все напоминало ему туманные ночи Парижа.

Увы, он не только доверял Женевьеве, у него хватило глупости вообразить, что он влюблен в нее. А она выдала его Бонапарту, хотя он так никогда и не узнал, сделала ли она это ради денег, из страха или из чувства патриотизма. Но Джек знал: то, что он совершил в ту ночь, и то, что делал последующие пять лет, пытаясь забыть об этом, – все это погубило его репутацию. Даже удивительно, что Лилит Бентон осмелилась говорить с ним, тем более по доброй воле стать его любовницей. Впрочем, он и не знал, как долго она позволит ему продолжать эти отношения, прежде чем отвернется от него и уступит желаниям своего отца.

В нескольких окнах Бентон-Хауса все еще горел свет.

Джек перелез через садовую ограду и направился к розовым шпалерам, прикрепленным к южной стене. Он начал медленно взбираться, сдерживая проклятия, когда шипы прокалывали его перчатки и цеплялись за плащ. Почему Лилит не могла выбрать фиалки или какую-нибудь герань?

Добравшись до верха, он ступил на крышу и стал осторожно пробираться по самому краю. Окно Лилит было полуоткрыто, и он заглянул внутрь. Постель была убрана, и в комнате было темно. Он осторожно раздвинул створки окна и ступил на подоконник.

– Лилит… – тихо позвал он, стаскивая перчатки.

– Я здесь. – Она вышла из темноты в полосу лунного света.

Лилит была в ночной рубашке, и черные распущенные волосы спускались ей на спину. В темноте запах лаванды, исходивший от ее волос, был приятнее любых духов, и, уже ни о чем не думая, Джек протянул к ней руки. Он наклонился, чтобы коснуться губами ее теплых губ. Его рука погрузилась в шелковистые пряди, и он обнял Лилит, тотчас же почувствовав, как ее тело откликнулось на его объятия. А ведь в этом проклятом высшем свете ее считали Снежной королевой…

– Джек… – Она чуть отстранил ась от него. – Джек, пожалуйста, скажи мне, что это неправда, скажи, что ты не пробовал вино из тех самых бутылок! Неужели ты пил его?

Ему было приятно, что она рассердилась.

– Я выпил только из одной, – уточнил он.

Она сжала кулачок и ударила его в грудь.

– Какая глупость, Джек! Если бы Дольф додумался подменить бутылки, ты бы…

– Я должен был показать свою уверенность, Лил. Если бы я колебался, или уклонился, или попытался унести ящик, то было бы еще хуже, чем бы это ни кончилось.

Лилит внимательно посмотрела на него:

– Было бы хуже всего, если бы ты умер.

Не отрывая взгляда от ее изумрудных глаз, он думал о том, что же такого сделал за свою жизнь, чем заслужил такое счастье.

– Спасибо, моя дорогая. – Джек снова поцеловал ее. Наконец-то вспомнив, зачем пришел, он продолжал: – И вот что нам теперь известно… Если старика действительно отравили, то скорее всего это сделал Дольф. Вероятно, это случилось после того, как он покинул клуб.

– Но как доказать?.. – пробормотала Лилит. – Ведь Дольф уже считался наследником. У него не было причины убивать своего дядю: Кроме того… Джек, у меня есть идея.

– Прекрасно. Рассказывай. – Он прижался щекой к ее щеке.

Она немного помедлила, потом сказала:

– Джек, я собираюсь проводить больше времени со своим женихом.

– Но почему? – Маркиз отстранился и прошелся по комнате. – Нет, это исключено.

– Он очень высокомерен и горд, – объяснила Лилит. – И он очень низкого мнения о женщинах. Я думаю, что сумею заставить его проговориться.

– Нет. – Джек покачал головой.

– Ты знаешь, что не сможешь остановить меня.

– Он бьет своих служанок, Лил. И даже еще хуже… Я не хочу, чтобы ты приближалась к нему.

– Если мы не сможем доказать, что он убийца, мне придется выйти за него. – Она вздохнула. – В какой глубокой яме мы оказались, Джек, и я не знаю, как выбраться из нее, не прибавив семье еще неприятностей к тем, что причинила им моя мать.

Джек шумно выдохнул.

– И вот еще что… Исчез дворецкий Дольфа. Я поручил слугам найти его. И Ричард пытается что-нибудь узнать. – Он с нежностью провел ладонью по ее щеке. – Лил, пожалуйста, не думай, что ты одинока. Я… – Маркиз умолк – он еще никогда не делал таких искренних признаний. И не был уверен, что сейчас для этого подходящее время. Его собственное будущее с каждой минутой становилось все более неопределенным. – Во всяком случае, я не оставлю тебя. Честно говоря, ты не сможешь избавиться от меня, даже если и захочешь.

– Хорошо. – Она едва заметно улыбнулась. – Такое предложение руки и сердца, конечно, не делает мне чести, но меня оно вполне устраивает.

Джек хотел возразить, но Лилит прильнула к нему и нежно поцеловала.

– Что ж, мне надо идти, – прошептал он наконец.

– А ты хочешь уйти?

Джеку ужасно хотелось остаться. Вздохнув, он прошептал:

– Нет, не хочу.

Лилит сунула руки ему под плащ.

– Тогда побудь еще немного, – сказала она.

Маркиз обнял ее за талию. Ему не следовало оставаться, не следовало бы даже находиться в ее доме, но он чувствовал, что его неудержимо влечет к Лилит. И он ясно сознавал, что если Дольф победит в этой игре, то сегодня ночью он в последний раз держит Лилит в объятиях.

Она уже расстегивала его жилет, а он сквозь тонкую ткань ночной рубашки ласкал ее груди.

– Джек, я все же поеду завтра на пикник с Дольфом, – сказала она неожиданно.

Он поднял голову и пристально посмотрел на нее:

– Нет, не поедешь. Я ведь уже сказал тебе, что он очень опасен.