Молодой человек снова прикоснулся к ее шее губами.

— Если нам удастся всех убедить в том, что я ухаживал за тобой в Ньюборне, то мы сможем пожениться уже через месяц.

— Боюсь, что за такой короткий срок мы не успеем приготовиться к свадьбе.

— Но нам придется, Натали, чтобы избежать скандала, — объяснил он, нежно покусывая мочку ее уха. — Возможно, ты уже носишь моего ребенка.

Натали мгновенно покраснела до самых корней волос. Она скорее почувствовала, чем увидела широкую улыбку на лице Джонатана, и смутилась еще больше.

— И уж раз мы заговорили о твоих родителях, — прошептал он, слегка касаясь губами ее щеки, — то хочу сообщить, что я уладил небольшие проблемы твоей матери.

Джонатан медленно спустил накидку с плеча Натали и провел языком по ее плечу.

— Ч… что?

— Разве ты забыла? Ее письма, — объяснил он секундой позже, и девушка почувствовала, как ее бросило в жар.

Джонатан снова провел рукой по ее груди и нежно погладил ее сосок, затем наклонился и стал ласкать его языком. Натали ощутила острое и в то же время приятное покалывание между ног.

— Ммм…

— Ты слышишь меня, Натали?

Он перестал ее ласкать, и девушка подняла на него глаза.

— Так что насчет писем? — спросила она.

— Ты помнишь лакея Джона Рассела? Он раньше работал в вашем доме.

Натали на минуту задумалась, пытаясь сосредоточиться.

— Кажется, да.

Но ей было так трудно думать о чем-то еще, когда руки Джонатана продолжали ласкать ее. Он снял накидку с Натали, и красная шелковая ткань упала ему на колени. Затем его ладонь заскользила вниз по животу Натали и через секунду оказалась уже между ее ног.

— Джонатан…

— Рассел был уволен твоей матерью три года назад за то, что украл серебряные ложки, — продолжил он, глядя на девушку.

Он начал снова ласкать ее, а Натали пыталась сосредоточиться на его словах.

— Ваш слуга подслушал, как ссорились твои родители, и, когда его уволили без рекомендации, начал шантажировать твою мать, угрожая обнародовать ее письма. Но у него никогда не было ее писем. Их вообще не было в Англии.

Постепенно смысл того, о чем говорил Джонатан, стал доходить до сознания Натали.

— Что ты сказал? — встрепенулась она.

— Примерно через час сэр Гай Филлипс и кое-кто еще нанесут визит Расселу и найдут бесценные изумруды в коробке из-под муки. А затем они ему скажут, что в обмен на молчание о твоей матери его не станут арестовывать и не предъявят обвинение в похищении ожерелья, чего, разумеется, он и не делал. Изумруды наконец возвратят их законным владельцам, а твоя мать навсегда освободится от своей скандальной тайны.

Сердце в груди Натали оглушительно застучало. Эти слова пробудили в ней бурю эмоций, она почувствовала и физическое желание, и радость от того, что Черный рыцарь совершил ради нее подвиг, но самое главное, девушка поняла, что Джонатан ее любит.

— Ты сделал это ради меня, — со страхом проговорила она. Выражение его лица стало мягким и беззащитным, он снова начал ласкать Натали.

— Да, прошлой ночью. До того, как я вернулся домой, — прошептал молодой человек. — Для тебя я сделаю все что угодно, Натали.

И она поверила его словам.

— Люби меня…

— Да, дорогая.

— Отнеси меня в кровать, — попросила она. Джонатан положил руку Натали на шею и поцеловал в губы. В ней снова проснулось желание, и с каждой минутой оно становилось все сильнее. Джонатан продолжал ритмично водить рукой у нее между ног.

— Джонатан, сейчас, — в нетерпении произнесла Натали. Молодой человек встал и с легкостью поднял ее на руках.

— Через пять недель я уезжаю в Амстердам, — проговорил Джонатан, поднимаясь по лестнице и нежно прикасаясь своей щекой к щеке Натали, — чтобы украсть уже украденного Рембрандта на аукционе.

— Замечательно…

— Присоединишься ко мне?

— Нелепый вопрос, Джонатан, — задыхаясь, ответила Натали. Она нежно поцеловала его в шею и прошептала: — Я уже обдумываю, что мне надеть.