На следующее утро она обнаружила лавку разгромленной. Многие изделия были испорчены, другие растащены. Молодая женщина не удивилась. Она вновь очутилась на пепелище. На пепелище своей жизни.

Эсма вернулась домой и остаток дня пролежала в постели. Молодая женщина решила, что не станет совершать сделки с собственной совестью и наступать на горло своей гордости.

В ту ночь она спала, крепко прижав к себе Джалилу, и, как ни странно, ей снились удивительно светлые сны. Снилась большая река, множество птиц, изгиб крыльев которых столь неповторим и изящен, блеск росы на траве и лазурное великолепие неба.

В какой-то миг Эсма подумала, что солнце светит слишком ярко, а зной пробирает до костей. Она открыла глаза. Воздух лизали языки пламени. Казалось, будто по комнате летают огненные лоскуты. Было трудно дышать, дым, напоминавший клубок серых змей, резал глаза.

Женщина вскочила и разбудила дочь.

— Джалила, поднимайся скорее! Пожар!

Эсма вихрем пронеслась по комнате, распахнула дверь, вытолкнула дочь во двор.

— Беги к Зейнаб! Скажи, что у нас несчастье!

Сама бросилась обратно, зная, что едва ли сможет вытащить много вещей. Нужно было спасать что-то одно. Эсма подбежала к охваченному огнем сундучку с книгами и сбила пламя. Потом схватила его и поволокла к выходу.

Она успела вовремя. Хищные языки взвивались повсюду; вскоре занялась крыша и дом превратился в раскаленную печь.

Очутившись на безопасном расстоянии, Эсма распахнула сундучок. Кое-где бумага успела покоробиться от огня, но в целом ее сокровища не пострадали. В одной из книг сохранилась засушенная роза. Больше ничего спасти не удалось.

Молодая женщина не знала, что стало причиной пожара. Возможно, она не до конца потушила очаг или ветер принес откуда-то искру.

Эсма и Джалила поселились у Зейнаб. Однако домик соседей был слишком мал, и водонос Меджид едва ли мог прокормить еще и соседку с маленькой дочкой.

Пришло время, когда в невидимую дверь постучала неумолимая гостья по имени нищета.

Глава 9

Прощение

Первое время Эсме казалось, будто судьба затолкала ее в комнату, где царит непроглядный мрак. У нее не было опыта нищенской жизни, она стыдилась жалкого состояния, в котором поневоле очутилась; принимая помощь от посторонних людей, женщина терзалась муками совести. А еще она смертельно переживала за дочь.

События свились в роковую цепь; думая об этом, Эсма горько усмехалась. Мурад пошел продавать ожерелье, подаренное ей Таиром, и его ограбили и убили. Она принялась торговать на рынке и добилась успеха, но воровской мир, к которому принадлежал бывший возлюбленный и отец ее дочери, взял ее за горло.

Молодая женщина решила продать книги и на вырученные деньги уехать в Басру вместе с Джалилой. Придется попросить помощи у отца. Эсма была готова пойти на любые унижения, лишь бы Джалила не голодала.

Рано утром она простилась с Зейнаб и ее семьей, взяла дочь за руку и отправилась на рынок. Один из сыновей соседки нес сундучок с книгами. Эсма решила, что, расставшись со своими реликвиями, она не станет задерживаться в Багдаде и сразу отправится в путь.

На базаре к ней подходили многие люди, но почти никто из них не знал грамоты и не нуждался в книгах. Наконец в середине дня какой-то господин пожелал купить сокровища Эсмы. Он долго торговался, говоря, что местами книги попорчены огнем, и хотя молодая женщина знала истинную цену работы багдадских каллиграфов, она так устала, что у нее не было сил спорить.

Джалила тоже измучилась; девочке надоела жара, к тому же она хотела есть.

Эсма подошла к торговцу лепешками. Женщина решила поберечь деньги и покупать только самое необходимое. Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем они доберутся до Басры и она отыщет отца.

Джалила схватила лепешку и жадно вонзилась в нее зубами. В этот миг она напомнила Эсме Амаля, который родился в нищете. О, только не это! Ужасны не голод, не грязь и рваная одежда; самое страшное заключается в том, что это влечет за собой бедность духа, тупую покорность судьбе. Из-за нищеты душа одевается в броню, а сердце превращается в камень.

Эсма привыкла погружаться в свой внутренний мир, размышлять и мечтать. Она забыла о том, что в теперешней жизни нужно быть внимательной как никогда. Когда Джалила доела лепешку и они собрались идти дальше, молодая женщина обнаружила, что мешочек с деньгами исчез.

Не в силах поверить в случившееся, она растерянно озиралась. Кругом толпились мужчины, шныряли мальчишки. Все было как всегда, никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

Прошла минута, и ей захотелось завыть, закричать, в изнеможении опуститься на землю и раскачиваться из стороны в сторону, как делают люди в порыве безысходного горя.

Вместо этого Эсма вынула из-за пазухи засушенную розу и бросила ее себе под ноги.

— Мы поедем к дедушке? — спросила Джалила, когда они медленно брели по рынку.

— Да, — словно во сне ответила Эсма, — только немного позже.

Она не знала, что теперь делать. Вернуться к Зейнаб и Меджиду? Они сами бедны, и она не может сидеть у них на шее. Поискать работу? Кто возьмет в лавку или мастерскую женщину с ребенком? И где они с Джалилой будут жить?

В конце концов женщина и девочка так устали, что присели прямо на землю возле какой-то ограды. Люди шли мимо них, Эсма видела их ноги, но ни разу не подняла головы, чтобы заглянуть им в лицо. Она сделала это, только когда перед глазами заколыхался подол длинного платья какой-то женщины.

С трудом оторвав взгляд от земли, Эсма увидела старуху в черном одеянии.

— Почему ты здесь сидишь? — строго спросила та.

Эсма усмехнулась про себя. Быть может, она должна платить и за землю, по которой ходит, и за воздух, которым дышит?! Молодая женщина ничего не ответила, и старуха продолжила:

— Где твой муж?

Эсма с трудом разомкнула губы.

— Он умер. Я вдова.

— Тогда почему не идешь домой?

— У меня нет дома.

— Что значит нет? Где ты жила раньше?

— Наш дом сгорел. У нас ничего не осталось.

Пожилая женщина протянула руку и взяла Эсму за плечо.

— Вставай. Пойдем со мной.

Однако та не собиралась спешить.

— Куда? — недоверчиво спросила она и крепко прижала к себе дочь.

— Ко мне. Меня зовут Надира. Я живу вдвоем с племянницей. Тебя никто не побеспокоит.

— Почему ты приглашаешь меня к себе? — удивилась Эсма.

— Не ночевать же тебе и твоей дочери под забором! Ты такая ухоженная; вижу, знавала лучшие времена. Тебе не выжить на улице.

Эсма поднялась с земли. В конце концов, у нее нет выбора. Оставалось надеяться, что старуха не заманит ее в ловушку.

К удивлению молодой женщины, Надира жила в приличном доме; внутри было небогато, но уютно и чисто, в небольшом дворике росли цветы. Племянница, молчаливая, миловидная молодая женщина по имени Руфина, поздоровалась с гостями и поспешила скрыться в своей комнате.

— На что вы живете? — поинтересовалась Эсма, не заметив следов того, что хозяева занимаются каким-либо рукоделием или еще как-то зарабатывают на пропитание.

— Помогают добрые люди, — уклончиво ответила Надира. — Вот твоя комната. Отдыхайте.

Несколько дней Эсма и Джалила наслаждались покоем. Жизнь в доме Надиры была похожа на ту, к которой молодая женщина привыкла с детства. Старуха сама ходила за покупками и готовила еду; она отклоняла попытки гостьи помочь в домашней работе. Руфина держалась незаметно и тихо; судя по всему, она не желала вступать в разговор с незнакомкой, которую привела тетка. Эсма несколько раз спрашивала пожилую женщину, чем и как ей придется расплачиваться за гостеприимство, но та только отмахивалась.

Однажды ночью Эсме понадобилось выйти в сад. Ночь была теплой, даже душной, и ей захотелось побыть на воздухе. Над головой простиралось темное полотно неба, по которому были рассыпаны несметные сокровища звезд. А посреди этого богатства сиял яркий, немигающий глаз луны.

Эсма собиралась вернуться в комнату, где спала Джалила, как вдруг услышала странные звуки. Она прислушалась, потом обошла дом. Звуки доносились из помещения, которое занимала Руфина. Это напомнило Эсме детство, когда она впервые случайно услышала, как мать и отец занимаются любовью.

Щеки молодой женщины вспыхнули, как два пиона. Эсма вспоминала, как пробиралась в комнату Назира, как Таир тайно являлся к ней по ночам, и глубоко вздохнула. Значит, к Руфине приходит мужчина. Любовник, не муж. Возможно, именно он содержит ее и Надиру? Тогда что здесь делает она, Эсма?

Молодая женщина не подала виду и держалась, как обычно, хотя в ее сердце нарастала тревога. Возможно, хозяйка дома просто очень добра, хотя с некоторых пор Эсма не верила в бескорыстие людей.

Она оказалась права. Через несколько дней Надира позвала Эсму в свою комнату, усадила ее и заявила:

— Пора рассказать тебе правду. Надеюсь, за эти дни ты поняла, что в моем доме тебе не причинят вреда. Я скажу все как есть, а ты решай, подходит тебе это или нет. Сюда приходят мужчины, приходят, чтобы встречаться с молодыми женщинами, которые у меня живут. Они платят за это деньги.

Эсма вздрогнула и опустила глаза.

— С Руфиной?

Увидев, что Эсма не удивлена и не испугана, старуха тонко усмехнулась и ответила:

— Прежде было еще две. Одну взял в наложницы богатый купец, а вторая… вторая просто ушла. Руфина — несчастная девушка; родители продали ее жестокому человеку, который издевался над ней. Она была вынуждена сбежать. Я подобрала ее на улице, как и тебя. Здесь ей хорошо. Мужчины приходят к ней не каждую ночь; всего лишь два или три раза в неделю. Это уважаемые люди, которые имеют возможность позволить себе… некоторое разнообразие. Поверь, они вполне достойно относятся к женщинам.