Раздался смех Рида.

— О, мы, кажется, плачем, О'Нил? Как дитя?

Он сам слышал свои сдавленные всхлипы, похожие на рыдания. Стараясь унять панику, прижался лицом к стене. Он не замурован, ему не грозит быть забытым здесь навсегда. Только ожидание скорой и быстрой смерти.

Он вспомнил Элеонору, свою любовь к ней. И понадеялся, что, как только его повесят, ей простят все грехи перед властью. Она избежит участи Пег, но избежит ли?

Шон задыхался. Ему казалось, что воздух кончается, легкие разрывало от удушья. Сердце бешено колотилось, пот градом катился по телу, его трясло крупной дрожью. Он впился ногтями в камень стены.

— Не волнуйся так, — говорил Рид, — ты долго здесь не пробудешь. Через день-два тебя повесят, О'Нил, я послежу на этот раз, чтобы возмездие тебя настигло.

Шон пытался побороть удушье, но паника не проходила, он не чувствовал боли, хотя острые камни впивались в лицо.

— Элеонора! — выдохнул он.

— О, твоя любовница уже в лоне семьи.

— Она невинна! Она моя сестра!

Рид рассмеялся.

— Она — твоя ирландская шлюха, и мы оба это знаем. Такая красивая, такая мягкая… Жаль, что мне не удалось закончить начатое.

Шон повернулся.

— Я убью тебя, ты, сукин сын! — задыхаясь, выкрикнул он.

Рид расхохотался.

— Как? Словами? Видел бы ты ужас в ее глазах, когда я разрезал ее платье. О, она очень красивая, не отрицаю.

Шон бросился на Рида, но их разделяла решетка.

— Ты за все заплатишь.

— А может, это она заплатит за твои преступления?

И снова в памяти всплыло лицо Пег, краски были бесцветны и размыты, только кровь вокруг была ярко-красного цвета. Он убьет Рида, доберется до него. Надо только заманить его в подвал, и он вцепится в горло этого негодяя и прикончит его голыми руками.

— Скоро всем станет известно, что она виновна как пособница, и ей придется заплатить за свою измену, — продолжал Рид. — И это доставит мне больше удовольствия, нежели насилие над ней или ее смерть. Она проведет остаток дней в заключении, всеми забытая и покинутая.

Шон вцепился в прутья решетки, он пытался вдохнуть, но ярость усугубила удушье.

— Все виновные понесут наказание, это будет справедливо.

— Как странно слышать от вас о справедливости, полковник, — вдруг раздался в коридоре голос Тирелла, они с Девлином только что появились здесь из приемной за спиной Рида. — Но этой справедливости легче будет добиться, если мы вместе сейчас станем над этим работать.

Услышав голос брата, Шон наконец вдохнул полной грудью.

Тирелл и Девлин здесь. И если его судьба предопределена, то они хотя бы смогут помочь Элеоноре.

— Справедливость требует, чтобы О'Нил болтался на веревке, и вам это прекрасно известно.

— О нет. Это будет еще одной ошибкой, поскольку мой брат пострадал ранее от самой большой несправедливости — от рук военных, от ваших рук, полковник. Он был брошен в английскую тюрьму на два года по ложному обвинению: Причем никто не уведомил его родных. Сейчас граф Адера находится в Лондоне, он добьется полного пересмотра дела и всех событий той ночи в Килворе, всего, что затем случилось с Шоном.

Шон был поражен, он и представить не мог такого поворота в своем деле. Но в голосе Тирелла звучала такая властная уверенность, что он сразу почувствовал, что дышать ему стало легче.

Рид хитро улыбнулся:

— Я что-то не улавливаю смысла в ваших действиях, милорды.

— Остался свидетель тех событий. И сейчас мой брат Клифф везет его в Лондон. Шон никогда не замышлял измены, и, когда это будет доказано, его помилуют. И я предупреждаю — он должен оставаться здоровым и невредимым до завершения расследования. Вы отвечаете за это, — холодно предупредил Тирелл.

У Рида явно поубавилось уверенности.

— Но свидетелей не может быть. Каждый восставший в деревне был уничтожен, за исключением О'Нила.

— Вы ошибаетесь. Свидетель есть, и его показания подтвердят невиновность Шона. Но этого будет недостаточно. Ваши действия будут жестко рассмотрены следствием, от него не ускользнут малейшие детали.

Рид некоторое время озадаченно молчал. Потом опомнился:

— Чепуха. Кстати, кто позволил вам сюда войти?

— Броули. А если вы хотите лишить нас общения с братом после двух лет несправедливого заточения, советую прежде хорошо подумать.

Глаза Рида сверкнули.

— Никаких свидетелей нет. Я не сделал ничего противозаконного!

Тирелл зловеще улыбнулся:

— Вы осмелились поднять руку на мою сестру.

Рид ответил не сразу.

— Я расспросил ее со всем уважением, которого она заслуживает. К несчастью, она здесь поскользнулась и упала. Я бы никогда не осмелился ударить леди.

Тирелл подошел к нему вплотную:

— Ваша карьера окончена, полковник.

Рид отпрянул, потом огрызнулся:

— Не пугайте меня, — и стремительно ретировался.

Шон прислонился к стене. Ненависть и паника перестали душить, он почувствовал странное спокойствие.

— Ти, не надо его дразнить. Он слишком опасен. Он может после расправы надо мной взяться за Эль.

— Я его не боюсь, Шон, и собираюсь довести начатое до конца — я уничтожу его.

— Тогда вставай в очередь, — усмехнулся Шон.

Ти поднял брови.

— Ты уже достаточно пострадал, оставь его мне.

Девлин вышел вперед и внимательно посмотрел на брата:

— Ты болен?

Шон рассмеялся:

— Я давно перестал болеть, — и вытер капли пота со лба.

— Как тебе помочь сейчас? — хмуро спросил Девлин.

Брат догадывался, что значит для него оказаться снова запертым в этом подвале. Шон, стараясь глубоко и ровно дышать, смог только покачать головой.

— Мне не хватает воздуха, — сказал он немного погодя неохотно, — но проблема у меня в голове, я это знаю.

— Тебя лихорадит? — спросил Девлин.

Шон покачал головой:

— Нет. Но я начинаю сходить с ума. — Он вдруг сел на пол и опустил голову.

Наступила тишина. Они ждали, пока он заговорит.

— Мне все равно, что будет со мной. Скорее всего, меня повесят, и я готов. Такова уж моя судьба. Но Эль… — Он поднял голову. — Вы должны ее спасти. Постарайтесь оправдать ее пребывание со мной. Рид угрожал привлечь ее за измену.

— Рид скоро увидит себя в кандалах на корабле, плывущем в Австралию, — мрачно пообещал Тирелл. — Но, проклятье, все мы знаем, что Эль замешана, и свидетелями будет дюжина солдат гарнизона. Ты явился в день свадьбы, чтобы вмешаться в ее судьбу и подвергнуть ее жизнь опасности.

Шон вспомнил, как увидел Эль в подвенечном наряде, такую прекрасную, что захватывало дух. Он пришел проститься, а не красть невесту.

— Он достаточно пострадал, и у нас нет времени теперь вспоминать прошлое, — сухо заметил Девлин.

— Может быть, возможен торг — мою жизнь в обмен на ее свободу? — вдруг предложил Шон.

— Нет! — отрезал Девлин.

— Ты не понял. Я с радостью отправлюсь на виселицу, если она сможет потом прожить свою жизнь счастливо и спокойно.

— Я понимаю. Понимаю, что ты любишь ее. Но никакого торга не будет. Сначала разберемся с тобой. Флинна разыскивают. Клифф, наверное, уже в Килворе. Они найдут его, и с тебя будут сняты все обвинения. Тебя обязательно оправдают.

— Как ты можешь быть так уверен? Если Флинн не будет найден, появится ложный свидетель. Не хотелось думать о последствиях.

— Но солдаты действительно были убиты той ночью. И в конце я тоже взял в руки оружие.

— Ты пытался остановить повстанцев, — объяснил Тирелл, — ты дворянин, не крестьянин. Поправки должны быть внесены. И твои жена и сын, они заслужили справедливого отмщения.

Вина за гибель Пег и Майкла, в последние дни отступившая было, обрушилась на Шона с новой силой.

— Но как? Как вы узнали о них?

Девлин посмотрел на него с сочувствием:

— Нам рассказала Элеонора. Я сожалею.

— Тогда вам известна вся история. Они заплатили за мои преступления. Так захотел Рид.

— Его арестуют.

Шон медленно поднялся с пола.

Появилась слабая надежда, а вместе с ней перед ним возникло прекрасное лицо Эль — любящее, доверчивое. Потом снова ее сменила Пег — умирающая, истекающая кровью на его руках. Она была замучена из-за него, и один Бог знает, что случилось с Майклом. Он посмел надежде возродиться, и напрасно, надо забыть о будущем и Элеоноре.

Только чудо могло спасти его сейчас. Но своя судьба была ему безразлична. Единственное, что беспокоило, — судьба Элеоноры.

Сама мысль о ее свадьбе с Синклером была мучительна. Она станет согревать его постель, станет хозяйкой дома, будет воспитывать его детей. Синклер богат, обладает властью, титулом, и главное, он — англичанин. Все это сделает ее жизнь благополучной и счастливой.

Шон взглянул на братьев:

— Вы ошибаетесь. В Ирландии нет справедливости, и никогда не было. Рид выйдет сухим из воды, а меня повесят. Но если мне и удастся избежать виселицы, я сразу отправлюсь в Америку — один. Элеонора… Я не люблю ее так, как она хочет, — и увидел, как напрягся Тирелл, — она сама бросилась мне на шею. Она очень красивая женщина, а я давно не тот, которого вы знали раньше. Я понятно выразился?

Тирелл побледнел.

— Если это шутка, она очень дурного вкуса.

— Я всегда был легкомысленным в отношениях с женщинами, — пожал плечами Шон. — Два года в клетке… Вы должны меня понять… Она предложила мне то, от чего я не мог отказаться.

Он не стал продолжать, потому что Тирелл буквально затрясся от ярости и смотрел на Шона так, будто перед ним было чудовище… И убежал с проклятиями.

— Очень убедительно, Шон, — сказал Девлин. — Скажи, зачем ты устроил это представление?