– Они захватили меня, когда я вышла… не важно зачем, и засунули мне тряпку в рот, так что я не могла предупредить тебя. – Она еще раз вскинула голову и полностью избавилась от кляпа. – А Тулли – где он?

Темпл сделал шаг к несчастному малышу, но Нетлстоун вскинул пистолет:

– Не двигайтесь, милорд. Мне бы не хотелось заканчивать эту историю подобным образом.

Нетлстоун был не только хорошим наездником, но и метким стрелком. Учитывая его маленький рост, не хотелось думать, куда угодит пуля, когда он вытянет руку.

Темпл попытался оценить состояние Тулли, но пес, похоже, уже едва дышал. Он с виноватым видом посмотрел на Диану – стыдно так крепко спать при подобных обстоятельствах.

– Не разбираю, – сказал он Диане. Ее глаза наполнились слезами. «Не дай этому случиться», – говорили они.

Он как будто слышал ее мольбу. Господи, как это может быть, что когда он наконец пришел в разум, случилось такое! Не надо было сниматься со своего поста у стены, подходить к спящей, не надо было…

– Только вы могли предоставить щенку делать мужскую работу, – произнес Нетлстоун и снова выпятил грудь. – Помяните мои слова, я не спущу глаз с этой леди, пока она не станет моей женой.

– Если, конечно, она не выберет меня, – вмешался Пенхем.

Темпл насмешливо подумал, что у него для них есть хорошая новость: единственный мужчина, за которого Диана собирается выходить замуж, стоит перед ними.

Видимо, на его лице отразилась свирепая решимость.

– Не думайте, что мы не догадываемся, сколько за нее дают, – осмелев, сказал лорд Гарри, – но мы с Нетлом готовы посмотреть на это дело по-другому. Диана сможет получить свое состояние, но за вычетом того, что должно принадлежать нам.

– Как будто тут хоть что-то может быть вашим, бесхребетные болваны… – Диана замолчала, потому что Нетлстоун наставил пистолет на Тулли.

– Успокойтесь, леди Диана. Если мой сапог не прикончил маленького зануду, это сделает пуля. А вы, Темплтон, будьте так любезны, повернитесь и позвольте Пенхему связать вас. – Он пожал плечами. – Извини, старик, тебе на этот раз не повезло.

Темпл медленно повернулся. Одна из первых заповедей шпиона – никогда не давать себя связать, и он не собирался изменять этому правилу. К тому же он знал своего врага. Будучи новичком в городе, лорд Гарри тем не менее стал завсегдатаем спортклуба и любимым спарринг-партнером в группе. Говорили, что молодой Пенхем, не способный выстоять против собственной матери, давал выход силам на ринге. Это значило, что Темплу необходимо было поставить его в такую позицию, чтобы он, в случае чего, послужил защитой от сообщника.

– Не хочется никого обижать, Темпл, к тому же я всегда считал вас другом. Но заметьте, в городе у меня есть некоторая репутация, и я не побоюсь разукрасить вашу физиономию.

– Как леди – вашу? – бросил Темпл.

Пенхем нахмурился:

– С ее стороны это было некрасиво.

– Будете носить такие украшения всю жизнь, если этот ураган станет вашей женой. Считайте это дружеским предупреждением.

Пенхем нервно оглянулся на Диану.

– Она перестаралась, вот и все. Когда я стал за ней ухаживать, моя мама сказала, что она истинное наказание. Ничего, мама поставит ее на место. – Приготовленная веревка болталась у него на руке. – А теперь протяните руки, и покончим с этим неприятным делом.

Темпл протянул левую руку, и когда Пенхем взялся за нее, ударил его кулаком правой.

К его досаде, репутация Пенхема как стойкого бойца оказалась заслуженной: он покачнулся, но остался на ногах.

Темпл сглотнул. Черт, с этим типом придется повозиться.

Не желая отдавать преимущество, он ударил его в живот, и оба повалились в грязь. На Темпле не было жилета и сюртука, как на Гарри, но это не слишком облегчало его задачу. Видимо, Пенхем имел опыт уличных боев, потому что боролся с тем же пренебрежением к джентльменским правилам, которое показал Темпл. Они катались по земле, пинаясь и лягаясь, как уличные мальчишки, а когда Темпл стал брать верх, Нетлстоун вдруг завопил:

– Стоп! Стоп, я сказал!

Дальше случилось неизбежное: дуэльный пистолет в руке Нетлстоуна выстрелил в воздух.

Темпл понял, что драка закончилась. Он прижал Пенхема к земле, готовясь завершить поединок финальным ударом в челюсть… и напрасно.

Нетлстоун, стоя рядом, некоторое время тупо смотрел на дымящийся пистолет, затем опустил глаза на соперников. Должно быть, в этот момент в его голову закралась мысль о том, что если Темпл так легко одолел Пенхема, то он может оказаться следующим. В результате барон сделал единственное, что умел: он перевернул пистолет и с размаху ударил Темпла по лбу.

У маркиза из глаз посыпались искры; последнее, что он помнил, падая рядом с поверженным Тулли, – это удивление на лице Нетлстоуна.


Когда Темпл очнулся, солнце перевалило за полдень. У него на лице лежало что-то мокрое и вонючее, и когда он попробовал его сдвинуть, оно зарычало.

– Тулли! – прошептал он, никогда еще его так не радовал вид живой и невредимой собачки. – Не дадим спуску таким, как Нетлстоун, а?

Дворняга два раза тявкнула, словно полностью с ним соглашаясь, а затем уселась возле него в ожидании дальнейших действий.

Темпл представлял себе так ясно, как будто сама собака ему это сказала, что первым делом Тулли хотел бы вырвать клок из ноги Нетлстоуна. О, случись такое, он бы ни за что не стал возражать.

Поднявшись с каменистой земли, Темпл ощупал гудевшую голову. Перед ним простиралась Камбрия, блистающая, как драгоценный камень. После прошедшей накануне январской бури пейзаж сиял радостью июньского дня, из-за камней поднимали свои головки цветы, на земле сверкали лужицы.

Маркиз осмотрелся, ожидая увидеть поблизости дорогу, однако кругом были только горы.

Он почувствовал себя ужасно одиноким. Правда, прежде он прекрасно себя чувствовал, находясь в одиночестве, но так было, пока в его жизнь не вошла Диана. Даже после того, как маркиз отверг ее много лет назад, он всегда ее искал – в переполненных бальных залах, в ложе оперы. Стоило ему взглянуть на нее, и на сердце у него становилось теплее, хотя в то время он ворчливо уверял себя, что ищет ее для того, чтобы нечаянно с ней не столкнуться.

Сколько раз Темпл лгал себе, что не хочет ее, но теперь, когда он ее потерял, все его мысли были только о ней.

Но как же ее разыскать?

– Ты знаешь, куда они поехали? – спросил он у Тулли.

Пес встал на задние лапы и исполнил танец попрошайки.

– Так можно найти еду, а не дорогу, – укорил его Темпл.

Видимо, Тулли с ним не согласился и, шлепнувшись на все четыре лапы, потрусил вниз, помахивая задранным кверху хвостом.

Маркиз пошел за ним, решив, что где-то все же есть дорога, которую он не разглядел, но первый же острый камень, впившийся в подошву, остановил его.

Торопясь найти Диану, он забыл, что на нем одни только бриджи. Надо надеяться, рубашка, сапоги и сюртук остались там, куда были брошены этой восхитительной ночью.

– Минуточку, – сказал Темпл собаке и вошел в дом. Сапоги и рубашка оставались на том же месте, куда их швырнула Диана, но жилет и сюртук исчезли; без сомнения, Пенхем взял их взамен собственного погибшего костюма.

Впрочем, если принять во внимание, как он измолотил молодого человека, его еще надо было поблагодарить за сапоги… и что там еще они оставили.

Надевая рубашку, Темпл огляделся и понял, что пропало все, что они принесли: дорожная сумка Дианы, его саквояж. Стол также был пуст, книга стихов отца исчезла.

– Мерзкие воры, – пробормотал Темпл, остро ошушая потерю. После Дианы эта книга была его самым ценным достоянием, и много раз в трудные времена она давала ему утешение.

Тем не менее, к его удивлению, он был ограблен не дочиста: остался мешок с провизией от миссис Мегайр, который, очевидно, налетчики просто проглядели.

Темпл тут же накинулся на еду, его живот заурчал от восторга. Он взял божественный батон, тот, которым вчера наслаждалась Диана, уделив несколько кусков благодарному Тулли.

– Нам непременно надо найти ее, дружище, – сказал Темпл, когда слегка утолил свой аппетит, – иначе ее утащат за границу. – Вчера он пришел в ярость, но сегодня порадовался, что Диана сожгла специальную лицензию на брак до того, как прибыли Пенхем и Нетлстоун. Без такой бумаги скорая женитьба становилась проблематичной.

Он хорошо представлял себе, как трудно провезти женщину с кляпом во рту, и к тому же связанную, в открытой повозке тридцать пять мил ь по открытой дороге, где каждый может ее увидеть.

Каждый может увидеть.

У Темпла кусок застрял в горле. Он кашлял и задыхался от удручающего открытия.

Каждый, значит, и Марден тоже.

Как же он мог забыть? Маркиз стал громко и энергично ругаться, а Тулли вторил ему тонким воем. Теперь опасность грозила не только Диане; если Марден найдет ее в компании Пенхема и Нетлстоуна, беспощадный французский агент не задумываясь оставит этих двоих лежать трупами на дороге.

Быстро натянув сапоги, Темпл осмотрел себя: без плаща, без шляпы, без коня… Вряд ли кто-то поверит, что он и есть маркиз Темплтон, наследник герцога Сетчфилда.

Повернувшись, он случайно наподдал что-то носком сапога и, опустив глаза, увидел маленькую книжицу. Сначала маркиз подумал, что это стихи отца, но когда поднял ее, то с досадой убедился: похитители Дианы более разборчивы, чем он о них думал. Они выбросили противного Биллингсуорта.

Темпл уже собрался забросить справочник в печку, но вдруг остановился. Посмотрев на томик, он вспомнил, что Диана говорила ему совсем недавно, и стал лихорадочно листать книгу.

Наконец он нашел нужный абзац.


За Пенритом находится наследственный дом баронов Нетл-стоунов. Огромное здание средневековой архитектуры некогда было благородным и внушительным замком, но в настоящее время тем, кто заинтересуется его видом, советуем приближаться к дому только в отсутствие здравствующего барона.