Элизу захлестнула новая волна паники, перед которой померк ее прежний страх. Значит, этот капитан и есть тот, кто вломился в каюту Обри той ночью. Тот, кто так грубо вытащил ее из кровати. Тот, кто щупал ее тело и целовал ее…

Она плотно зажмурила глаза, хотя темнота ночи и так ничуть не уступала темноте под ее сомкнутыми веками. Это не помогло — ужас по-прежнему ледяной рукой сжимал ее сердце при мысли о том, что два отъявленных негодяя тащат ее прямиком в лапы еще худшего мерзавца — своего капитана.

Вскоре ее поставили на землю, связали руки спереди, завязали глаза и рот весьма несвежими носовыми платками. Затем она почувствовала, как ее поднимают в воздух и сажают на какую-то скамью. Это лодка, догадалась Элиза, услышав плеск волн о берег. Поместив рядом с ней Обри, похитители столкнули лодку в воду и заняли места на веслах. Они гребли молча, но, хотя Элиза мало что слышала и совсем ничего не видела, она прекрасно знала, куда они правят. К тому кораблю с обнаженной женщиной на носу. К нечестивому кораблю под названием «Хамелеон». К его порочному капитану с наглыми руками и еще более наглым ртом.

Боже, он, конечно же, пожелает довести до конца начатое той ночью… Он ее изнасилует, и никакой свадьбы у нее не будет. Майкл вряд ли захочет жениться на обесчещенной женщине.

Лодка глухо стукнулась о борт большого судна. Страх Элизы тут же многократно возрос. Пожалуй, изнасилование — наименьшее из зол, которые ее ожидают, подумала она. Ее и Обри.

6

— Какого черта вы приволокли сюда эту шлюху?!

Элиза прекрасно слышала это рычание даже из той маленькой каморки где-то глубоко в трюме, куда заперли их с Обри. Она сидела в темной сырой клетушке, прислонившись спиной к холодной переборке и обнимая спящего мальчика. Разбудить его Элизе не удалось, как она ни старалась. Дыхание его было тихим и ровным, но к нему примешивался какой-то посторонний сладковатый запах, видимо запах лекарства. По крайней мере, они не сделали ему больно, утешала себя Элиза. Конечно, они его похитили, но эта парочка негодяев все-таки по-своему позаботилась о нем. «Пока капитан не приказал им обратное», — пронзила ее тревожная мысль. Судя по его ярости, ожидать приходилось самого худшего.

— Могли бы связать ее и оставить там! — снова раздался крик.

Элиза изо всех сил напрягла слух, стараясь расслышать ответ, но безуспешно. Видно, капитан так напугал тех двоих своим бешенством, что они и слова не могли вымолвить. Она вздрогнула и крепче прижала Обри к себе. Что же это за человек, если он способен так напугать сорвиголову Оливера и гиганта африканца?

Скоро она это узнает. Каждый мускул в ее измученном теле напрягся при звуке приближающихся шагов. Ключ заскрежетал в замке, затем Элизу ослепил яркий свет фонаря, который кто-то держал в высоко поднятой руке.

— Пойдемте, мисс Элиза, — приказал Оливер, впрочем, достаточно почтительным и даже сочувственным тоном.

Она стояла, вжавшись в деревянную переборку, словно надеясь слиться с ней.

— Куда? К этому чудовищу, вашему капитану? — Голос ее дрожал от страха и ярости. — Как вы могли так поступить с нами, Оливер?! Как? И почему?

Он обхватил себя руками за плечи и виновато покосился на своего молчаливого товарища. Ответил Элизе в конце концов африканец:

— Вам нечего бояться, мисс. Он не собирается причинить вам вред.

Она уставилась на чернокожего великана. Для человека столь устрашающих размеров голос у него был на удивление мягкий.

— Не собирается причинить мне вред? Почему же тогда он так… так безобразно обошелся со мной, когда вломился в каюту Обри в Сент-Питер-Порте?

Двое мужчин растерянно переглянулись.

— Так это вы помешали капитану в тот раз?.. — спросил Оливер.

Он хотел сказать что-то еще, но африканец перебил его:

— Что значит — безобразно?

Ободренная их заинтересованностью и доброжелательным отношением, Элиза дала волю чувствам, выплеснув наружу все так долго владевшее ею смятение.

— Он схватил меня! Он обращался со мной как… как с девицей из таверны! Как с падшей женщиной!

Парочка вновь переглянулась. Африканец подошел ближе и присел перед ней на корточки.

— Пожалуйста, не могли бы вы рассказать подробнее?

Элиза смешалась. «Пожалуйста», «не могли бы вы»? Что за чудеса? Может быть, ей просто снится такой причудливый сон, в котором фигурируют изысканно вежливые похитители? Между тем африканец. ободряюще улыбнулся ей, и Элиза поняла, что это не сон. Ее действительно похитили двое бандитов, причем один из них — обаятельный повеса, а другой — вежливый черный гигант. Поистине, мир за пределами Англии полон странных людей.

Склонив голову, она прижалась щекой к темным кудрям Обри.

— Он схватил меня и… и стал трогать. В таких местах, где его рукам вовсе нечего было делать! — воинственно добавила она. — А потом… потом поцеловал.

Оливер смущенно отступил назад, африканец лишь ухмыльнулся.

— Теперь понятно, почему у него такое плохое настроение, — сказал он Оливеру, обернувшись к нему через плечо, затем перевел взгляд на Элизу, и его ухмылка сменилась дружеской улыбкой. — Я понимаю, вы напуганы, мисс Элиза, но уверяю вас, у капитана вам ничто не угрожает. Ксавье об этом позаботится, — пообещал он, хлопнув себя по широченной груди. — Ксавье и Оливер позаботятся.

У Элизы не было никаких оснований доверять ему. Разве не он чуть раньше грозился сбросить ее с парапета террасы? Но в его темном лице, в агатовых глазах было что-то располагающее. Гигант мог бы с легкостью стереть ее в порошок одной рукой, но голос его звучал мягко и ободряюще. И пусть с ее стороны это было безумием, но Элиза вдруг поверила ему.

Однако следовало подумать и о мальчике, ведь, судя по всему, их целью был как раз он.

— Обри вы тоже от него защитите? — Взгляды, которыми на этот раз обменялись мужчины, сказали Элизе больше, чем любые слова. Все ее страхи вернулись к ней с удесятеренной силой. — Почему он желает зла ребенку?! — вскричала она, судорожно сжимая в объятиях спящего мальчика. — Ему всего десять лет, он калека, вы же знаете, Оливер! Он даже ходить не может!

Но Оливер, который никогда не лез за словом в карман, на сей раз ничего не ответил. Ксавье же встал и протянул ей руку. На лицо его легла тень раздумья. «Или тревоги?» — испуганно спросила себя Элиза.

— Пойдемте, мисс, — проговорил он. — Вы не можете избежать встречи с капитаном. Но запомните вот что: в его сердце много злобы… много злобы и много боли. Исцелите эту боль — и злоба исчезнет.

Исцелить его боль?! Не будь Элиза так напугана, она бы расхохоталась. А как насчет боли Обри? А ее собственной? Но прежде чем Элиза сумела облечь свои мысли в слова, Оливер взял Обри на руки, Ксавье помог подняться ей и повел куда-то по длинному, полутемному коридору. Всю дорогу Элиза молчала, — да и что она могла сказать? — но чувствовала она себя как одна из первых христианок, которую собираются бросить на съедение львам. И даже обещание награды на небесах не могло уменьшить ее страх перед грядущей схваткой.

Комната, куда наконец ввели Элизу, оказалась больше, чем она ожидала, и гораздо лучше обставлена, хотя и роскошной ее назвать было нельзя. Полированный стол красного дерева и несколько кожаных кресел делали ее похожей скорее на рабочий кабинет. Но в глубине, под окном в свинцовом переплете, возвышалась огромная кровать с шелковым пологом, обшитыми бахромой подушками и снежно-белым меховым покрывалом. Эта кровать на фоне строгой деловой обстановки остальной части комнаты выглядела каким-то декадентским вывертом, и при виде ее ледяная дрожь охватила Элизу.

— Покажите мне мальчика, — услышала она голос.

Элиза задохнулась и затравленно огляделась по сторонам. Широкая спина Ксавье подалась в сторону, и она наконец увидела того, кто был причиной всех ее нынешних несчастий.

Капитан «Хамелеона» был высок почти так же, как Ксавье. Но он был худощав и имел куда более суровый вид. Его манеры были грозны и внушительны. Все в его облике, от коротко остриженных черных волос до твердо очерченного квадратного подбородка и горящих мрачным огнем темно-синих глаз, дышало безжалостной непреклонностью. Сердце у Элизы упало.

Капитан взглянул на Обри, затем повернулся к Элизе. Ее словно ударила волна исходившей от него враждебности и угрозы.

«В его сердце много злобы», — эхом отозвались в мозгу Элизы слова Ксавье. Да, очень много злобы, поняла она. То обстоятельство, что эта злоба, как выразился Ксавье, вызвана какой-то затаенной болью, нисколько, не успокаивало девушку. Ее куда больше тревожило, что капитан намеревался причинить боль ей и ее беззащитному кузену.

— Я требую, чтобы нас вернули домой.

Неужели этот тоненький дрожащий голосок принадлежит ей, подумала Элиза и без особого успеха попыталась сглотнуть застрявший в горле комок. Впрочем, ничто не показывало, что капитан услышал ее слова. Он молча стоял, прислонившись спиной к высокому, украшенному замысловатым тиснением кожаному сундуку, слегка выставив вперед одну ногу и скрестив руки на груди. Эта поза могла бы выглядеть изящно-небрежной, будь он джентльменом («Как Майкл», — подумала Элиза с какой-то отчаянной надеждой). Однако на джентльмена этот человек походил мало. Скорее он напоминал готовый взорваться в любую секунду вулкан. Он словно излучал опасность.

А Элиза только что потребовала, чтобы он отпустил ее.

Внезапно капитан выпрямился, и Элиза невольно отшатнулась.

— В какой именно дом я должен вас вернуть, мисс Фороугуд? — неожиданно вежливым тоном осведомился он. — На вашу виллу в Фуншале? На «Леди Хэбертон»? Или, может быть, в дом ваших родителей в Лондоне? Ах нет, вы ведь, кажется, любите сельскую жизнь? Тогда, наверное, в ваше загородное поместье?

Серые глаза Элизы сделались круглыми, как блюдца. Откуда он столько знает о ней? Ну, имя — это еще ладно, но остальное? Ему было известно даже то, где живет ее семья… Охваченная паникой, она инстинктивно подалась к африканцу, но капитан немедленно пресек эту попытку поиска поддержки, резко приказав: