— Но, Летти, почему ты мне никогда раньше об этом не рассказывала?

Негритянка пожала плечами.

— Не думаю, что белой женщине это было бы интересно.

— Вовсе нет! — энергично воскликнула Алисия, хватая подругу за руку. — Я просто сгораю от любопытства.

Летти пристально взглянула ей в глаза.

— Об этом не принято говорить, — пробормотала она. — Думаю, и мне не стоит.

— Но, Летти, пожалуйста!

Алисия почувствовала, что умрет, если не узнает этой тайны.

— Поклянитесь, госпожа, что это останется между нами, — пробормотала Летти, странно взглянув на нее.

Алисия энергично закивала головой.

— Мой муж принимает участие в петушиных боях, — призналась она, сведя голос почти до шепота. — Он готовит бойцовских петухов и выступает с ними.

Алисия смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Всего-то, — разочарованно протянула она. — И ты сопровождаешь его?

— Приходится, — вздохнула Летти. — Попробуй откажи этой грязной черной скотине.

— О да! — с готовностью воскликнула Алисия, мгновенно вспомнив Дугласа.

Это тяжелое воспоминание навело ее на мысль о том, что мужчины такого типа ни в какой мере не меняются даже за двести лет.

— Я очень хорошо тебя понимаю, — произнесла она с теплым участием в голосе.

Летти посмотрела на нее с опаской.

— Госпожа, как вы себя чувствуете? — спросила она, заглядывая ей в лицо. — Вас не беспокоят головные боли?

— Немного, — пробормотала Алисия, чтобы скрыть замешательство.

— Давайте перейдем на теневую сторону, — заботливо предложила Летти.

Сойдя с тротуара, они повернули на узкую грязную улицу и, поскольку на ней не было дощатого настила для прохожих, провалились почти по колено в глубокую пыль. С трудом миновав квартал, они опять вышли к перекрестку.

— Теперь налево по Николсон-стрит, — сказала Летти.

— Прекрасно! — воскликнула Алисия, пытаясь разрядить напряженность.

Обернувшись, она заметила, что Летти идет позади нее.

— Что-нибудь не так? — спросила Алисия встревоженно. — Я обидела тебя?

— Нет, госпожа. Все в порядке.

— Тогда иди рядом со мной, — предложила Алисия.

Летти нахмурилась.

— Я не могу.

— Чего ты не можешь?

— Идти рядом с вами, госпожа.

— Почему? — воскликнула Алисия.

— Я не могу, — упрямо повторила Летти. — Это против правил.

После недели, проведенной в непривычных условиях социальных и расовых ограничений, терпение Алисии уже нельзя было назвать безграничным.

— О Боже! — рассерженно воскликнула она, подходя к негритянке ближе. — Как мне это надоело!

Летти сделала шаг назад и пожала плечами.

— Но ведь ты пила из моей чашки, — напомнила Алисия.

— Это было в вашей спальне, госпожа, — пробормотала Летти. — А тут мы на людях.

Рассерженная и огорченная, Алисия повернулась на каблуках и зашагала вдоль улицы, тихо шепча что-то себе под нос. «Это ненормально, — убеждала она себя, — это совершенно абсурдно, что в городе, в котором взошли первые ростки пресловутой американской свободы, такая красивая женщина, как Летти, вынуждена плестись за своей хозяйкой, отступив на два шага назад».

Алисия отвлеклась от своих грустных мыслей, когда они вышли к дому губернатора. Разгоряченная ходьбой и спором с Летти, она тем не менее почувствовала, как дрожь пробежала по спине при виде внушительного здания.

Алисия прекрасно помнила помпезную колоннаду фасада, пристройки и маленькие флигели, терявшиеся в густой тени роскошного парка, разбитого вокруг. В свой прежний визит она проходила, сопровождаемая гидом, по комнатам, открытым для посетителей, бесцельно и рассеянно блуждала, в восхищении открыв рот, по аллеям тенистого сада. Алисия читала в прессе о том, с какой заботой и любовью это здание было восстановлено реставраторами, следовавшими в своей работе точным планам и сметам, сохранившимся со времен его возведения.

Мысль о том, что перед ней возвышается историческое здание в своем первоначальном виде, была для Алисии не просто волнующей, а привела ее в состояние благоговения и восторга.

Внезапная дрожь схватила Алисию, когда та подумала о том, что Патрик Хенри, вождь борьбы за независимость, губернатор Виргинского Содружества, возможно, именно в этот момент сидит за письменным столом, заваленным бумагами, табаком и пистолетами, в стенах этого дома, чтобы сочинить свою очередную пламенную речь.

Алисии захотелось спрятаться в кустах сирени, чтобы подождать в засаде появления знаменитого оратора и попросить у него автограф, но Летти напомнила ей об их планах.

— Госпожа Алиса, наше время почти истекло, а нам предстоит еще встреча с миссис Кэмпбелл.

— О да! — рассеянно воскликнула Алисия.

Увлеченная своими мыслями о знаменитом виргинском здании, знаменитом виргинском деятеле и знаменитом виргинском табаке, Алисия нехотя оторвалась от созерцания и зашагала прочь, вниз по улице Герцога Глостерского. Летти поспешила за ней озабоченно приговаривая:

— Если мы опоздаем, ваша тетушка и миссис Кэмпбелл будут очень, очень недовольны.

Проходя мимо лавки серебряных дел мастера, Алисия внезапно припомнила, что где-то встречала имя Кэмпбелл применительно к Уильямсбургу. Не связана ли миссис Кэмпбелл с таверной Кристины Кэмпбелл, в которой Алисии довелось однажды вкусно и недорого пообедать, будучи в городе, раньше? Позже? В будущем?

Алисия пожала плечами и быстрее зашагала вдоль улицы.

Она шла по левой стороне, глазея на прохожих и кивая в ответ на приветствия. По обеим сторонам улицы сплошным рядом тянулись лавки, аптеки и таверны, наполненные по случаю воскресного дня разнообразной публикой.

С открытой веранды одного из многочисленных питейных заведений доносился невнятный разговор, который вели завсегдатаи, чьи одухотворенные лица имели поразительно одинаковый грязно-бурый цвет.

— Джефферсон — это единственный вождь! — воскликнул один из них, обращаясь к другому. — Вы читали его речь в ответ на выступление этих ретроградов, консерваторов и гонителей свободы?

— Да, конечно, — вдумчиво кивал спрошенный, подливая в объемистый сосуд светлый эль. — Но и Вашингтон — великий вождь. Как он сражается с противниками прогресса и свободы!

— Джефферсон и Вашингтон — это наши вожди, — соглашался третий собеседник. — Я всецело поддерживаю их обоих.

— Еще бы! — дружно воскликнули завсегдатаи, подливая себе из графина. — Даже при том, что свобода остается призраком в Старом Свете!

Они хором пели «Американский гимн».

— А вы слышали, что Джефферсон встречается в Патерсоне с представителями противника? — спрашивал кто-нибудь из них.

Остальные изумленно вскрикивали:

— Не может быть!

— Ни за что не поверю!

— Это невероятно!

Спрашивавшему приходилось клясться идеалами свободы и есть землю. Только после этого публика принимала новость и вдумчиво приступала к обсуждению.

Мнения разделились. Одни утверждали, что Джефферсон никогда не пойдет на уступки. Другие склонялись к мысли, что на этом континенте во время войны может случиться все что угодно. Сошлись на том, что свобода по-прежнему остается общей целью.

Потом дружно исполнили «Янки Дудль».

— Но главное, — кричали завсегдатаи, — чтобы Мэри открывала свое заведение пораньше!

Тут появлялась Мэри, хозяйка заведения, и выгоняла завсегдатаев взашей.

Алисия напряженно ловила затейливую беседу патриотов, поражаясь про себя их мужеству и выдержке. История творилась на ее глазах.

Пройдя несколько кварталов, они приблизились к таверне Кристины Кэмпбелл. Алисия сразу узнала это место.

— Мы не опоздали, — сказала Летти. — Я вижу вашу тетушку, она уже здесь.

— Где? — спросила Алисия, ища глазами знакомое лицо.

— Да вот же, — пробормотала Летти. — Стоит у входа и беседует с высоким джентльменом.

Алисия перевела взгляд в указанном направлении и заметила в тени деревьев, росших вокруг здания, Кэролайн, укрытую широкой спиной собеседника.

Тот и впрямь был высокого роста. Издалека Алисия разглядела широкие плечи и длинные ноги, затянутые в бриджи и высокие сапоги.

— Алиса, дитя мое! — крикнула Кэролайн, приветственно взмахнув рукой.

Высокий джентльмен обернулся с вежливой улыбкой, скользнувшей по губам.

Шаги Алисии становились все короче и неуверенней по мере того, как она приближалась к нему. Ее глаза широко раскрылись. Сердце бешено забилось. Неровное дыхание вздымало грудь. В ушах звенело.

Шон!

Трепеща, Алисия в оцепенении уставилась на высокого джентльмена. Это было невероятно, немыслимо и невозможно, но мужчина, нахмурившийся в ответ на ее странную реакцию, был точь-в-точь Шон Хэллорен, образ которого она хранила в тайниках своего разбитого сердца.

В глазах Алисии потемнело. Пронзительно вскрикнув, она лишилась чувств, рухнув прямо к его ногам.

— Моя племянница ударилась головой, когда ее карета перевернулась на пути из Филадельфии.

Алисия слышала голос Кэролайн, доходивший до нее приглушенно и невнятно, словно сквозь стекло. Туманная пелена отделяла ее от женщины, которую она называла своей тетушкой. Алисия напрягла все силы, чтобы полностью прийти в себя, когда до нее донесся вопрос, произнесенный мужчиной:

— Когда это случилось?

Кэролайн пробормотала что-то в ответ, но Алисия не слышала ее. Внимание было поглощено мужским голосом. Глубокие бархатные интонации до боли напоминали голос человека, шептавшего ей слова любви. В другой, прошлой жизни. Услышать его вновь, после того как она убедила себя, что любовь навеки потеряна, было в равной степени чудесно и невыносимо.

В глазах Алисии постепенно прояснилось, но осталось тягостное ощущение тревоги и подавленности.