Джудит Макнот - Уитни, любимая

– Значит… – прошептала она и тут же в ужасе осеклась.

– Значит, – подхватил Клейтон, – я, естественно, решил бы, что у тебя был любовник, тем более что письмо написано накануне того дня, когда ты так неожиданно и внезапно явилась в Клеймор, чтобы заверить меня в вечной любви. Вполне логично было бы предположить, что ты в полнейшем отчаянии решила заполучить мужа и родителя своему нерожденному младенцу.

– О Боже, – пробормотала Уитни, побелев как простыня. – Мне в голову не могло прийти, что ты подумаешь, будто кто-то другой… что у тебя появятся веские причины сомневаться в мотивах моего приезда в Клеймор. И как только это произошло, ты, разумеется, не поверил бы ни одному моему слову, ни одному поступку…

Встревоженный внезапной бледностью жены, Клейтон притянул ее к себе.

– Не думай больше об этом! Я рассказал тебе только потому, чтобы ты не считала меня таким уж чудовищем, как кажусь.

Уитни робко дотронулась до его щеки. В глазах блестели слезы.

– Прости, если можешь… мне так жаль… так безмерно жаль…

– Уитни, любимая, – наставительно заявил он, – все это не стоит ни одной твоей слезинки. И заклинаю, не стоит тратить ни единой минуты на сожаления.

Уитни растянула губы в вымученной улыбке. Боясь, что она все-таки расплачется, Клейтон прибегнул к крайним мерам:

– Подумай о сыне, дорогая. Недаром ученые утверждают, что настроение матери влияет на характер будущего младенца. Неужели хочешь, чтобы следующий герцог Клеймор вырос жалким хлюпиком?

Сама мысль о том, что Клейтон способен зачать столь непохожего на него отпрыска, вызвала робкий смех.

– Нет, разумеется! – фыркнула она, покачав головой, но когда муж улыбнулся ей в ответ, по-видимому, совершенно не взволнованный возможным воздействием ее настроения на душевные качества младенца, с подозрением осведомилась: – Надеюсь, все, что ты наговорил о последних научных открытиях, совершенная неправда?

– Разумеется, – нахально ухмыльнулся герцог, и сердце Уитни снова сжалось, на этот раз от счастья – казалось, она вот-вот воспарит к небесам. Но вместо этого Уитни хитро прищурилась и сообщила:

– Боюсь, ты ошибся и мои невзгоды скорее могли бы повлиять на природу твоей дочери!

– Дочери? – растерянно повторил герцог. – Значит, женская интуиция подсказывает тебе, что у нас будет девочка?

Подавив смешок, Уитни осторожно провела пальчиком по груди мужа.

– Это я тебе назло.

– Зря. Неужели посчитала, будто меня расстроит такое известие? Я хотел бы иметь малышку дочь.

– Но тебе нужен наследник!

– Об этом я не думал, – солгал Клейтон, прикусив мочку ее уха. – Однако если родится девочка, мне придется повторять попытки получить наследника, пока ты не выгонишь меня из своей постели и не потребуешь оставить тебя в покое.

– Сильно опасаюсь, что, если станешь дожидаться этого, когда-нибудь придется кормить очень немалую семейку.

– И тем самым сделать свою мать счастливейшей женщиной во всем христианском мире, – усмехнулся Клейтон.

– Но ты и без того осчастливишь ее, – заверила Уитни, – когда она узнает о ребенке.

Клейтон, все еще рассерженный на мать, посмевшую так долго укрывать от него Уитни, надменно выпрямился.

– В таком случае, – сухо заключил он, – стоило бы держать ее в неведении еще дня два.

Судя по веселым голосам и приветствиям, доносившимся до него из всех комнат первого этажа, Клейтон предположил, что все родственники от души веселятся и пребывают в прекрасном настроении.

Он нашел мать в столовой, за обеденным столом. При виде счастливого лица Уитни ее собственное зажглось радостной улыбкой. Правда, Алисия тут же нахмурилась, когда Клейтон, поцеловав ее в щеку, тихо сказал:

– Я хотел бы поговорить с тобой с глазу на глаз, прежде чем мы с Уитни сядем завтракать.

– Хорошо, – кивнула Алисия Уэстморленд и, извинившись перед гостями, поднялась и повела сына в маленькую светлую гостиную, выходившую окнами на сад позади дома. И хотя держалась прямо, высоко подняв голову, чувствовала себя напроказившим ребенком в ожидании выговора строгой гувернантки. Она так расстроилась, что даже не заметила идущую за мужем Уитни. Правда, нужно отдать должное Алисии, за эти несколько минут она успела взять себя в руки и даже проникнуться праведным негодованием. В чем заключается ее преступление? Разве она могла прогнать от порога собственную невестку, когда та просила убежища?!

Решив, что нападение – лучший способ защиты, она повернулась к сыну.

– По-видимому, твое ледяное приветствие вчера вечером означало, что ты недоволен мной за оказанное Уитни гостеприимство, – сдержанно бросила она. – Понятия не имею, что ты натворил такого, после чего она посчитала, будто не может больше оставаться под крышей твоего дома. Видишь ли, Уитни слишком предана тебе, чтобы обсуждать подобные вещи даже со мной. Тем не менее я уверена, что твое поведение заслуживает всяческого осуждения, и посему отказать Уитни в приюте было бы немыслимо, несправедливо и бесчеловечно!

Клейтон хотел побеседовать с матерью наедине, желая сообщить, что ее заветное желание вот-вот осуществится и она станет бабушкой, и поскольку великодушно решил не журить ее за участие в заговоре, одновременно растерялся и развеселился от столь неожиданного натиска. За всю свою взрослую жизнь он ни разу не видел мать в таком смятении чувств. Стараясь не улыбнуться, он угрюмо кивнул:

– Понимаю.

Алисия от неожиданности запнулась на полуслове.

– Правда?

– Вне всякого сомнения.

Мать от удивления забыла о деланном негодовании.

– Вот как? Это… – она поколебалась и опустила голову, жестом одновременно величественным и извиняющимся, – крайне благородно с твоей стороны. Я ожидала возражений и споров.

– Я так и думал, – сухо подтвердил Клейтон.

Али сия подошла к нему и нежно обняла.

– Я очень довольна нашей беседой, но придется вернуться в столовую.

Теперь, когда все было улажено, обычная улыбчивая безмятежность, снискавшая Алисии всеобщее восхищение, вновь вернулась, а вместе с ней и сознание обязанностей хозяйки.

– Лэнгфорд так обрадуется твоему приезду! Он спрашивал о тебе. Да, и ты, должно быть, еще не видел Стивена. Он прибыл всего с полчаса назад, в компании четырех молодых джентльменов. Говорит, что они решили воспользоваться хорошей погодой и полюбоваться моими садами, пока розы в полном цвету.

– Стивен ненавидит запах роз, – заметил Клейтон.

Алисия прекрасно знала, что Стивен явился отнюдь не ради роз. Решил лично удостовериться в успехе их плана, а для маскировки привез с собой друзей. Встревожившись, что Клейтон может разгадать их махинации, она разразилась поспешным монологом:

– Конечно, Стивен словно с неба свалился, но я так рада, потому что Лансберри со своей дочерью, леди Эмили, нанес нам неожиданный визит, и не будь здесь Стивена и его приятелей, бедняжке не с кем было бы поговорить и повеселиться! Одни старики!

Кстати, она прелестная девушка!

Алисия уже взялась было за ручку двери, но оглянулась, запоздало сообразив, что сын и невестка широко улыбаются и при этом совершенно не намереваются следовать ее примеру.

– Нам пора, – весело напомнила она.

– Думаю, следует подождать, пока я скажу, о чем собирался поговорить с тобой, – мягко пояснил Клейтон.

Алисия мгновенно обернулась.

– Я, естественно, предположила, что ты хотел дать мне нагоняй за то, что не постаралась примирить тебя с Уитни! – выпалила она, отбросив маску ангельской невинности.

– Возможно, так и следовало сделать, – с ухмылкой кивнул Клейтон. – Однако я посчитал более важным объявить, что ты вот-вот станешь бабушкой.

Сияющая улыбка озарила лицо Алисии Уэстморленд. Она порывисто схватила за руки сына и невестку.

– О, мои дорогие, – выдохнула она и, не в силах найти слов, способных выразить ее счастье, прижала их ладо ни к щекам. – О, мои дорогие!

Граф Лэнгфорд, высокий изможденный человек лет восьмидесяти, приходившийся кузеном отцу Клейтона, маячил в дверях столовой, опираясь одной рукой о косяк, а другой – на палку черного дерева.

– Клеймор! – приветствовал он, когда Клейтон выходил из комнаты под руку с Уитни. – Не могу ли я перемолвиться с вами словечком? – И, бросив на Уитни извиняющийся взгляд, добавил: – Насколько я понял, ваш муж приехал только вчера ночью, но не могли бы вы расстаться с ним всего на несколько минут? Дело неотложной важности.

– Разумеется, – охотно согласилась Уитни. – Пойду поищу Стивена и его компанию.

Она упорхнула в сад, а Лэнгфорд поспешно схватился за Клейтона, чтобы не упасть.

– Ваша жена не только красива, но и добра. Вчера провела со мной несколько часов, пока я распространялся насчет своих исследований трудов древних философов. Поверите ли, – подмигнув, признался он, – она также весьма правдоподобно притворялась, будто интересуется не только темой беседы, но и моей скромной персоной. Клянусь, я словно сбросил двадцать лет!

– Временами она и со мной творит нечто подобное, – пошутил Клейтон, медленно уводя старого графа в единственное никем не занятое помещение на первом этаже.

– Двадцать лет назад вы были зеленым юнцом.

– Именно это я имею в виду, – добродушно пояснил Клейтон.

Поудобнее устроив Лэнгфорда в маленькой гостиной, где перед этим беседовал с матерью, Клейтон сел напротив. Однако Лэнгфорд растерянно озирался, явно не зная, с чего начать.

– Вы что-то говорили о неотложном деле? – мягко напомнил герцог.

Лэнгфорд печально вздохнул.

– В моем возрасте, Клеймор, все дела неотложные, поскольку я могу в любую секунду уйти в вечность, – изрек он и, не дав возможности Клейтону про бормотать фальшивые уверения в том, что впереди у графа еще много лет, решительно перешел к предмету обсуждения: – Я хотел бы потолковать о вашем брате.