— Отец, как обычно, — устало выговорила она, — скажет, что я его разочаровала, что позорю его и память матери и он рад, что она не дожила до такого несчастья — увидеть, во что превратилось ее единственное дитя. Ну а потом полчаса будет проповедовать, какая идеально воспитанная леди мисс Элизабет Аштон и что мне следовало бы брать с нее пример.

— Ну… если ты действительно хочешь произвести впечатление на Пола, могла бы попытаться… Уитни в раздражении стиснула кулаки.

— Я старалась быть похожей на Элизабет. Носила эти мерзкие платья с оборками, в которых чувствовала себя настоящим чучелом, целыми часами упражнялась в молчании и хлопала ресницами до тех пор, пока не начинали болеть глаза.

Эмили закусила губку, чтобы не рассмеяться при этом беспристрастном, но совершенно нелестном описании манерных привычек Элизабет, но тут же помрачнела.

— Пойду передам остальным, что ты сейчас выйдешь, — вздохнула она.

Возмущенные возгласы и презрительные реплики встретили появление Уитни на лужайке, но девушка, не обращая ни на кого внимания, подвела лошадь поближе к зрителям.

— Она упадет, — предсказала одна из девиц, — если Господь раньше не поразит ее за этот ужасный вид!

У Уитни на языке вертелся язвительный ответ, но она сцепила зубы, надменно вскинула голову и украдкой взглянула на Пола. Красиво очерченные губы были неодобрительно поджаты, а взгляд медленно скользил от босых ступней к облаченным в бриджи бедрам. Сердце Уитни сжалось от пренебрежительного выражения его лица, но от своего решения она не отступила и вскочила на покорно стоявшего мерина. Тот пустился легким галопом, и Уитни начала медленно выпрямляться, раскинув в сторону руки, чтобы удержать равновесие. Постепенно она встала во весь рост. Конь пробегал круг за кругом, и, хотя Уитни каждую минуту с ужасом ожидала падения, все же ей удавалось выглядеть грациозной и уверенной.

Заканчивая четвертый круг, она позволила себе поглядеть в сторону собравшихся. Какие брезгливые гримасы! Но девушка все же отыскала того единственного, ради кого затеяла все это. Лицо Пола почти скрывала тень огромного дерева, и Элизабет Аштон цеплялась за его руку, однако Уитни успела заметить медленную, нерешительную улыбку, чуть приподнявшую уголки его рта, и чувство торжества, словно крепкое вино, мгновенно вскружило ей голову. К тому времени, как она начала пятый круг. Пол уже широко улыбался. Уитни была вне себя от счастья, и теперь даже ноющие мышцы и синяки ничего не значили по сравнению с ослепительной радостью, охватившей ее.

Стоя у окна гостиной, выходившего на южную лужайку, Мартин Стоун тоже наблюдал представление, которое давала его дочь. За спиной раздался голос дворецкого, объявившего о прибытии лорда и леди Джилберт. Слишком разъяренный в этот момент, чтобы говорить, Мартин приветствовал золовку и ее мужа коротким кивком.

— Как… как я рада видеть вас после стольких лет, Мартин, — не моргнув глазом, солгала леди Энн, но, заметив, что тот хранит ледяное молчание, тревожно осведомилась:

— Где Уитни? Нам не терпится ее увидеть.

Мартин наконец обрел голос.

— Видеть ее? — с бешенством рявкнул он. — Мадам, для этого достаточно выглянуть в окно!

Сбитая с толку Энн подошла ближе. Внизу, на лужайке, она увидела стройного юношу, искусно балансирующего на скачущей лошади. Вокруг стояли зрители и оживленно переговаривались.

— Какой ловкий мальчик! — воскликнула она. Эта простая реплика, казалось, в мгновение ока вывела Мартина из состоянии ледяной ярости, побудив к решительным действиям.

— Если желаете познакомиться с племянницей, прошу идти за мной! — предложил он, шагнув к двери. — Или могу избавить вас от унижения и привести ее сюда.

Раздраженно фыркнув, леди Энн взяла под руку мужа, и оба последовали за Мартином.

Приблизившись к зрителям, Энн услышала перешептывания и смешки и смутно отметила, что в самой интонации было нечто злобно-издевательское. Но сейчас ей было не до того: она внимательно рассматривала девичьи лица, стараясь узнать Уитни. Где же она?

Леди Джилберт сразу и решительно отвергла двух блондинок и одну рыжеволосую девушку, несколько мгновений изучала миниатюрную синеглазую брюнетку и, наконец, отчаявшись, обратилась к молодому человеку, стоявшему рядом:

— Прошу извинить меня, я леди Джилберт, тетя Уитни. Не можете сказать, которая из девушек она?

Пол Севарин, до которого дошел комизм положения, весело, хотя и с некоторой долей сочувствия улыбнулся.

— Ваша племянница — на лошади, леди Джилберт, — сообщил он.

— На ло… — осекся, задохнувшись, лорд Джилберт.

Уитни со своей ненадежной позиции на спине лошади с ужасом наблюдала за приближением отца, почти бежавшего к ней.

— Пожалуйста, не нужно сцен, папа, — попросила она, стараясь, чтобы не услышали остальные.

— Я?! Я устраиваю сцены? — бешено заревел Мартин и, схватив поводья, с силой натянул их, так резко остановив коня, что Уитни едва успела соскочить. Как только ноги ее коснулись земли, девушка потеряла равновесие, пошатнулась и упала. Немного придя в себя, она попыталась встать, но отец безжалостно стиснул руку дочери и потащил ее к собравшимся.

— Это… это создание, — объявил он, толкнув ее к тете и дяде, — ваша племянница, как мне ни больно это признать.

Уитни услышала хохот, и компания молодых людей мгновенно рассеялась. Девушка ощутила, как лицо заливает горячая краска, но, не желая сдаваться, вежливо сказала:

— Добрый день, тетя Энн и дядя Эдвард. Как поживаете?

И глядя вслед удалявшемуся Полу, машинально потянулась к подолу несуществующей юбки, но тут же поняла свою ошибку и ухитрилась сделать комический реверанс в мужских бриджах. Она, конечно, заметила, как нахмурилась тетка, но лишь гордо подняла подбородок.

— Можете быть уверены, тетя, ту неделю, что вы пробудете здесь, я попытаюсь не выставлять себя на посмешище!

— Неделю, что мы пробудем здесь? — охнула леди Джилберт, но Уитни была слишком поглощена видом Пола, подсаживавшего Элизабет в свой двухколесный экипаж, чтобы заметить удивление на лице тетки.

— До свидания, Пол, — окликнула она, беспорядочно размахивая руками.

Пол оглянулся и тоже поднял руку в молчаливом прощании.

До нее снова донесся смех. Легкие коляски быстро помчались по подъездной аллее, унося седоков на пикник или другое, такое же восхитительно веселое развлечение, куда Уитни никогда не приглашали, поскольку она была слишком молода.

По пути к дому леди Энн буквально раздирали (противоречивые эмоции: сочувствие к Уитни и ярость на Мартина, так унизившего дочь перед посторонними. Кроме того, она была потрясена видом, племянницы в мужском костюме, резвившейся на спине лошади, и совершенно ошеломлена тем открытием, что Уитни, чью мать можно было назвать лишь миловидной, обещала стать настоящей красавицей.

Правда, пока она была слишком худа, но даже сейчас, после этой позорной сцены, впав в немилость, держалась прямо и шагала с природной грацией, чуть заметно соблазнительно покачивая бедрами. Энн улыбнулась, сообразив, как неприлично это выглядит, как вызывающе обтягивает грубая ткань стройные бедра, как подчеркивает обрывок веревки узенькую талию, которой не нужны никакие корсеты, как меняют цвет глаза под густыми черными ресницами — от зеленоватого, цвета морской волны, до темно-нефритового. А эти волосы! Беспорядочная грива, масса локонов оттенка темного красного дерева! Все, что требуется, — аккуратно подровнять их и расчесывать, пока не заблестят!

У Энн положительно чесались руки немедленно приступить к делу. Мысленно она уже изыскивала способы подчеркнуть необыкновенные глаза Уитни и высокие скулы. Нужно убрать волосы со лба и уложить на голове короной так, чтобы лишь две пряди спадали на уши… или просто зачесать назад и распустить мягкими волнами по плечам…

Как только они вошли в дом, Уитни, пробормотав извинения, поднялась к себе и в отчаянии бросилась в кресло, с ужасом воскрешая в памяти унизительный скандал, свидетелем которого стал Пол. Как мог отец так грубо стащить ее с коня, а потом кричать при всех! Тетя и дядя, несомненно, вне себя от ужаса, и все из-за ее отвратительной выходки! Щеки Уитни горели от стыда при одной мысли о том, как, должно быть, они презирают ее.

— Уитни? — шепнула Эмили, прокравшись в комнату и осторожно закрывая за собой дверь. — Я пошла через черный ход. Твой отец очень сердится?

— Зол, как сам дьявол, — подтвердила Уитни, разглядывая собственные ноги. — Наверное, я все испортила, как ты считаешь? Все надо мной смеялись, и Пол это слышал. И теперь, когда Элизабет исполнилось семнадцать, он, конечно, сделает ей предложение, прежде чем получит хотя бы малейший шанс понять, как любит меня.

— Тебя? — ошеломленно повторила Эмили. — Уитни Стоун, да он бегает от тебя как от чумы, и ты прекрасно знаешь это! И кто его осудит, особенно после тех неприятностей, которые ты доставила ему в прошлом году!

— Не так уж много, — запротестовала Уитни, неловко заерзав в кресле.

— Нет? А как насчет той проделки, которую ты сыграла с ним в канун Дня Всех Святых? Кто выскочил на дорогу прямо перед его экипажем с диким воплем, как банши1, да еще в костюме привидения, так, что лошади испугались? Уитни побагровела.

— Ну… не настолько уж он рассердился… и коляска осталась цела. Только ось поломалась, когда она перевернулась.

— Да, и нога Пола, — напомнила Эмили.

— Но она быстро зажила, — возразила Уитни, уже почти забыв о прошлых неудачах и явно подыскивая способы вновь привлечь внимание Пола. Девушка вскочила и медленно обошла комнату. — Необходимо придумать что-то… даже если придется для этого похитить Пола.

Лукавая улыбка осветила измазанное грязью личико, и Уитни развернулась с такой скоростью, что Эмили испуганно сжалась.

— Эмили, одно совершенно ясно — он не подозревает, что неравнодушен ко мне. Правда?

— Вернее сказать, ему совершенно безразлично, есть ты на свете или нет, — насторожилась Эмили.