И Робин сделала то, что от нее ждали: трясущимися руками открыла коробочку. Она оказалась права: на бархатной подушечке красовалось бриллиантовое кольцо, три прозрачных камня искрились в свете канделябров.

– Ну? – повторил Джейс. Его качнуло вперед, но он успел ухватиться за гриву Персея. – Ты выйдешь за меня замуж?

«Это не может происходить со мной, – подумала Робин. – Господи, пожалуйста, я хочу проснуться».

– Джейс… я… – пробормотала Робин, и у нее пересохло в горле.

– Ты выйдешь за меня замуж?!

Слова эти резали ей слух. Она все же оглянулась на гостей – одни сгрудились в конце стола, другие собрались в дальнем углу комнаты. Лица их как будто смягчились. Они ждали от нее каких-то слов, скорее всего, слова «да».

– Да, – еле слышно сказала она.

И не успела Робин произнести это слово, как раздались оглушительные аплодисменты. Кто-то в восторге свистнул, и все вскочили на ноги, бросились к Робин, стали хлопать ее по спине, целовать в щеки – в общем, напугали до смерти.

Внезапно общий шум перекрыл крик Уорвика:

– Берегитесь лошади!

Все тут же попятились, и Робин заметила, что нервничает не только она. Персей тоже выглядел очень возбужденным.

– Он сейчас здесь нальет! – воскликнул какой-то человек у нее за спиной.

– Уберите отсюда это животное! – завопил другой, и все в ужасе посмотрели на Персея, который слегка приподнял хвост.

– О боже! – раздались возгласы потрясенных гостей.

Персей, продемонстрировав свое внушительное хозяйство, выпустил на ковер янтарную струю. Те, кто еще оставался за столом, рванулись прочь: мочевой пузырь Персея оказался очень вместительным.

– Что там такое? – спросил сверху Джейс. – Он что, собрался отлить?

Робин поморщилась, уверенная в том, что такое слово совершенно недопустимо на конференции, посвященной Джейн Остин.

Все ахали, охали и перешептывались, охваченные одновременно ужасом и любопытством. Что подумает дейм Памела? Гости перевели взгляды с молодых влюбленных на хозяйку дома, которая пребывала в замешательстве, вытаращив глаза на происходящее.

Вдруг она расхохоталась, согнувшись пополам, и хохотала так безудержно, что едва удержалась на ногах. Присутствующие заулыбались, и атмосфера разрядилась.

– Уже давно не видела ничего смешнее, – заявила дейм Памела.

И она смеялась и смеялась, пока к ней не присоединились остальные. Все, кроме Робин. Она стояла неподвижно, глядя на три сверкающих бриллианта.

– Надень его! – потребовал Джейс, перекрикивая смех.

Робин подняла глаза. Он смотрел на нее таким любящим взглядом, что ей ничего не оставалось, как повиноваться. Смех постепенно стих, гости начали возвращаться к столу в надежде, что скоро подадут кофе, однако сразу заметили, что ковер поблизости от Персея благоухает отнюдь не райскими ароматами.

– Мне кажется, нужно попробовать вывести эту лошадь на улицу, – наконец произнесла дейм Памела.

Она приблизилась к Персею по ковру, заглушавшему стук каблуков ее сверкающих туфель, и, протянув руку, погладила белую отметину на морде.

– Дэн! – обрадовалась она.

Обернувшись, Робин заметила на пороге Дэна. Он явно бежал сюда бегом, и вид у него был крайне недовольный.

– А ну слезай с лошади! – велел Дэн, гневно глядя на Джейса.

– Вот черт! Тяжелая артиллерия прибыла, – заметил Джейс.

Дэн протянул к нему руку.

– Убери от меня лапы, приятель!

– Тогда слезай с лошади, пока я сам тебя не стащил!

Джейсу, который раскачивался, словно неваляшка, не нужно было повторять дважды. Если он немедленно не слезет, то все равно свалится. Под напряженными взглядами присутствующих он неловко приподнялся на стременах, кое-как выпутался из них и рухнул на пол, едва не задев дейм Памелу.

– Это возмутительно! – воскликнула миссис Сомс. – Никогда в жизни не видела ничего подобного. Я буду жаловаться.

Дэн отступил в сторону, держа в одной руке поводья Персея, свободной рукой отстранил Робин и развернул коня к двери.

– Эй, ты, полегче! Это моя будущая жена! – крикнул Джейс и снова повалился на пол в опасной близости от лужи, оставленной Персеем.

– Нужно отвести его в кровать, – заметила дейм Памела. – Хиггинс, вам не трудно будет позаботиться о нем? Устройте ему постель в Западной гостиной. Мне кажется, он вряд ли способен добраться до второго этажа, а в гостиной он никому не причинит вреда.

Дворецкий Хиггинс наблюдал за всей этой сценой из дверей, с безопасного расстояния, и, судя по выражению его лица, приказание дейм Памелы его отнюдь не обрадовало.

– Дэн, выведи отсюда беднягу Персея.

Дэн кивнул и пошел к двери, и, когда он на миг обернулся, Робин заметила в его взгляде боль.

Глава 27

Бедная Робин, – заметила Кэтрин.

– Почему ты так считаешь? – удивился Уорвик.

Они стояли у окна в ее спальне. Это был первый раз, когда он зашел в ее комнату.

– Разве ты не заметил, какое у нее было несчастное лицо?

– Ну, я заметил, что она не улыбалась. Может быть, просто от потрясения, – предположил он.

– Потрясения? Она же не любит его, Уорвик!

– Откуда ты знаешь?

– Потому что она влюблена в другого мужчину.

Уорвик пристально взглянул на Кэтрин:

– А это тебе откуда известно?

– Она сама мне сказала!

– И в кого же она влюблена?

– В парня с конюшни.

– А, в того здоровенного малого, который пришел за лошадью?

Кэтрин кивнула.

– Но они только позавчера познакомились!

– Мы с тобой тоже только позавчера познакомились, – возразила она.

Он улыбнулся и, подойдя к Кэтрин, обнял ее и притянул к себе.

– Именно так.

– Ты же знаешь, все может происходить очень быстро, – сказала она.

– Знаю, можешь не говорить.

– Наверное, все дело в этом доме. Может, он заколдованный? Все, кто сюда приезжает, влюбляются.

– Пока что не заметил страстного воздыхателя у миссис Сомс.

– Может быть, дворецкий Хиггинс на нее польстится, – усмехнулась Кэтрин.

Уорвик рассмеялся, и тут его внимание привлекла одна вещь. На столике у кровати Кэтрин он заметил «Гордую леди Фентон». Не успев подумать, что делает, он подошел и взял книгу.

– Ты разве это читал? – спросила Кэтрин.

– Да.

В конце концов, он ее действительно читал.

Он полистал книгу, нашел закладку с портретом мистера Дарси.

– Ой! Это не для мужских глаз, – бросила Кэтрин.

– Только не говори, что купила ее для подруги, – улыбнулся он, видя смущение Кэтрин. – Если бы выпустили закладки с Элизабет Беннет, я бы тоже такую купил.

– Обожаю эту книгу, – сказала она, забирая у Уорвика «Леди Фентон» и открывая ее где-то на середине. – Особенно эту сцену в разрушенном замке. Это просто замечательно.

Она протянула книгу Уорвику, и он бегло прочел знакомые строки. Он помнил даже день, когда сочинил их. Насчет самой сцены его тогда терзали некоторые сомнения. Может быть, это отдает готическим романом? Вдруг критики сочтут, что он слишком играет на публику? Но нет. Тэнси, самый строгий редактор в Лондоне, просто влюбилась в книгу, и читатели Лорны тоже. Он знал это, потому что письма приходили мешками. И вот его дорогая, любимая Кэтрин говорит, что обожает этот эпизод. Это уже слишком. Уорвик знал, что следует держать себя в руках, но писательская натура взяла свое – он жаждал услышать новые похвалы.

– А что именно тебе здесь нравится?

Кэтрин снова взяла книгу:

– На самом деле все. Атмосфера, которую создает Лорна Уорвик, – зловещая и в то же время эротическая. Обожаю живописные детали, например когда пальцы Изабеллы скользят по каменным стенам и горгульи в свете луны кажутся ожившими.

Уорвик улыбнулся.

– Тебе тоже понравилось? – спросила она.

– О да. Очень понравилось. Думаю, сцена вполне удалась.

– Очень рада. То есть я хочу сказать… я знаю, что ты поклонник Джейн Остин, но всегда приятно слышать, когда мужчина хвалит произведение женщины. Такое редко случается. Когда речь идет о книгах, люди всегда выказывают столько высокомерия!

Уорвик кивнул. Зря он заговорил о книге. Ему снова стало не по себе. Он чувствовал себя лжецом, негодяем и дураком. Но он писатель, а писатели любят лестные отзывы. И вот сейчас перед ним его пылкая поклонница, и он не смог сдержаться, напросился на похвалу. Разве это так плохо?

– А какие еще эпизоды тебе понравились? – спросил он, стараясь говорить как можно более небрежно.

Кэтрин подняла глаза к замечательному лепному потолку.

– Мне нравится момент, когда Изабелла ссорится с сэром Джоном. Она просто великолепна в этой сцене. Напоминает мне Элизабет во время первого объяснения с Дарси.

Уорвик невольно улыбнулся:

– Понимаю, о чем ты.

– И сцена охоты на волков – просто здорово! И концовка, разумеется. Обожаю всю книгу, от начала до конца. Это мой любимый роман Лорны Уорвик, в нем нет ни одного неудачного предложения.

Уорвик просто раздувался от гордости. Как замечательно слышать такие слова! Разумеется, она упоминала о своей любимой книге в последнем письме к «Лорне», но услышать лесть из уст поклонницы – это нечто совершенно новое.

В голову ему пришла новая мысль. Признается ли Кэтрин в существовании переписки? Если он ее слегка подтолкнет, может быть, она расскажет ему о письмах к Лорне Уорвик?

– Жаль, что Лорна Уорвик не знает, как сильно ты любишь ее книги, – начал он, пристально наблюдая за Кэтрин.

– О, я уверена, что она получает от фанатов горы писем.

– Может быть, – сказал Уорвик, поглаживая подбородок. – Однако писатели немного не то, что поп-звезды. Они ведут уединенную, скромную жизнь. Например, Лорна Уорвик никогда не посещает публичных мероприятий, ты об этом знаешь?

– Да, кажется, именно так.

– И уверен, что ее почтовый ящик пустует, – продолжал Уорвик. – Наверняка она была бы страшно рада, получив письмо от поклонницы вроде тебя. – Он заметил легкую улыбку на губах Кэтрин.