Виктория Коннелли - Уик-энд с мистером Дарси

– Конечно нет. Лошади должны больше двигаться. А теперь подойди к нему и поздоровайся.

Робин протянула руку и погладила серую морду Поппина.

– Он такой милый. Так хочется забрать его себе.

Дэн рассмеялся:

– Если бы он мне принадлежал, я бы прямо сейчас подарил его тебе.

– А ты на какой лошади поедешь?

– На Персее.

– Шикарное имя.

Дэн кивнул:

– Это герой греческих мифов, который убил горгону Медузу. Мне кажется, Пэмми, когда покупала его, играла в кино богиню Афину. Тогда она помешалась на всем греческом.

– Это тот самый гнедой? – спросила Робин, вспомнив великолепную картину: Дэна на лошади в момент их первой встречи.

– Именно тот. Это необыкновенный конь, однако ему нужна твердая рука. Ну а теперь, – сказал он, становясь за спиной Робин, – положи руки вот сюда. – Он взял руки Робин в свои. – Ногу в стремя. Я тебя подсажу, хорошо? Ты просто перекидывай ногу через седло, только не зацепись за круп Поппина. Он у него широкий.

Робин ухмыльнулась, но при мысли о том, что сейчас придется влезть на лошадь, ей стало не по себе.

– На счет «три», – скомандовал Дэн. – Раз, два, три!

Робин оторвалась от земли и с пугающей скоростью взлетела вверх, затем стукнулась о седло, отбив себе место, на котором сидят.

– Ну как, все нормально? – осведомился Дэн.

– Не слишком мягкая посадка, – поморщилась Робин. – Извини, Поппин.

– Ничего, он это переживет. На его спину приземлялись всадники и покрупнее.

Робин покраснела. Она прекрасно понимала, что бриджи позволяли в деталях рассмотреть ее бедра, и Дэн, наверное, не преминул воспользоваться этой возможностью, когда подсаживал ее на лошадь.

– Итак, – продолжил он, взяв ее пальцы в свои, – бери поводья вот так. Сейчас пройдитесь по двору, а я пока приведу Персея. Чтобы приказать двигаться, сожми его бока коленями.

Робин сосредоточенно нахмурилась. Ей казалось, что она находится страшно далеко от земли, и падать с такой высоты совершенно не хотелось. Все было так необычно и в то же время очень увлекательно. Она превращается в другую Робин – в Робин-наездницу, которая поскачет по полям, перепрыгивая через изгороди. Ну, возможно, не сегодня.

Ей удалось заставить Поппина тронуться с места, и она начала обретать уверенность.

– Не надо все время смотреть на землю! – крикнул ей Дэн, возившийся у стойла Персея. – Если, конечно, не хочешь свалиться. Смотри вперед, туда, куда едешь.

Робин повиновалась. Да, так лучше. Она сделала еще несколько кругов по двору, научилась поворачивать коня направо и налево и кое-как держаться у него на спине, хотя пару раз потеряла равновесие и едва не вылетела из седла.

– Ну как, готова к большим скачкам? – спросил Дэн, выводя Персея и плавным движением вскакивая в седло.

Робин пристально смотрела на него, восхищаясь его грацией.

– Пошли, мальчики! – скомандовал Дэн, свистнув псам.

– А они от нас не отстанут?

– Мы поедем рысью, – объяснил Дэн. – Ведь ты первый раз на лошади.

Робин, услышав эти слова, вздохнула с облегчением. Хотя скакать галопом по полям Хэмпшира навстречу ветру, развевающему волосы, казалось необычайно романтичным, она подозревала, что после галопа окажется в грязной канаве.

Дэн поехал впереди. Покинув конюшни, они направились к подъездной аллее. Робин быстро оглянулась на Перли-холл, боясь, что кто-нибудь заметит ее на лошади в то время, когда все должны слушать очередную лекцию.

Они свернули с аллеи налево, проехали по проселочной дороге и под чудесное цоканье копыт добрались до дорожки для верховой езды.

– Нам сюда, – подсказал Дэн, и они повернули лошадей на тропу, вдоль которой с одной стороны были высажены деревья, а с другой – тянулись поля.

Моби и Бисквит уже неслись впереди; малютка терьер, похожий на клубок меха, метался из стороны в сторону, а старый лабрадор время от времени останавливался, чтобы обнюхать деревья. Робин блаженно улыбалась. Она меньше всего ожидала подобного поворота событий, когда собиралась на уик-энд в Перли, но это было так чудесно! Жизнь – удивительная штука. Человек строит планы, но затем вмешивается судьба и говорит, что сегодня на самом деле произойдет.

Робин взглянула вперед, на прямую спину Дэна, и тоже невольно расправила плечи. Если уж она и не искусная наездница, нужно постараться хотя бы выглядеть таковой. Он же смотрелся в седле так естественно и так… так прекрасно. Почему мужчина верхом на лошади так привлекателен, задумалась она. Возможно, потому, что между человеком и животным существует некая таинственная связь, которой никогда не будет между человеком и машиной. А может быть, дело в одежде? Дэн определенно выглядел чертовски соблазнительно в бриджах. Может, в этом истинная причина? Облегающие штаны напоминали мужскую одежду времен Джейн Остин. И разумеется, невозможно было не заметить, как они обрисовывали ягодицы, особенно когда Персей перешел на рысь и Дэн начал слегка подскакивать в седле.

– Все нормально? – окликнул он Робин.

Робин, взгляд которой был по-прежнему прикован к фигуре Дэна, настолько увлеклась этим зрелищем, что едва не вылетела из седла: Поппин тоже перешел на рысь. К счастью, это продолжалось недолго; вскоре они снова вернулись к шагу, и Робин смогла перевести дух.

– Ты помнишь, что нужно смотреть вперед? – спросил Дэн.

– Помню, – откликнулась Робин, хотя именно в этом и заключалась проблема.

– Ты очень хорошо держишься, – похвалил он свою ученицу, оборачиваясь и одаривая ее веселой улыбкой. – Не верю, что ты никогда не сидела на лошади!

– Правда, никогда – кроме обязательного катания на ослике на пляже!

– Наверное, завтра утром будет тяжко, но надеюсь, поездка того стоит.

Робин была совершенно уверена, что стоит, – больше всего ей сейчас хотелось быть здесь, с этим потрясающим парнем, с которым она только что познакомилась.

Дорожка вывела их на поле, и Дэн указал вдаль.

– Река вон там, – объяснил он, оборачиваясь к Робин. – Самое прекрасное место в мире. Тебе понравится.

Он улыбнулся, и от этой улыбки, от радостного предчувствия сердце ее забилось чаще. Она поняла, что он прав: ей это понравится.

В тот день не только Робин пропустила лекции. Уорвик решил, что знает о шляпках времен Регентства все, что ему нужно знать, и чашечка чая в спокойной обстановке ему сейчас не повредит. Он должен побыть наедине с собой и привести мысли в порядок. Утро прошло неудачно. Во-первых, он испугался вопросов Кэтрин, отвечал невнятно, спрятался в раковину, как улитка, и расстроил ее, а этого ему хотелось меньше всего.

– Тебе повезло, что она еще с тобой разговаривает, – сказал он своему отражению в зеркале над туалетным столиком.

Во-вторых, Робин застигла его пишущим в церкви. Когда он оказался на подъездной аллее, ведущей в Большой дом в Чоутене, у него вдруг возникла идея одной сцены, и нужно было ее записать. Это профессиональный риск: идеи никогда не ждут той минуты, когда ты сядешь за компьютер, они атакуют тебя в самый неподходящий момент: когда ты стоишь в очереди в супермаркете или ведешь машину. Но сейчас Уорвик был готов к подобным неожиданностям: он всегда носил с собой записную книжку и ручку, чтобы фиксировать пришедшие в голову мысли.

«А что, если она прочитала то, что ты писал?» – спросил он себя.

Что, если Робин успела подглядеть через плечо? Вдруг она сообразила, кто он такой, побежала к Кэтрин и разоблачила его?

Он был беспечен и небрежен, даже оставил записную книжку на столе в номере. А вдруг Кэтрин ее видела? Как он выпутается из такой ситуации? Нет, надо быть осторожнее. Он не может рисковать и раскрыть себя до тех пор, пока не сообразит, как действовать дальше.

Стук в дверь заставил Уорвика вздрогнуть.

– Ты? – удивился он, открыв дверь и увидев перед собой Кэтрин.

– Можно войти?

– Конечно.

Она вошла и огляделась.

– Мне нравится эта комната, – сказала она, сверкнув темными глазами.

– А мне нравится, что ты здесь со мной, – ответил он и поцеловал ее.

– Уорвик, – твердо произнесла Кэтрин, слегка отстраняясь, – мне кажется, нам нужно поговорить. То есть я хочу тебе кое-что сказать.

– Хорошо, – ответил он. – Звучит серьезно.

– Ну, вообще-то, и разговор у меня серьезный.

Она присела на табурет у туалетного столика, и Уорвик обрадовался, что успел убрать записную книжку.

– Я постоянно думаю о том, как быстро летит время, – начала Кэтрин.

– Это потому, что мы здесь наслаждаемся жизнью.

– Да, – согласилась она, – все чудесно и совершенно неожиданно.

Уорвик пристально посмотрел на нее. Руки у нее лежали на коленях, и она сжимала и разжимала пальцы.

– Так в чем дело? – спросил он, садясь на край кровати.

Кэтрин подняла на него взгляд.

– Мне бы хотелось встретиться с тобой снова, – сказала она. – После этого уик-энда.

– И мне тоже.

Уорвик заметил, что Кэтрин облегченно выдохнула.

– Ты действительно думала, что я брошу тебя и уеду?

– Я сама не знала, что думать! – воскликнула она. – Думала, что это, возможно, нечто вроде сумасшедшего курортного романа, понимаешь?

– Я не завожу курортные романы.

– Я тоже, – улыбнулась она.

– Тогда все решено, – произнес Уорвик с улыбкой, чувствуя, как его охватывает паника, и из последних сил стараясь это скрыть.

Любоваться сельским пейзажем со спины лошади – это было нечто совершенно новое для Робин. После первых ужасных десяти минут она начала мало-помалу привыкать к седлу. Милый Поппин был самой лучшей лошадью для начинающего всадника: он не бросался резко вперед, не пытался сбросить наездницу в кусты ежевики, чего она так боялась.

А пейзажи! Она видела поля, простиравшиеся на многие мили вокруг, живые изгороди Хэмпшира, и ветви деревьев качались так близко, что ей казалось, будто она птица, летящая где-то между небом и землей.

Когда они скакали по полю, вдали, за зеленым морем травы, мелькнул Перли-холл; его розовые стены четко выделялись на фоне темных деревьев. Как он прекрасен, как гармонично вписывается в ландшафт и как радостно ей сейчас думать о Кэтрин и Уорвике, которые вместе где-то там, за этими стенами, пока она здесь, под синим небом, с Дэном. Робин глубоко вдохнула осенний воздух и медленно выдохнула.