Виктория Коннелли - Уик-энд с мистером Дарси

– Я не знаю, нравится он мне или нет, – прошептала она, но не успели эти слова сорваться с ее языка, как перед мысленным взором возник образ Дэна.

Его улыбка. Его глаза. Его тело! Она не могла отогнать эти картины.

«Ты знаешь, что нравится. Знаешь!» – шептал внутренний голос, и Робин вздохнула.

Возможно, именно это и ее тревожило – понимание того, что она влюбилась.

– Я не собираюсь, едва расставшись с одним мужчиной, тут же бросаться в объятия другого, – сообщила она своему отражению.

«А почему бы и нет? Он же твой идеал возлюбленного!»

– Откуда ты знаешь?

«Это понятно сразу – стоит только взглянуть на него!»

– Внешность – это слишком поверхностно! – возразила Робин.

«Но ты уже говорила с ним и не можешь не согласиться с тем, что он весьма привлекателен. Он любит животных – ты видела, как он обращается с лошадьми и собаками. Он даже заинтересовался „Гордостью и предубеждением“! Чего еще желать?»

Робин снова вздохнула. Это было ужасно. Обычно она старалась избегать подобных двусмысленных ситуаций и вот сейчас угодила в нелепейшее положение, и все исключительно по собственной глупости.

Кэтрин с беспокойством размышляла об Уорвике с того момента, когда закончилась дискуссия. Он поспешно выскользнул из комнаты, прежде чем она успела заговорить с ним, что показалось ей весьма странным: ведь все было так хорошо, и она уже предвкушала, что они задержатся в библиотеке подольше, после того как разойдутся остальные.

«Ну что ж, мужчины – самые странные существа на свете», – подумала она, переодевшись в платье цвета алых роз и укладывая волосы.

Она купила это платье для первого свидания с Дэвидом. Он забрал ее на машине, подарил красную розу, повез в чудесный ресторанчик в Котсуолде, из окон которого открывался вид на бескрайние холмы. Кэтрин думала, что он ее балует, тогда как на самом деле он всего лишь ее прятал. Не хотел рисковать и показываться с ней в ресторане где-нибудь в Оксфорде.

– Подлец, – произнесла она, приглаживая платье.

Кэтрин не надевала его после расставания с Дэвидом, но у нее не хватило духу от него избавиться. Конечно, она возненавидела Дэвида, но не могла ненавидеть это платье, слишком красивое, чтобы выбросить его только из-за того, что когда-то она носила его в компании идиота.

Спустившись вниз, Кэтрин заметила у подножия лестницы Уорвика.

«Неужели он ждет меня?» – удивилась она.

Услышав ее шаги, он поднял голову:

– Привет.

– Ты исчез так неожиданно, – несколько недовольным тоном заметила Кэтрин.

– Извини. Мне нужно было сделать один звонок.

– Ясно, – протянула она, чувствуя, что от нее что-то скрывают. – Боюсь, когда разговор заходит о романтических героях, дамы превращаются в фурий. Это было слишком ужасно?

– Да нет. Я немного испугался, но, вообще-то, это было забавно.

– В конце дискуссии ты так ловко скрылся, – продолжала она. – Я уж не знала, что и подумать.

Уорвик лишь улыбнулся, вместо ответа.

– Пойдем обедать?

Кэтрин кивнула, но не поддалась на уловку и решила продолжить разговор на эту интересную тему.

– Должно быть, странно быть здесь едва ли не единственным мужчиной, – заметила она. – У тебя не возникает чувства дискомфорта?

– А почему оно должно возникнуть?

– Ну, например, почему ты не участвовал в дискуссии?

– Ты тоже не участвовала.

– Но я все равно говорила больше тебя, – возразила Кэтрин и вдруг поняла, что их разговор напоминает перебранку супругов с многолетним стажем.

– Кстати, я заметил, что ты не выступила на защиту Лорны Уорвик.

– Ах, ты об этом, – усмехнулась Кэтрин. – Знаю и чувствую себя предательницей, но здесь мне прежде всего необходимо поддерживать свою репутацию преподавателя английской литературы с ученой степенью. Только тебе известно мое истинное отношение к Лорне Уорвик.

Кэтрин подмигнула, и Уорвик улыбнулся в ответ – между ними как будто восстановилось прежнее взаимопонимание.

Когда они входили в столовую, Кэтрин заметила Робин.

– Привет, Робин! – окликнула она ее.

Робин остановилась и обернулась.

– С тобой все в порядке? – спросила Кэтрин, приближаясь. – Мне кажется, у тебя жар.

– Да нет, все нормально, – уверенно успокоила ее Робин, прикасаясь к щеке тыльной стороной ладони. – Здесь просто… немного душно.

– Жаль, что ты не пришла на свободную дискуссию.

– Я решила прогуляться.

Кэтрин кивнула и мысленно упрекнула себя в невежливости.

– Это Уорвик, – представила она своего спутника. – Уорвик, это моя подруга Робин.

Новые знакомые обменялись рукопожатием.

– Интересная была дискуссия? – спросила Робин.

– Очень! – воскликнула Кэтрин и рассказала о вспыхнувшем споре. – Бедный Уорвик, по-моему, испугался. К сожалению, это происходит всякий раз, когда женщины собираются вместе и упоминается мистер Дарси.

Робин улыбнулась.

– Так с тобой точно все в порядке? – переспросила Кэтрин, заметив очевидное волнение своей новой подруги.

– Да, – ответила та и вздохнула. – То есть нет.

– А в чем дело? Это все твой приятель?

Робин кивнула:

– К сожалению, он угрожает заглянуть сюда снова.

– О боже! – воскликнула Кэтрин. – А нельзя ли просто не брать трубку и надеяться на лучшее?

– Ты видела, что было в прошлый раз, когда я попыталась так сделать.

– Ах да, точно. Ну что ж, возможно, сегодня он опять устроит нам развлечение, – пошутила она, пытаясь поднять Робин настроение.

Уорвик понимал, что неважно показал себя во время свободной дискуссии. Более того, такое поведение едва не выдало его с головой. Но он никак не мог предвидеть того, что обсуждение романов Джейн Остин закончится выпадами в его адрес. Он никогда еще не сталкивался с критикой в личном разговоре. Поскольку он выпускал книги под псевдонимом, то не выступал перед публикой в качестве Лорны Уорвик и поэтому ни разу не слышал нападок на ее творчество. Конечно, он читал отрицательные рецензии – каждый писатель должен учиться вместе с похвалами глотать и нелестные отзывы, однако миссис Сомс была хуже литературного критика. Все ее высказывания были злы и ядовиты. Они оставили горький осадок, и Уорвик не посмел защищаться, боясь выдать себя. Поэтому он бежал с поля боя – иного выхода не оставалось.

Но Кэтрин определенно что-то заподозрила. Он был абсолютно уверен в том, что она далека от истины, и все же Кэтрин явно им недовольна. Придется завоевывать ее снова.

– Знаешь, во время этой дискуссии я услышал несколько весьма интересных замечаний, – начал он.

– Да?

– У каждого человека есть свое мнение насчет того, какими должны быть идеальный роман и идеальный герой.

Кэтрин кивнула.

– Трудно понять, чем тот или иной роман привлекает читателя. Я хочу сказать, что для меня, например, сюжет не на первом месте, – пусть он будет хоть самым увлекательным на свете. Если повествование ведется занудным языком, сюжет уже не имеет значения. Для меня самое главное – авторский стиль, умение увлечь читателя.

– Надо же! – воскликнула Кэтрин. – Я тоже всегда считала именно так!

– Правда? – фальшиво удивился Уорвик, который вовремя вспомнил фразу из письма Кэтрин.

Он, конечно, рисковал, цитируя ее буквально, но подумал, что вряд ли она помнит свое письмо дословно. Прием сработал – Кэтрин закивала и улыбнулась, как будто ее собеседник только что сказал нечто необыкновенно глубокомысленное.

– Если манера автора не захватывает меня с первой же минуты, мне уже неинтересно читать, безразличен сюжет и герои, – заметила Кэтрин.

– Тогда это просто сказка, верно? – подхватил Уорвик. – Сказка, которую может сочинить любой человек, бездарная, нескладная история. Кому она интересна?

– Ты опять читаешь мои мысли, – изумилась Кэтрин, звякнув ножом о тарелку, развернулась к Уорвику и внимательно взглянула на него, что ему очень понравилось. – Язык – особенно английский – это такой мощный инструмент, но слишком многие писатели оскорбляют его, пользуясь банальными словами и пошлыми клише.

– Именно это составляет часть великого очарования Остин, так ведь? Ее тепло и юмор сразу захватывают тебя, и ты уже не можешь оторваться от книги, – говорил Уорвик, оседлав своего любимого конька.

Он был чрезвычайно доволен собой – сейчас он говорил именно то, что хотела слышать Кэтрин, и та буквально прыгала от радости.

– Разумеется. Не случайно Остин продолжают читать спустя двести лет после того, как была опубликована первая книга, – сказала Кэтрин, и глаза ее заблестели – наконец-то она могла поговорить на волновавшую ее тему. – Не многие авторы могут рассчитывать на подобную популярность.

– Да, действительно, – подтвердил Уорвик и закашлялся. – Думаю, об этом мечтает любой романист.

– Я часто пытаюсь представить себе, о чем же на самом деле мечтала Джейн, когда писала свои книги, – продолжала Кэтрин. – Знала ли она, что эти романы тронут сердца людей во всем мире, что их будут читать и перечитывать спустя сотни лет после того, как она выпустит из рук перо?

– Я тоже не раз об этом думал, – подхватил Уорвик, припоминая текст письма, в котором она обсуждала причины популярности Остин. – Мне кажется, она описывала именно те ситуации, которые волновали ее больше всего. Наверное, так поступает любой хороший писатель, и испытываемые ею искренние чувства передаются читателям – независимо от возраста, национальности, эпохи, в которую живет человек. Эти книги, так сказать, вечны, они вне времени.

Уорвик заметил, что Кэтрин даже приоткрыла рот. Ее темные глаза горели. Она была божественна!

– Поразительно, – прошептала Кэтрин. – Это же мои мысли, слово в слово.

Он улыбнулся и изо всех сил попытался принять равнодушный вид. Она внимала каждому его слову, и Уорвик был страшно доволен собой.

– Знаешь, – заметил он, – с тобой так легко и приятно разговаривать о книгах. Я чувствую… даже не знаю, как сказать… как будто между нами существует некая связь.