Неподалеку виднелся ярко-голубой плавательный бассейн. Робин заметила, что в воде, под яркими лучами солнца, кто-то плещется. Бассейн располагался в отдаленной части сада, и Робин не могла удержаться, чтобы не взглянуть, кто там плавает. Она направилась по тропинке вдоль густой и высокой живой изгороди.

У нее перехватило дыхание. Она сама не знала, кого ожидала увидеть – возможно, детей, племянников дейм Памелы, приехавших на выходные, или кого-нибудь из участников конференции, кто захотел поплавать, вместо того чтобы сидеть в душной комнате. Но она не угадала. В бассейне плавал Дэн Харкурт, прекрасный всадник, – только сейчас при нем не было ни лошади, ни рубашки, ни джинсов.

Робин на несколько мгновений застыла на месте, зачарованная этим зрелищем. Дэн, двигаясь с грацией дельфина, проплыл вдоль бассейна, затем развернулся отточенным движением, как профессиональный спортсмен, и поплыл обратно. Так он сделал несколько кругов, не замечая ничего вокруг, в том числе и Робин, которая стояла на краю бассейна и наблюдала за ним.

Наконец он вынырнул – с золотистых волос струилась вода, глаза блестели.

– Робин?

– Привет, – пробормотала она, смущенно улыбаясь.

– Не бросишь мне полотенце? – попросил он.

– Что? – не поняла она.

Дэн улыбнулся:

– Мое полотенце. Оно лежит позади тебя.

– А! – сообразила Робин, оглянулась и увидела большое кремовое полотенце, брошенное на белую скамейку.

Она положила рядом с ним свой роман – очевидно было, что почитать не удастся, и ей не хотелось намочить книгу. Схватив полотенце, она повернулась к бассейну, откуда как раз с поразительной ловкостью выбирался Дэн.

У Робин в очередной раз захватило дух. Она не знала, куда девать глаза, точнее, знала, только ей казалось, что делать это неприлично. Сцена была несколько более откровенной, чем встреча с Дарси после купания в озере Пемберли или вид Эдварда Феррарса, занятого колкой дров под дождем, потому что на Дэне Харкурте не было ни рубашки, ни бриджей.

На его мускулистом, подтянутом, загорелом теле поблескивали капли воды. Робин никогда не видела такой совершенной мужской фигуры – она не шла ни в какое сравнение с белым дряблым телом начинавшего расплываться Джейса. Это тело принадлежало мужчине, который старался держать себя в форме, но не проводил часы в спортзале, превращая мышцы в чудовищные бугры. Дэн напомнил Робин прекрасного гнедого жеребца, увиденного ею вчера около стивентонской церкви. В нем были природная грация и сила, он выглядел абсолютно естественно и покорял с первого взгляда.

«Я разглядываю его в упор, – в панике осознала Робин. – Это же неприлично! Но куда мне еще смотреть?»

– Это мой личный предмет роскоши, – рассказывал Дэн, растирая себя махровым полотенцем. – Пэмми почти не пользуется бассейном, и он пропадает зря. Так что все это в моем полном распоряжении – замечательно в такой теплый денек.

– Согласна. Наверное, это очень здорово – искупаться после физической работы на конюшне. Тебе, должно быть, после нее становится очень… жарко, – пробормотала она, прикусила язык и постаралась изгнать из мыслей картинку: Дэн занимается тяжелой физической работой на конюшне.

– А ты тоже пришла поплавать? – спросил он.

– Н-нет. Я решила посидеть в саду, почитать, – объяснила Робин, махнув рукой в сторону белой скамьи, на которой лежало ее любимое издание «Гордости и предубеждения».

Дэн подошел к скамейке и взглянул на книгу:

– «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами…»

– Ты читал?

– Боюсь, только первое предложение. Но я знаю, что есть такой фильм, – там играет сестра.

– По-моему, леди Кэтрин получилась у нее лучше всех, – сказала Робин.

– Правда?

Робин кивнула, глядя, как Дэн перебрасывает полотенце через левое плечо, и, покраснев, отвела глаза.

– Ну ладно… вообще-то, мне надо…

– О, не буду тебе мешать! – воскликнул Дэн, заметив ее смущение. – Я как раз собирался уходить.

– Ты мне не мешаешь. Наоборот, это я тебе помешала.

Робин направилась к скамейке и взяла книгу. Парк Перли огромный, и Робин подумала, что сегодня вряд ли еще раз наткнется на Дэна.

– Робин!

Она развернулась и едва не столкнулась с Дэном нос к носу, хотя ей казалось, что он еще на краю бассейна.

– Ой!

– Останься, поговори со мной. Мне так редко удается с кем-нибудь поболтать. Моби и Бисквит – плохие собеседники, лошадям тоже обычно бывает нечего сказать.

Робин улыбнулась в замешательстве:

– Я…

– Может, ты себя неловко чувствуешь оттого, что я не одет? Мои вещи там. – Он кивнул на домик с черепичной крышей и двумя белыми колоннами, увитыми розами. – Там есть душ. Я ненадолго.

Она проводила его взглядом и опустилась на белую скамейку.

«Что ты делаешь? Сейчас ты должна сидеть в доме и обсуждать лучшие сцены из знаменитых романов, а не слоняться по саду, глазея на этого лошадника».

Робин открыла книгу и, перелистав страницы, нашла свой любимый эпизод: неудачное первое объяснение Дарси.

«Сосредоточься, – сказала она себе, – и перестань думать о Дэне».

Она могла перечитывать эти строки бесконечно. Ее всякий раз поражало, как Дарси удалось сказать столько оскорбительных вещей и в то же время показаться Элизабет таким искренним. Сколько боли они причинили друг другу! Слова их ранили, как острые клинки. Конечно, занятно следить за их разговором, но и ужасно жаль обоих. Здесь было и еще кое-что. Робин считала, что по-настоящему наслаждаться этой сценой можно только при повторном чтении, когда уже знаешь, что эти двое сумели преодолеть все препятствия, поняли свои ошибки и жили долго и счастливо. В первый раз всегда волнуешься, хочется подсказать герою: «Только не говори этого, помолчи!» Вот Дарси откровенно высказывается о «существовавшем между ними неравенстве, об ущербе, который он наносит своему имени», делая возлюбленной предложение, а Элизабет в ответ заявляет, что он «из всех людей в мире меньше всего может стать ее мужем».

Этот момент всегда вызывал слезы у Робин… И вот Дарси признает свое поражение: «Вы сказали вполне достаточно, сударыня. Я понимаю ваши чувства, и мне остается лишь устыдиться своих собственных. Простите, что отнял у вас столько времени, и примите мои искренние пожелания здоровья и благополучия».

Наверное, поэтому книга «Гордость и предубеждение» до сих пор так популярна: ведь главным героям приходится пройти через многие испытания. Они страдают, лучше узнают себя и друг друга. Они несовершенны, они просто люди, у них свои достоинства и недостатки, но в конце концов они находят счастье в любви.

Робин размышляла, подняв глаза от страницы и любуясь зеленой лужайкой, спускавшейся к реке.

– Ну, как дела? – раздался рядом чей-то голос.

Робин подскочила на месте от неожиданности. Это оказался Дэн, одетый в выцветшие джинсы и темно-серую футболку, в руке он держал скрученное влажное полотенце.

– Привет, – сказала она.

– Можно присесть? – спросил он, показав на скамейку.

Робин кивнула, он сел и взял у нее книгу:

– Не возражаешь, если я взгляну?

– Да нет, пожалуйста, смотри.

Дэн открыл книгу и быстро прочитал первые три страницы. Робин наблюдала за ним, думая о том, понравится ли ему роман. Принято считать, что Остин любят только женщины, но на конференции присутствовали и мужчины, так что у писательницы имелись поклонники среди представителей сильного пола.

«Только не Джейс, – подумала Робин. – Он никогда не полюбит Остин».

Робин вспомнила, сколько раз она пыталась уговорить его прочитать хоть одну книгу. Наконец настал день, когда он снизошел: «Ну ладно-ладно, оставь на столе». Проблема состояла в том, что роман так и остался лежать на столе… То же самое было и с экранизациями. Робин как будто случайно оставляла фильм включенным, когда Джейс должен был заглянуть к ней. Он входил, недовольно косился на телевизор, бормотал что-то насчет «этих идиотских танцев» и переключался на первый попавшийся спортивный канал.

Но что скажет Дэн о феномене Джейн Остин? В ожидании его вердикта Робин наматывала на палец прядь волос. Наконец он оторвался от страницы и рассмеялся.

– А мне симпатичен этот мистер Беннет, – объявил он. – Кажется, нелегко ему приходилось. Вот, например, интересный кусочек про нервы: «Я давно привык с ними считаться. Ведь они – мои старые друзья. Недаром вы мне толкуете о них не меньше двадцати лет».

– Да, – откликнулась Робин. – Бедный мистер Беннет. Столько испытаний выпало на его долю.

– Книга мне понравилась, – сказал Дэн. – Я бы хотел прочесть дальше.

– В самом деле?

– По-моему, тебя это удивляет.

– Да, я удивлена, – подтвердила Робин.

– Почему? Из-за того, что я мужчина?

– Конечно!

Дэн рассмеялся:

– И ты считаешь, что мы все ненавидим книги?

– Нет… не все книги… только Джейн Остин.

– Но это забавная книжка. А мне нравятся забавные вещи. Иногда жизнь бывает такой серьезной, что ее надо как-то разбавить, разве нет?

Робин кивнула:

– Я обнаружила, что Джейн Остин может утешить меня почти при любых неприятностях.

– Могу я ее позаимствовать?

Она нахмурилась. Отдать свою книгу! Ее любимый экземпляр «Гордости и предубеждения»! Ну, допустим, один из любимых.

– Извини, – понял Дэн, протягивая ей книгу. – Я куплю себе другую.

– Нет-нет! – воскликнула Робин, сообразив, что показалась ему жадной и мелочной. – Пожалуйста, бери.

– Уверена?

Робин улыбнулась, решительно возвращая Дэну роман. Только в эту минуту она сообразила, что, одолжив ему книгу, получит хороший предлог встретиться и поговорить с ним снова.

– Спасибо, – поблагодарил он. – С удовольствием прочту. Я редко читаю, но, когда бросил работу, пообещал себе, что восполню этот пробел. В Лондоне у меня хватало времени только на скучные специализированные журналы и газеты, так что некогда было читать романы, но я читаю быстро и отдам тебе ее как можно скорее.