Виктория Коннелли - Уик-энд с мистером Дарси

– У меня там так называемая шикарная квартира – сплошное стекло и хромированная сталь. Дорогущая кухня со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и техникой, окна выходят на Темзу… Но мне больше нравится здесь. – Он помолчал. – Чувствуете, чем пахнет? – неожиданно спросил он Робин. – Вам нравится?

– Да.

– Это пахнет лошадьми. Самый лучший в мире запах. Лошади, сено и кожа.

– В Лондоне такого аромата не найдешь, я думаю.

– Ни за что. – Он погладил Поппина по голове. – Пэмми меня просто спасла – она всегда мечтала, что эти конюшни будут полны лошадей, и я предложил ухаживать за ними.

– А ваша квартира в Лондоне?

– Наверное, буду ее сдавать. На самом деле я редко там бываю. Несколько месяцев назад я бросил работу в городе.

Робин улыбнулась.

– Что? – не понял он.

– Я бы тоже хотела бросить свою работу.

– Вы работаете в Лондоне?

– Нет. В маленьком городке в Йоркшире. Это так скучно, что просто тупеешь.

– А чем бы вы хотели заниматься?

Робин даже вздрогнула от неожиданности. До сих пор ей не задавали подобных вопросов.

– Чем бы я хотела заниматься? Ну…

Что на это ответишь? Что она хотела бы всю жизнь сидеть в саду с романом Джейн Остин и присматривать за своими курами? Но ведь так не заработаешь на жизнь.

– Наверное, чем-то интересным. Увлекательным. Чтобы не смотреть каждую минуту на часы, не считать, сколько времени осталось до конца рабочего дня.

– Прекрасно вас понимаю. Когда я переехал в Перли, время вдруг потекло совершенно иначе. Это поразительно. Утром я встаю, не чувствуя прежнего отвращения к предстоящему дню, нежелания выбираться из постели. Возможно, это звучит сентиментально, но каждый день, который я провожу здесь с лошадьми, – это дар Божий. Я люблю эту жизнь. Никогда не смогу вернуться в Лондон.

– Вам ужасно повезло, – кивнула Робин. – Это волшебное место.

– Вы правы.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Ну что ж, я, наверное… – заговорила Робин.

– А как дела у вашего… – одновременно начал Дэн.

– Простите?

– Хотел спросить, как себя чувствует ваш друг. Я имею в виду – после вчерашнего.

Робин прикусила губу. Джейс. Ему обязательно нужно возникнуть и все испортить, даже невзирая на то, что его самого здесь нет. Она на конюшне самого замечательного на свете поместья, среди лошадей, разговаривает с красивым молодым человеком, словно сошедшим со страниц романа, но появляется Джейс – и идиллическая картина рассыпается в прах.

– Уверена, с ним все в порядке, – сказала она.

– А вы с ним не говорили?

Робин покачала головой:

– Скорее всего, он сейчас еще спит.

– Это ваш…

«Давай не будем сейчас об этом», – взмолилась она, нахмурившись.

– Все не так просто, – выговорила она наконец. – Я и не собиралась привозить его сюда. Но он…

Дэн поднял руку:

– Я вовсе не хотел лезть в вашу личную жизнь. Вы не обязаны мне ничего объяснять.

– Да ничего страшного. Просто это трудно объяснить. – Она опустила глаза и стала пинать землю носком сандалии. – Мы с Джейсом чуть ли не всю жизнь вместе. Даже не помню то время, когда его со мной не было.

Дэн кивнул:

– А чем он занимается?

– Старается реже выбираться из постели.

Он рассмеялся.

– Знаете, мне правда нужно идти, – сказала Робин, совершенно не желая уходить.

В первый раз за последние несколько дней мысли ее были заняты не Джейн Остин, а красавцем-героем из плоти и крови.

– Надеюсь, еще увидимся, – отозвался Дэн. – Я обычно бываю тут поблизости, если не вывожу лошадь на прогулку.

Робин улыбнулась. Ей хотелось сказать, что она постарается вернуться как можно скорее, но ведь героини так себя не ведут… Однако не каждый день в жизни девушки появляется такой мужчина, как Дэн.

«Он не только симпатичный, но еще и любит животных», – подумала она, вспомнив, как он поцеловал Поппина в морду, его радость при виде собак.

Наверное, он не стал бы ради смеха требовать на ужин ее любимых кур…

– Отлично, – произнесла она как можно небрежнее. – До встречи.

Щурясь на солнце, Робин направилась к выходу. Ей почти удалось сохранить равнодушный вид, но она все-таки обернулась, чтобы взглянуть на прекрасного всадника в последний раз.

Дэн, не отрываясь, пристально смотрел ей вслед.

Уорвик решил не торопить события. За завтраком он лишь кивнул и улыбнулся Кэтрин. На «Раздевании мистера Дарси» сидел в нескольких рядах позади нее, а во время утреннего кофе-брейка даже не пытался подойти и заговорить. Это было бы слишком. Он не хотел выглядеть в ее глазах надоедливым ухажером. Надо дождаться подходящего момента и только тогда начать действовать. А этот момент обязательно наступит.

Утром в пятницу, во время второй презентации, у Уорвика создалось впечатление, что дела идут все хуже и хуже, – и он был не одинок. Те, кому пришло в голову пригласить преподобного Эрнеста Хепплуайта выступить с докладом об изображении священнослужителей в произведениях Джейн Остин, наверняка забились от стыда в самый дальний угол. После «Раздевания мистера Дарси» любой, даже самый харизматичный и одаренный оратор должен был постараться, чтобы увлечь аудиторию, поэтому сухая, монотонная речь преподобного казалась скучной вдвойне и присутствующим пришлось подавить немало зевков.

Уорвик отключился после трех минут выступления и стал мысленно перебирать содержание писем Кэтрин.

«Ей нравятся авторы, которые не воспринимают себя слишком серьезно, – вспомнил он, – отсюда ее увлечение Остин. Ей нравятся мои романы, – думал он с улыбкой, – особенно те, где действуют главные героини с сильным характером, которые не боятся выражать свою точку зрения и никогда не идут на компромисс. Ей нравится изысканная кухня, но она редко ходит в рестораны, потому что не любит обедать одна. Ее любимый роман – „Доводы рассудка“, потому что в нем автор хочет сказать, что каждый человек должен получить второй шанс и что любовь, доброта и терпение вознаграждаются. Но Энн Эллиот не ее любимая героиня. Кэтрин не может выбрать между Элизабет Беннет и Эммой Вудхаус. Подобно многим поклонницам Остин, она обожает Элизабет за остроумие и веселый нрав, но чаще всего побеждают шарм Эммы и ее уверенность в себе. А как же любимый герой? Конечно же, мистер Дарси, и не из-за внешней привлекательности или богатства, а потому, что он столько усилий приложил для спасения семьи Элизабет от позора».

Под унылое гудение преподобного Эрнеста Хепплуайта Уорвик продолжал мысленную инспекцию писем Кэтрин, вспоминая потаенные мысли и чувства, которыми она делилась с «Лорной». Вдруг он особенно остро почувствовал, как ему повезло, что она стала его другом. И теперь надо сделать все, чтобы вновь обрести ее дружбу и доверие.

Преподобный отец закончил свое выступление под вежливые аплодисменты, и присутствующие поспешили к выходу. Уорвик выбрался из зала в первых рядах и занял удобную наблюдательную позицию, с которой можно было видеть выходивших участников. Кэтрин показалась в дверях одной из последних. Она разговаривала с дамой в светло-вишневом джемпере, который придавал его владелице сходство с гигантской свеклой. Уорвик сразу узнал женщину с чемоданом и по лицу Кэтрин догадался, что она очень хочет избавиться от собеседницы.

«Момент настал», – решил Уорвик.

– Ах вот вы где, Кэтрин! – воскликнул он, стремительно подходя к женщинам и беря Кэтрин за руку. – Надеюсь, вы нас извините, – с жизнерадостной улыбкой обратился он к даме в вишневом джемпере.

Уорвик потащил Кэтрин через переполненный людьми холл к подножию левого крыла лестницы.

– Прошу прощения, что вам нужно? – не без возмущения воскликнула она.

– Извините, мне показалось, вас нужно спасать.

– А какое вам до этого дело? – спросила она, уперев руки в боки.

Уорвик отметил, какими стройными выглядят ее бедра, когда она в маленьком черном платье. Размер самый подходящий: платье плотно облегает фигуру, позволяя любоваться высокой грудью. Из украшений на Кэтрин были только золотой браслет и небольшие золотые серьги колечками. Шелковистые волосы рассыпались по плечам, на губах блестела темно-красная помада. Кэтрин была восхитительна.

– Я… не могу равнодушно пройти мимо прекрасной женщины, попавшей в беду.

– Вот как? Неужели мы перенеслись на пару столетий назад? – усмехнулась Кэтрин.

– Разумеется. Ведь мы на конференции, посвященной Джейн Остин, – ответил Уорвик, улыбаясь своей самой открытой и искренней улыбкой. – Если здесь нельзя спасти героиню, тогда грош цена такой конференции.

Она улыбнулась в ответ.

Глядя в бездонные карие глаза, Уорвик на миг совершенно растерялся.

«Не провали все дело, – приказал он себе. – Ты почти добился своего».

– Кстати, что вы думаете насчет нашего преподобного отца? – заговорил он.

Кэтрин помедлила.

– Это было интересно, – наконец произнесла она.

– Серьезно? – удивился Уорвик. – Я едва не впал в кому.

– Вы действительно не нашли для себя ничего интересного в его выступлении? – слегка нахмурилась она.

– А вы нашли? – ответил Уорвик вопросом на вопрос. – Ни за что не поверю! Да он просто мастер нагонять тоску. Практически мистер Коллинз, только не такой забавный.

Кэтрин рассмеялась.

– Вы же знаете, что я прав! – настаивал Уорвик.

– Ну хорошо-хорошо. Это был худший доклад из всех, что мне приходилось слышать.

Теперь засмеялся Уорвик.

– Ну что ж, рад, что мы сходимся во мнениях. Лично я считаю, что наш преподобный – тот самый тип, которого Джейн Остин непременно изобразила бы в одном из своих романов, причем как следует над ним посмеявшись.

– Значит, вы любите ее книги?

– Естественно. Иначе зачем бы я сюда приехал?

– Ну, не знаю. Может быть, вы журналист и ищете оригинальный материал.

– Нет, я просто почитатель Остин, – покачал головой Уорвик.

– Редкая птица, – заметила Кэтрин.