Карлсен, посерьезнев, мгновение смотрел на него.

– У них есть улики против нее?

Том покачал головой:

– Она безупречна. Я думаю, именно поэтому они устанавливают камеры слежения. У них нет никаких улик. – Если не считать того, что она летала с ним в Вашингтон и надевала дорогое платье и драгоценности, купленные им, и…

– Она должна быть с нами на связи, – сказал Карлсен. Он уже не смеялся. Его тон был сухим и сдержанным. – Если они на нее выйдут, я хочу, чтобы она подыграла им и выяснила, сколько информации она может выудить у злоумышленников. Возможно, нам придется изменить тактику, Том.

Слова Карлсена напомнили Тому, что он должен вернуться к чисто деловым отношениям с Кэролайн. Что он должен держать с ней дистанцию.

И Том понимал, как ему будет трудно это сделать.

Он хотел ее. Безумно. Но влечение к ней пугало его, потому что он подвергал ее риску. Ему придется забыть о своих желаниях и потребностях. Он не имеет права рисковать благополучием Кэролайн.

– Я буду следить за ней и регулярно осматривать ее дом и офис. Я сделаю все, чтобы она была в безопасности. Если потребуется, я не стану с ней видеться.

Карлсен задумался.

– Она дорога тебе? – через некоторое время спросил он.

Тому следовало бы солгать, но он ненавидел ложь. А Карлсену – своему старинному другу – он просто обязан был сказать правду.

– Она мне дорога.

– Ну, тогда, – сказал Карлсен, подходя ближе и кладя руку на плечо Тома, – делай то, что ты должен делать.

Том кивнул, встал и повернулся, чтобы уйти, но, как только он коснулся дверной ручки, Карлсен заговорил снова:

– Она хотела, чтобы ты был счастлив, Том. И ты сам прекрасно знаешь это.

Его слова были как удар ножа в спину.

Не ответив, Том открыл дверь и вышел из кабинета друга.

Глава 14

Кэролайн делала все возможное, чтобы вернуться к нормальной жизни, но это было непросто. Произошедшее лишило ее самообладания.

Конечно, перелет вымотал ее, но это незначительное неудобство было далеко не единственной проблемой.

Человек по имени Том Желтая Птица стал бестелесным призраком. Она не виделась с ним несколько недель после возвращения из Вашингтона, но получала от него текстовые сообщения, в которых он указывал дату и время осмотра ее дома и офиса. Очевидно, он регулярно проверял их в ее отсутствие. И он не говорил ей, что именно он там находил, а просто сообщал, что теперь ее дом или офис чист.

Кэролайн было необязательно получать от него сообщения, чтобы знать, что он побывал в ее доме. Так же как она почувствовала присутствие постороннего несколько недель назад, так теперь ощущала присутствие Тома. Ее нервировало то, с какой легкостью она могла угадать, что он был там. Может, это был слабый аромат его одеколона, оставшийся в воздухе. Как бы то ни было, все это напоминало Кэролайн о тех днях, что они провели вместе.

Но когда она отвечала на его письма, чтобы поблагодарить его или задать вопрос, он либо отвечал односложно, либо вообще не отвечал. Он вел себя точно так же, как в тот день, когда они ехали к нему домой по пустынному шоссе и он вел машину, скрывая глаза под солнцезащитными очками, избегая любых ее вопросов.

Кэролайн не понимала, куда подевался мужчина, который возил ее в Вашингтон. Где тот мужчина, который не мог к ней не прикасаться? Тот, кто помог ей воплотить самые безумные из ее фантазий? Мужчина, который поймал ее, когда она поскользнулась на мокром камне, и не позволил ей упасть…

Кэролайн скучала по нему.

Конечно, ей не следовало удивляться, что Том так себя ведет. Она не знала, что с ним произошло на гала-вечеринке фонда Резерфордов, но что-то явно изменилось. Резерфорды были добрыми и гостеприимными, но не следует забывать, что они родители покойной жены Тома. Наверное, ему не понравилось, когда он увидел Кэролайн рядом с ними.

Если бы Кэролайн могла поговорить с Томом, то убедила бы его, что она не пытается заменить его жену. Как она могла? Она никогда не будет такой, как Стефани, – ни внешне, ни по происхождению, ни по тому, как Стефани любила Тома.

Потому что Стефани любила другого Тома – не того, кому Кэролайн доверила свою безопасность и, вполне возможно, свое сердце. Стефани любила молодого и неуверенного в себе Тома, человека, который страстно желал доказать, что он может принадлежать к рафинированному обществу Вашингтона.

С Кэролайн он был совсем другим. Человек, по которому она скучала каждую ночь, был непостижимым и игривым, властным и нежным. Он непринужденно выглядел и в зале суда, и в своем изолированном доме, и на вечеринке в Вашингтоне.

Кэролайн хотела большего, чем безрассудный уик-энд вместе с ним. И, несмотря на его молчание, она была уверена, что он тоже хотел этого. Но она понятия не имела, почему так думает, ведь он просто ушел из ее жизни.

Кроме того, Кэролайн не знала, к чему эти постоянные проверки, потому что, кроме цветов, которые она получила почти два месяца назад, и ее ощущения, что в доме кто-то побывал, не было никаких признаков того, что за ней охотятся. Она просыпалась по утрам, делала зарядку и шла на работу, потом возвращалась домой и ложилась спать.

И так снова и снова, день за днем.

Кэролайн понимала, что это к лучшему. Влечение к Тому заставляло ее идти на сумасшедший риск, а это недопустимо, особенно учитывая ее положение. Ей следовало радоваться, что их близость не повлекла за собой никаких последствий.

Если не считать того, как она скучала по нему.

Кэролайн хотелось надеяться, что он тоже по ней скучает.

По иронии судьбы, через несколько недель после того, как она притворилась больной и не вышла на работу, она заболела по-настоящему. Кэролайн чувствовала себя измотанной, но списала это на стресс. По уик-эндам она стала дольше спать, однако отдохнувшей себя не чувствовала. Однажды ее стало мутить прямо в зале суда, и она, едва успев объявить перерыв, побежала в дамскую комнату. После этого ей стало легче. Должно быть, она съела что-то не то. Она выбросила остатки куриного салата, который брала на обед, потому что ей не понравился его запах.

Но история повторилась на следующий день. Кэролайн хорошо себя чувствовала до обеда, после которого ее снова тошнило. Сидя на полу туалета и стараясь успокоиться, она поняла: с ней происходит что-то неладное.

Куриный салат тут ни при чем.

Она устает. Ее тошнит, но не из-за гриппа или простуды. Кэролайн начала подсчитывать. После уик-энда с Томом прошло три недели.

Месячные должны были начаться на прошлой неделе.

Кэролайн продолжала лихорадочно размышлять.

Нет! Этого не может быть! Однажды она уже оказалась в подобной ситуации. Кэролайн тогда решила, что у нее случилась задержка из-за стресса, но результат заставил ее понять, что она не должна выходить замуж за Робби.

Она потеряла голову из-за Тома Желтая Птица. Во время их сумасшедшего уик-энда она забыла об осторожности и позволила своим эгоистичным желаниям затмить рациональное мышление и здравый смысл.

Неужели она действительно была настолько глупа, чтобы решить, что ей удастся избежать последствий своих действий? Идиотка. Законченная идиотка. Неужели она так и не поняла, что всякий раз, когда она забывает об осторожности, судьба дает ей пощечину?

Скорее всего, она забеременела от Тома.

Кэролайн сидела на полу туалета, чувствуя спиной прохладу кафельной стены, и пыталась рассуждать логически. Первый раз, когда у нее случилась задержка – это было еще во время учебы в университете, – перед ее глазами промелькнула вся жизнь. Она была в ужасе. Она боялась рассказывать об этом Робби и своим родителям. Если бы она вышла замуж, ей пришлось бы брать академический отпуск или совсем бросить учебу. Перспективы карьерного роста и планы на будущее могли быть уничтожены положительным результатом теста на беременность. Тогда ее тоже сильно тошнило. Она со страхом ждала результата теста.

Нет, она знала это тогда, и она знает об этом теперь. Выйдя замуж за Робби, она совершила бы самую большую ошибку в жизни.

Теперь она паниковала. Беременность была незапланированной. Но помимо страха Кэролайн вдруг почувствовала надежду. Что было, по сути, смешно.

Она представила, как ее тело тяжелеет, пока она вынашивает ребенка от Тома. Она видела, как Том приходит домой в конце дня и прижимает к груди малыша, который унаследовал его темные волосы и карие глаза. Она представляла, как лежит в его объятиях по ночам, как они ездят к его друзьям и Резерфордам и…

О нет.

Кэролайн хотела быть с Томом. Она не хотела, чтобы это было ошибкой.

Ей нужно поговорить с ним немедленно. Или сразу после того, как она сделает тест на беременность.

Отлично. У Кэролайн появился план. После работы она купит тест на беременность. А потом свяжется с Томом Желтая Птица.


– Судья Дженнингс?

Бархатный мужской голос отвлек ее от размышлений о детских именах. Кэролайн находилась на стоянке, собираясь вернуться домой после работы. Возле нее стоял мужчина в дорогом костюме и зеркальных солнцезащитных очках. Но это был не Том. У этого парня был светлый цвет лица и стильно растрепанные светло-каштановые волосы. Он был высоким и худым, гораздо выше ее ростом и, судя по покрою костюма, очень мускулистым.

Он был довольно привлекательным, но Кэролайн не понравилась его ухмылка. Честно говоря, он даже показался ей отталкивающим.

– Да? – сказала Кэролайн, пытаясь оценить, насколько далеко она находится от своей машины.

Очень далеко. Она должна поскорее вернуться в здание суда. Охранники все еще там, и они вооружены.

– Я рад, что мы наконец встретились, – произнес незнакомец и шире ухмыльнулся. – Я с нетерпением жду возможности познакомиться с вами получше.

Кэролайн чертыхнулась.

– Если вы пытались заискивать передо мной, то у вас ничего не получилось. – Она сочувственно улыбнулась, словно он был неотесанным деревенщиной и она очень старалась его не обидеть.