– Я заплачу вам все, что они выиграли.

– О, мы не играем на деньги. И они уже должны мне час, в течение которого будут разбирать мои нитки для вышивания – знаете ли, мои глаза уже не те, что прежде. В этот раз я пообещала, что сыграю роль вашей компаньонки, чтобы вы смогли посетить театр или оперу, или обеды, и, возможно… – она засопела, – один-другой бал в компании лорда Вульфрама. Но я не могу.

– Вам не нравится выезжать в свет? – Для Маргарет эти развлечения звучали слишком заманчиво. Она несколько раз посещала театр и оперу с леди Бартлетт, но эта женщина была слишком экономна, чтобы держать собственную ложу, и ездила туда только тогда, когда кто-то приглашал ее. И приглашения редко распространялись на компаньонку леди. Что же касается немногих балов, которые леди Бартлетт сочла необходимым почтить своим присутствием, то Маргарет должна была стоять за креслом хозяйки, готовая принести угощение, теплую шаль или веер, пока леди Бартлетт сплетничала с близкими подругами. Отправиться на бал в качестве гостьи – это было выше ее надежд. Отправиться туда с Вульфом – это выходило даже за пределы ее мечтаний. А поехать туда потому, что он на самом деле хотел взять ее с собой – это больше чем просто чудесно! – Я должна признать, что мне эта идея кажется привлекательной. – Что, возможно, было самым большим преуменьшением в жизни Маргарет.

Миссис Болтон высморкалась.

– Я знаю. И дети хотят, чтобы вы выезжали и развлекались, но это невозможно.

Маргарет знала об одной женщине, жившей в ее приходе, которая боялась покидать свой дом. Возможно, бабушка виконта страдала от похожего недуга. Нет, миссис Олив говорила, что старушка выходила посидеть в саду за домом. Так или иначе, Маргарет не станет дальше расстраивать нервничающую женщину.

– Не думайте об этом. Мои племянницы носятся с глупой идеей, что его сиятельство и я… То есть простой компаньонке не нужна сопровождающая, и причина, чтобы прогуливаться по городу.

– О, но это превосходная идея, и как раз то, что нужно. Прямо со страниц одного из моих романов от «Минерва Пресс». И я помогла бы, клянусь. Но не могу, – в конце этих слов миссис Болтон громко заплакала.

– Но почему нет? Возможно, я смогу помочь преодолеть ваши страхи. Или это потому, что у нас нет надлежащих нарядов? Так и у меня их нет, так что мы с вами вместе будем отставшими от моды. Или из-за того, что у вас нет знакомых? Уверяю вас, ваш племянник знает всех и сможет представить нас. Если вы стесняетесь толпы, то я буду оставаться с вами. Я привыкла к этому, работая у леди Бартлетт.

Упоминание хозяйки Маргарет заставило двоюродную бабушку Глорианну зарыдать еще громче.

– Ничто из этого не имеет ни малейшего значения.

– Тогда почему вы не выезжаете покататься, или прогуляться по парку или поесть мороженого у Гантера? Почему вы не позволите лорду Вульфраму сопровождать нас на все увеселительные мероприятия, которые предлагает Лондон? Пожалуйста, расскажите мне, чтобы я поняла.

– Вы не можете понять. Откуда вам знать, что такое страх, нищета и невозможность к кому-то обратиться?

Маргарет слишком хорошо понимала опасения женщины, оставшейся самой по себе без всяких средств. Конечно, она была молода и здорова, но девушка, точно так же, как и Глорианна Болтон, знала, что такое страх перед несчастным будущим.

– Но у вас есть племянник, чтобы заботиться о вас!

– Я не его тетка!

– Тогда вы его двоюродная бабушка.

И это тоже было не так. Глория Болтон действительно была двоюродной бабушкой Вульфа. Сестра его дедушки вышла замуж за Джеймса Болтона, сельского джентльмена без особенных отличий, поместья или долголетия. Он умер, мало что оставив Глории, кроме скромной вдовьей части. К тому же Джеймс оставил ей свою нищую незамужнюю сестру, Анну. Когда Глория скончалась во время эпидемии гриппа, Анна сталась абсолютно ни с чем: без дома, без денег, без семьи – ни с чем, кроме настоящего лорда Вульфрама.

С большей смелостью, чем она обладала прежде или после этого, Анна продала свой золотой медальон, чтобы оплатить проезд, и вместе с немногими пожитками появилась на пороге дома Вульфа в Лондоне. Старушка заявила, что она – его двоюродная бабушка, Глорианна.

Вульф, благослови Бог его доброе сердце, взял в дом пожилую родственницу, которую не видел несколько десятков лет. Он радушно принял ее и назначил ей содержание. О, эти магазины, книжные лавки, музеи – и о, люди, которые могли узнать Анну Болтон. Да ведь Анна училась в школе вместе с мегерой, живущей по соседству, леди Бартлетт, вот почему она так редко показывалась на улице. Кто-то непременно должен вспомнить, что Глория, жена Джеймса Болтона, была миниатюрной коротышкой, в то время как его сестра, Анна – высокой, худой каланчой. Кроме того, двоюродная бабушка Глорианна чувствовала себя виноватой. Ей было неприятно тратить деньги Вульфа, когда у него не было обязательств выдавать ей небольшую сумму на содержание. Она терпеть не могла создавать дополнительную работу для его слуг или нарушать уклад его холостяцкого жилища. Заставлять его тратить время на лгущую старуху, когда он может развлекаться с друзьями? Миссис Болтон отклоняла его приглашения. Обедать вместе с ним? Как она сможет есть, когда ложь застревает в горле?

Так что пожилая женщина оставалась в своих комнатах, которые были намного просторнее, чем те, в которых она жила всю жизнь. Ее суставы на самом деле ныли, и она была склонна к головным болям; это не являлось ложью. Большую часть времени она жила, опасаясь, что Вульф выгонит ее вон. Анна копила каждый шиллинг, который виконт давал ей, на этот ненастный день, который, как она знала, скоро придет. Однако самым серьезным опасением было то, что ее похоронят под неправильной могильной плитой.

– Как ангелы найдут меня, если Глорианны не будет в списке святого Петра? – плакала она. – Если они вообще станут искать меня, после всех моих грехов.

Маргарет вручила ей чистый платок и согласилась поговорить с Вульфом. Этот обман должен закончиться, ради всеобщей пользы. Маргарет вовсе не хотелось вмешиваться в семейные дела, но она уже перевернула его дом вверх дном. Что изменит еще один эпизод проявления нахальства? В самом худшем случае, ей придется кормить на один рот больше и искать квартиру попросторнее, когда он выгонит их всех. В любом случае, много ли ест старая леди?

Она нашла Вульфа в библиотеке после ленча. Его светлые волосы были взъерошены, а шейный платок развязан. На взгляд Маргарет он выглядел замечательно, меньше похожим на идеальный лондонский бриллиант и больше на кого-то, кто может стать ее другом. Его приветливая улыбка придала ей уверенности, чтобы сесть напротив его стола и спросить:

– Вы знаете, что ваша бабушка боится вас?

Вульф снова сел и налил им обоим по бокалу вина.

– Клянусь, я никогда не орал на нее. Полагаю, что вы – единственная женщина, на которую я когда-либо кричал, за что и извиняюсь. Я не могу обещать, что не буду снова орать, учитывая озорниц. То есть маленьких красавиц.

Маргарет улыбнулась и любезно приняла его извинение.

– У вас как раз была причина повысить голос. Но насчет вашей бабушки. Она безмерно благодарна вам, но при этом страшится вашего гнева, знаете ли.

– Так вот почему она не покидает своих комнат?

– Нет, она больше боится, что ее разоблачат как самозванку.

– Неужели она одна из шпионок Наполеона Бонапарта, прячущаяся от военного министерства в моем гостевом крыле?

– Она не ваша двоюродная бабушка.

– Конечно, нет.

Маргарет почти подавилась глотком вина.

– Вы знали.

– Как же я мог не знать? Поверенный, естественно, уведомил меня о смерти двоюродной бабушки Глории, так как это была моя родственница, а также потому, что ее ежегодная рента прекратилась. Я не знал о существовании Анны Болтон, так как она не жила со своим братом в тот единственный раз, когда я навещал его. Я не припоминаю, чтобы она посещала Вульфрам-Холл с моей двоюродной бабушкой и дедушкой, когда те приезжали на похороны моего отца или на праздники до этого. Клянусь, что я не знал о ней, иначе обеспечил бы ее.

– Я уверена, что вы бы так и сделали.

Виконт снова улыбнулся, внутренне и внешне, потому, что Маргарет верила в то, что он поступит правильно.

– Затем она появилась на моем пороге здесь, в Лондоне, и, кажется, было легче позволить старушке удовлетворить свою гордость, чем взять ее в дом как нищенку, которая к тому же вовсе мне не родственница. Когда она стала избегать меня и остальной Лондон, я предположил, что она просто стара, нездорова и, возможно, печалится о той жизни, которую знала. Я спросил, не предпочтет ли она переехать в деревню. Вульфрам-Холл в три раза больше этого дома и в нем всегда полный штат слуг. Она отказалась.

– Она боялась, что ее и там кто-нибудь сможет узнать.

– Кто? Бабушка Глория не была в фамильном поместье много лет. На моей памяти она никогда не приезжала в Лондон, по крайней мере, с тех пор, как я унаследовал титул. Кроме того, после всех этих лет мисс Анна Болтон, вероятно, уже не может напоминать ту школьницу, которой была. А память ее друзей не может быть настолько хорошей, в их-то возрасте. – Он вздохнул. – У меня нет желания ставить застенчивую старушку в неловкое положение, заставляя ее появляться на глазах у публики, а она, кажется, довольна тем, что остается дома.

Все это должно было измениться.

Тетушка Болтон, как они решили называть ее, истратила свои собственные деньги на то, чтобы освежить свой гардероб, а также, из благодарности – гардероб Маргарет. Теперь она смогла так поступить, потому что Вульф увеличил сумму ее содержания, и сделал это, надеясь именно на то, что произошло. Он не мог приобрести модную одежду для мисс Тодд без того, чтобы общество не выказало удивления. А его тетушка могла. Вульф также настоял на том, чтобы учредить ежегодную ренту для старой леди, чтобы ей никогда больше не нужно было беспокоиться о будущем, и не важно, кто будет виконтом. Тетушка Болтон заплакала, а затем отправилась за покупками.