Алена Нефедова - Уха из петуха

— Немного потерпишь? — еле слышно спросила Лилия и погладила тыльную сторону его ладони. Крошечный контакт, а его прошило так, что аж фыркнул на выдохе, когда судорожно сжались легкие.

— Потерплю. Куда же я от тебя денусь, — со вздохом ответил Сергей. — К тому же мне еще тут кое-что сделать надо.

"Серж, словами поосторожнее жонглируй" — тут же подал голос притаившийся в засаде дебил.

От греха подальше он отстранился от женщины, лишающей его всех мозгов и воли, и вернулся в дом. Анастасию Ниловну он застал стоящей спиной к нему у окна, и что-то такое было в ее позе, в опущенных плечах, от чего у него слова застряли в горле.

— Анастасия Ниловна, — неуверенно позвал Сергей, и старушка встрепенулась, становясь из пропитанного печалью изваяния снова живой, подвижной и саркастичной. — Я тут принес вам кое-что… Вот.

Он положил на край стола яркий платок.

— Ой ты батюшки, — с совершенно искренним удивлением взмахнула руками она и вдруг зарделась, словно девушка. — Мне-то за что?

У Сергея не было ответа на этот вопрос. Разве можно просто ответить "за то, что мне рядом с вами так тепло и хорошо?" Ведь за это поразительное ощущение в душе не отплатить никакими цветастыми тряпками и вещами, деньгами. Это вообще не имеет ничего общего с самим понятием "отплатить".

"Что-то у нас тут уже совсем не шутками запахло" — встревоженно глянул на неандертальца дебил, но тот только радостно закивал и погладил в предвкушении пустое пузо.

Почти весь ужин прошел под аккомпанемент безостановочной болтовни Антошки, который, казалось, будет восхищаться бесконечно попавшими в его руки сокровищами, смущая и радуя Сергея одновременно. Никакие замечания матери и нарочито-строгие взгляды бабушки не могли заставить мальчишку замолкнуть надолго. Он затихал на минуту, усиленно работая челюстями и беспокойно ерзая на месте, и, едва проглотив, опять взрывался восторгами при описании бесподобных качеств очередного супергибкого удилища или блесны. Парнишку буквально распирало от прущего изнутри счастья, которым он желал щедро поделиться со всеми вокруг, а иначе просто взмоет к потолку от его избытка. А Сергей с каждой секундой преисполнялся пониманием, что в жизни не совершал, наверное, покупки удачнее и уместнее. Господи, вот бы счастье для всех и каждого было так же легко купить, просто угадав, во что и где именно вложить деньги. К сожалению, Сергей знал, как сделать с помощью удачных финансовых манипуляций людей благополучнее, богаче, но разве счастливее?

"Да что за мысли упаднические, да еще такой момент? — возмутился дебил. — У тебя гулянья под луной на носу, а ты тут о превратностях бытия заморачиваешься"

"Вообще-то и солнце-то еще не село" — отмахнулся Сергей и поднялся из-за стола, от души благодаря за очередную, насыщающую далеко не только желудок трапезу.

— Я на крылечке подожду, — негромко сказал он Лиле, осторожно покосившись на Антошку, но мальчик, похоже, даже не заметил особого тона и только воспользовался шансом тоже отпроситься и, порывисто еще раз обняв мужчину и пробормотав что-то торопливо-невнятно-благодарное, унесся, как ветер, на улицу.

Спустя минут десять Лилия вышла на крыльцо, и Сергей вскочил со ступенек, да так и завис от того, насколько же потрясающе выглядела она в простом бледно-голубом платье до колена и с распущенными волосами.

— Ты не сказал, какие у нас планы, и я не знала, как одеться, — чуть нахмурившись, пробормотала она, немного нервно одернув ткань на боку, и мужчина осознал, что момент его ошалелого молчания, очевидно, слишком затянулся и был истолкован неверно.

— Я… просто хотел погулять, если ты не против, — спохватился Сергей и подцепил кончики пальцев Лили своими, все еще подрагивающими.

"Скажи, что она сногсшибательна в этом платье, бестолочь. Язык, что ли, проглотил?"

— Есть тут какое-нибудь красивое местечко? — потянул он женщину к калитке. — То есть они все тут красивые, и ты красивая, просто… покажешь мне что-то особенное?

"Господи, да ты прямо мастер флирта и гуру комплиментов, — закатил глаза дебил. — Вроде раньше ты как-то получше был".

— Спасибо, — сказала Лилия, сбивая его с мысли.

— За что?

— За то, что назвал меня красивой, — с улыбкой ответила она. — Безумно приятно.

— Ну, это мне следует благодарить судьбу и матушку природу, — возразил Сергей. — Так куда идем?

— Есть одно местечко, популярное у местной молодежи. Считается очень романтичным.

— Ну, мы вроде тоже не сильно старые, так что веди, — Сергей уже уверенно взял Лилию за руку, надежно переплетая их пальцы, и вывел со двора.

Естественно, пока они шли по улице к окраине Апольни, им кто только на пути не попался, и их сцепленные, словно у влюбленных подростков, руки не ускользнули от любопытных взглядов охотно здоровавшихся местных жителей. В первый момент Лилия даже пыталась вырвать у Сергея свою ладонь, но он упрямо сжал ее, не выпуская и открыто транслируя всем встречным "мое, имею право" послание. Его почему-то прямо распирало от гордости из-за такого почти нарочитого демонстрирования наличия между ним и идущей рядом женщиной отношений, и наплевать, насколько это выглядело примитивно или не по-взрослому.

Едва они вышли за околицу и последний забор скрылся из виду, Сергей, не в силах больше ждать, резко остановился и развернул Лилию к себе, прижимаясь порывисто и немного неуклюже, утыкаясь лицом в пахнущие солнцем, свежестью, сладкой уютностью волосы. Ощущение от этого контакта оказалось таким шокирующе-приятным, что он нисколько не элегантно фыркнул и рвано засопел, бесцеремонно сжимая и оглаживая сводящие с ума изгибы, вдыхая, жадно глотая исключительный и неповторимый аромат, от которого в голове становилось так легко, пусто, жарко.

— Нетерпеливый, — смеясь, не всерьез упрекнула Лиля, охватывая его шею, ероша волосы на затылке и прижимаясь губами к его подбородку.

— Да сколько же терпеть-то можно, — возразил Сергей, запутываясь пальцами в густых тяжелых прядях и суматошно тыкаясь губами во все, что попадалось по пути: гладкий лоб, прикрытые веки, покрытый золотистыми крупинками веснушек нос и щеки, и хрипло потребовал: — Дай. Сейчас же дай.

И Лилия охотно поддалась его нахальному притязанию, поднимая навстречу лицо, сталкивая их рты в торопливом, немного грубом поцелуе, вдавливая пальцы в его затылок, откровенно показывая этим жестом и своим тихим облегченным стоном, насколько и сама нуждалась в этой ласке. Они целовались сначала почти лихорадочно, взахлеб хватая воздух в кратких перерывах, будто кто-то вот-вот должен был их оторвать друг от друга, не дать упиться, насытиться, опьянеть совершенно, потеряться в их совместном невыносимо желанном безумии. Суматошно трогающие горящие тела руки сталкивались, мешая и усиливая все ощущения многократно, переплетались и запутывались, вызывая смех и стоны, прерываемые и заглушаемые все новыми касаниями губ и языков. Чуть позже поцелуй стал из бесконтрольно-голодного тягуче-чувственным, а прикосновения замедлились, превращаясь в осознанно-ласкающие, уже на грани сексуального поддразнивания, и Сергею пришлось собрать все силы, чтобы отстраниться.

— Если мы не пойдем дальше прямо сейчас, то придется срочно искать более укромное место, Лиль, — честно признался он голосом прокуренного пропойцы.

"Был бы умный, взял бы, что само в руки плывет, и сейчас, и потом, — горестно вздохнул сквозь тяжкое дыхание дебил. — Но ты на всю голову влюбленный дурак. И я такой же сбоку-припеку".

Сделав несколько хоть немного отрезвляющих вдохов, Сергей снова стиснул ладонь женщины и собрался идти дальше, мужественно игнорируя болезненное неудобство, созданное его неугомонным природным устройством ввода-вывода, но тут уже Лиля его притормозила.

— Сереж, что между нами? — спросила она тихо и, кажется, совсем нетребовательно, но Сергей просто всей кожей и нутром ощутил, насколько важен и необходим его ответ.

Он, сглотнув, уставился в ее полные ожидания и робкого предвкушения чего-то настоящего глаза. На мгновение в голову плеснуло паникой, осознанием того, что, как только он ответит, этого уже будет не отменить. Происходящее станет окончательно и безоговорочно реальным, не головокружительным сном, не ночным видением, не чересчур живой фантазией, а полноценным движением в определенном направлении. Причем движением вместе, кожа к коже, душа к душе, а не так, безразлично-параллельно, как было всегда в его жизни. Но разве его это и правда пугало? Что из всего, что случилось с ним с достопамятным появлением Лилии и ее близких, вызывало в нем отторжение? Ни-че-го. Ну так какого же черта.

— Между нами все, Лиль, — Сергей охватил ее лицо ладонями, прижался ко лбу губами, будто желая вложить собственное видение творящегося между ними прямиком ей в разум. — Все.

— На меньшее я бы и не согласилась, — облегченно рассмеялась Лилия и, внезапно озорно подмигнув, потащила его за собой почти бегом. — Идем, я тебе расскажу страшно печальную романтическую историю об одном красивом месте.

Она то и дело оглядывалась на него, дразнила дерзкой открыто-радостной улыбкой, будто выманивая ею наружу его естественную человеческую способность испытывать почти беспричинное счастье, которую Сергей давным-давно запихнул под слой извечной сдержанности, как прячут нечто непристойное или слишком хрупкое и уязвимое, да так и забыл как-то за долгой ненадобностью. А теперь каждый взгляд сверкающих весельем глаз Лилии и не сходящая с ее лица улыбка, делающие ее неожиданно гораздо более юной и беззаботной, чем он привык уже воспринимать, вызывали в мужчине желание действительно помчаться по этой рыжей суглинистой дороге вскачь. Или схватить Лилию и повалиться с ней в траву. Совсем не для секса, нет. Ну ладно, не только для этого. Лежать просто так, близко-близко, вдыхать дурманящий запах смятой ими травы и луговых цветов, сплетенный с опьяняющим ароматом ее беспорядочно разметавшихся волос и припекаемой солнцем кожи. А потом брести все равно куда, все время останавливаясь, чтобы обниматься и целоваться до пульсации в распухших и обветренных губах и выбирать из густых прядей застрявшие там травинки. И улыбаться, снова и снова, без всякой уважительной причины, как одурманенные идиоты, забывшие о связной речи.