Как-то так вышло, что все бывшие Сергея бросали сами. Не то чтобы он никак не был к этому причастен. Просто если женщина обвиняет тебя в игнорировании, эмоциональной замкнутости, трудоголизме и прочем, а ты ни черта и не думаешь с этим делать, то рано или поздно ее это достает. И именно по такому сценарию всегда развивались отношения Сергея с девушками. Подруги сами уходили от него, устав приспосабливаться и терпеть, а он не думал и пальцем шевельнуть, чтобы остановить хоть кого-то из них. Смысл? Он никогда его не видел. Сергей терпеть не мог тратить время и усилия понапрасну: бесцельное лежание на пляже, бездумный шоппинг, когда ты идешь тратить деньги, не имея конкретной цели и маршрута достижения определенного магазина, долгая болтовня по телефону ни о чем. Он не читал книги просто так, чтобы скоротать время — каждый из стоявших на полке учебников был тщательно изучен и пестрел множеством пометок на полях. Его бесила необходимость подстраиваться под кого бы то ни было, он был творцом своей собственной Вселенной, и только он устанавливал в ней правила: во сколько вставать, что читать, во что одеваться, какую музыку слушать и как зарабатывать на жизнь. Поэтому ни с одной дамой, допущенной до святая святых — его реальной жизни, он особо не церемонился: либо она принимала его таким, какой он есть, либо исчезала с его горизонта. Да, он никогда не гнал их, не грубил, не был пойман на изменах, но и бровью не повел бы, чтобы изменить в себе или в своей жизни хоть что-то ради сохранения отношений. Не оценила каким есть — дверь всегда открыта.

"А может, вот он и пришел момент, когда нужно самому порвать, не дожидаясь пока это сделают за тебя, Серж?"

Юля где-то на заднем плане меняла интонации, всхлипывала, продолжая свою прочувствованную речь, которая уже совсем превратилась в белый шум для мужчины, занятого внутренним диалогом гораздо более интересного свойства, чем прекрасно известные ему обвинения и упреки.

"Когда ты сам рвешь с женщиной — ты козел, моральный урод и ничтожество автоматом. Пересрал ей лучшие годы жизни и все такое, подло растоптал все чувства. И будет она тебя до скончания века ненавидеть"

"А тебя это и правда колышет?" — беспечно фыркнул воображаемый собеседник.

"Женщин обижать нельзя. А когда сами уходят, гордо хлопнув дверью, то им и не так обидно. Я позволяю им повысить типа самооценку за мой счет"

"Да ты благодетель прям. Сам хоть понимаешь, что это дурость полная?"

Да все он понимал, причем уже давненько. Вот только взять и рубануть — это ведь такой гемор. А надо бы.

— Слушай, Юль, — кривясь и сильно сжав переносицу, начал Сергей. — Я тут сказать тебе хотел…

— Нет смысла оправдываться, Сережа.

— Да я и не…

— Хватит. Я сейчас просто не в состоянии с тобой разговаривать.

— Юля, мы… — "расстаемся" повисло в воздухе, потому как девушка уже отключилась.

— Зараза, — рыкнул Сергей, набирая Юлин номер снова, но абонент уже был вне зоны.

"Домямлился" — упрекнул дебил.

"Ой, иди ты" — отмахнулся Сергей, падая на диван и накрывая внезапно начавшую трещать голову подушкой.

Потом позвонит. Не рвать же двухлетние отношения эсэмэской.

* * *

Процесс вручения подарков Сергею не терпелось начать именно с Лилии, но, как назло, уже стемнело, а ее Нива так еще и не появилась во дворе. Он сначала пялился в окно, потом уже начал вышагивать на улице вдоль забора, нетерпеливо поглядывая на улицу в ожидании мелькания света от фар. Вот и где ее носит?

"Между прочим, наша прелестница в погонах — взрослая свободная женщина. Ни на какие мысли не наводит?" — желчно заметил дебил.

Вылезший из пещеры неандерталец красноречивым жестом предложил врезать этому умнику по башке дубиной, но Сергей только нахмурился и вздохнул в ответ. Как ни противно, но он ведь действительно не удосужился даже спросить, нет ли у Лилии мужчины, прежде чем сунуться к ней с обнимашками. А с другой стороны, она сама же не озвучила его наличие, а если женщина не делает этого, то его как бы и нет.

Звук двигателя избавил Сергея от размышлений об особенностях женской психологии. Лилия загнала машину во двор и выбралась из салона. Запрокинула голову и с полминуты смотрела в темное небо, а вся ее поза словно говорила о бесконечной усталость, огромной тяжестью давившей на плечи. Но вот она глубоко вдохнула, выпрямилась, на губах заиграла мягкая улыбка, и Лилия бодро зашагала в дом. Сергей и сам не знал почему не окликнул ее, не выдал своего присутствия…

"Ой, да все ты знаешь. Потому что захотелось подойти и руки ей на плечи положить, разминая, давая просто опереться на себя с долгим благодарным вздохом. А это, Серж, называется настоящая интимность, не то что похотливо зажиматься в темноте или даже нагнуть ее над тем же капотом. Ты уверен, что готов к этому?"

— Да… Не-е-е… Ну-у-у… Ох, да не знаю я, отцепитесь, а? — сердито пробурчал Сергей, отмахиваясь сразу от обоих жильцов своей гениальной головы.

Вытащив из багажника увесистый аккумулятор, он тихонько зашел в соседский двор. Естественно, Лилии и в голову не пришло запереть салон Нивы, так что с открыванием капота проблем не возникло. Но вот про необходимость фонарика при проведении автослесарных работ в темноте Сергей что-то начисто забыл. Это затруднение решилось с помощью подсветки телефоном, а вот болты на рамке, удерживающей аккумулятор на месте, похоже, заржавели намертво. Видимо, их сто лет никто не откручивал.

— Долбаный металлолом, — шипел мужчина, борясь с последствия неизбежных физических процессов, коррозией металла в частности.

Пару раз рука сорвалась, он раскровил себе костяшки пальцев, разозлился, вспотел и монотонно матерился про себя, используя весьма расширившийся за последние дни список ругательств. Телефон он вообще теперь держал в зубах, чтобы иметь возможность орудовать обеими руками, и сволочные болты все же поддались, издавая при этом мерзкое скрежетание.

— Ага, сука. То-то же, — шепотом восторжествовал автомеханик по призванию, победив упрямые железяки.

Поставив старый аккумулятор на землю, Сергей водрузил на место новый и стал прикручивать обратно.

— Кхм… Сергей Михайлович, Вы вдруг решили развить в себе криминальный талант? — раздался над самым ухом шепот Лилии.

Дернувшись от неожиданности, Сергей треснулся макушкой о внутреннюю сторону капота и тут же попытался скрыть улику, запихнув старый аккумулятор по машину. Но с перепугу проявил необдуманную резкость и просто пнул его. Учитывая вес этой заразы и то, что он выперся на "дело" в шлепках, ощущения оказались непередаваемые.

— Господи, Сергей, прости, — взмолилась молодая женщина, метнувшись к нему, шипящему рассерженным кошаком, и явно не зная, за что первое и схватиться.

— Лилия, у тебя мужчина есть? — злобно выпалил Сергей и тут же обомлел от собственной наглости.

"Вот это ты развил тему постепенно" — офигел дебил, но тут же получил-таки по затылку дубиной от всячески одобряющего прямолинейное движение пещерного самца.

Несколько секунд женщина смотрела на него недоуменно, но потом почти беззвучно рассмеялась, качая головой.

— Есть один, самый лучший из возможных. Надеюсь, однажды сделает какую-нибудь женщину по-настоящему счастливой.

Что-то, может, это было и сердце, сначала ухнуло вниз, но потом так же стремительно подпрыгнуло до самого горла, когда до Сергея дошло, что говорит Лилия об Антошке. Схватив ее за руку, которой она тянулась к его ушибленной голове, он потянул женщину на себя и теперь готов был зашипеть уже не от боли, а от безумно кайфового ощущения мягкости ее тела, прижавшегося к нему. Ее абсолютно уникальный аромат окутал его, заводя и одаривая бесконечным уютом одновременно. Словно он стоял голышом на морозе, а потом резко шагнул в щедрое, какое-то многогранное тепло, мгновенно пронесшееся сквозь тело и сознание, прорвавшись в какие-то прежде необитаемые закоулки его сущности.

— Значит, я не рискую получить по спине штакетиной за это, — бросив на землю гаечный ключ, Сергей обхватил второй рукой затылок Лилии и, чуть склонив голову, вопрошающе коснулся ее губ.

— Господи, я уже и забыла почти, как это чувствуется, — отстранившись на мгновение, прошептала Лилия и вернула ему поцелуй. Сначала неуверенно, будто и правда вспоминала — каково дарить такую ласку, но потом все больше откликаясь на усиливающуюся требовательность его движений. Сергей стиснул ее сильнее, и его тряхнуло от тихого благодарного стона, которым ответила ему Лилия. Ее руки ерошили его волосы, гладили щетину на щеках, ощупывали шею и плечи, даже не столько лаская, а словно жадно поглощая сам факт его доступности для ее прикосновений. Он неожиданно ощутил себя жизненно необходимым источником, к которому Лилия припала, беззащитно демонстрируя, как долго ее мучила старательно скрываемая жажда. И в эту секунду совершенно не мог бы припомнить, заводило ли его что-то сильнее, чем ее бесхитростная откровенная демонстрации необходимости его близости.

Скрипнувшая дверь и мазнувший по двору луч фонаря заставили их отпрянуть друг от друга.

— Лиль, — обеспокоенно позвала баб Надя. — Ты кудый пропала-то?

— Ой, я же за водой шла, — спохватилась женщина, заливаясь краской, видимой даже в потемках. — Сережа, спасибо тебе.

— Да не за что благодарить, — смущенно забормотал мужчина. — Это не дело — на таком барахле ездить.

— Все равно спасибо. И за аккумулятор тоже, — едва слышно рассмеялась Лилия, подхватила ведро с дорожки, собралась убежать, но обернулась. — Пригласишь меня на свидание?

— Да, — выпалил Сергей быстрее, чем успел подумать, насколько это может быть плохой идеей.

ГЛАВА 22

 шаблонырвательная, в которой главный герой знакомится с местным Буцефалом и окончательно утверждается в звании благородного и великодушного рыцаря