За исключением обещания Кире не делать никаких существенных изменений в жизни в следующие шесть месяцев. Это был хороший совет, очень мудрый. Ей придется вернуться на работу. Конечно. Она была на правильной стороне, а Бен на неправильной. Она не собиралась позволить ему выиграть, бросив все и поджав хвост.

Нет. Стоп. Джоуи отказалась думать о Бене, работе или о чем-либо, пока тащила по деревянной лестнице в свою спальню чемодан и сумку. Забавно — она ждала тихой ночи в домике перед встречей с братом и семьей и своего рассказа о себе и Бене. Ей нужна была одна ночь, чтобы прийти в себя, придумать историю, почему она порвала с ним, да так, чтобы не выглядеть самым ужасным человеком на земле, или самым глупым. Но провести время с Крисом и помочь ему с домом, стало куда лучшим способом собраться с мыслями, чем просто сидеть одной в пустом доме и размышлять над каждой мелочью, которой ей не хватало. Лучше работать, что-то делать, отвлечься, быть занятой. Красить спальню с Крисом было похоже на развлечение.

Она надела старую кофту с длинным рукавом, в которой спала, и скрыла волосы под красной банданой. Когда она вошла в спальню, то увидела, что Крис уже закончил чинить вентилятор и выливал в большое пластиковое ведро краску теплого коричневого оттенка, цвета молочного шоколада. Он насвистывал какую-то мелодию.

— Это «Все извинения»[5]? — спросила она, доставая кисточку из набора на полу.

— Она самая.

— Ты насвистываешь песню «Нирваны», пока работаешь. Знаешь, многие люди насвистывают что-то веселое.

— Значит, тогда «Коробка в форме сердца»?

Она указала на него кисточкой.

— Ты полностью изменился, но ты не совсем изменился.

— То же самое могу сказать о тебе, — сказал он, глядя на нее краем глаза. Она была на девяносто процентов уверена, что мужчина наблюдал за ней. Хорошо. Она наблюдала за ним с тех пор, как вошла в дверь.

Он передал ей лоток с краской. Она окунула в него кисточку, промокнула и покрыла стену у дверного проема глянцевой полоской цвета теплого мокко.

— Подожди, не ту стену, — сказал Крис, казалось, он запаниковал.

Джоуи тяжело вздохнула и повернулась.

— Что? Прости. Я…

Он улыбнулся. Широко.

— Ну ты и придурок, — сказала она. Джо погрозила ему кисточкой, и он увернулся.

— Я не прошу прощения, но хотел бы.

— Я снова собираюсь красить и, если ты еще раз меня так напугаешь, покрашу твою рубашку.

— Но это моя выходная рубашка. Я надевал ее на похороны своего папы.

— О, только не говори, что ты надевал фланелевую рубашку на похороны отца. Пожалуйста.

— Я и не надевал. Но только потому, что отец еще жив.

Она вздохнула, покачала головой и снова стала красить, а Крис вновь стал насвистывать. Это был тот же Крис, пусть у него сейчас и были короткие волосы, прекрасная борода и одежда, которая подчеркивала его тело. Его отвлекающе хорошее тело. Она заставила себя сосредоточиться. Было приятно менять темно-бежевый цвет стен на уютный шоколадный. Идеальный цвет для этой комнаты. Цвет леса. Домашний цвет.

— Ты выбрал цвет? — спросила она.

— Да, я.

— Мне нравится. Я бы не подумала, что такой темный оттенок так хорошо здесь будет смотреться, но он действительно хорош.

— Темные теплые цвета хорошо подходят для комнат с низкой освещенностью.

— Ты узнал это в колледже?

— На Пинтересте[6].

Она уставилась на него.

— Что? — спросил он. — Это моя работа.

Они вернулись к работе. У Криса был аккаунт на Пинтересте. Теперь это было очаровательно. Он был очарователен. Если бы он был более очарователен, ей бы пришлось очаровываться им.

Джоуи захотелось, чтобы Кира не просила ее переспать с первым же парнем на пути к исцелению. А теперь она не могла думать о Крисе вот так. Ей хотелось думать, что это только потому, что она начинала отходить от потрясения разрыва, но она боялась флиртовать с Крисом только потому, что лучшая подруга попросила ее это сделать, а еще потому, что хотела успокоить свое разбитое сердце и эго с помощью мужского внимания.

Крис вытер пот со лба и снял фланелевую рубашку. Его белая футболка показала мускулистые предплечья и сильные бицепсы в самом выгодном свете.

Ну, хорошо, она флиртовала с ним, потому что хотела этого и больше ни по какой другой причине. И благодаря его сексуальным рукам ее сознание теперь полностью прояснилось.

— Знаешь, что хорошо здесь будет смотреться? Белое постельное белье, — сказала она. — Это создаст контраст с темной коричневой краской. Как комната в отеле.

— Хорошая идея. Будет горячо. Я имею в виду, мило.

Это будет горячо. Эта комната с этой краской и той большой кроватью с чистыми простынями из египетского хлопка? Она была рада, что он думает так же, как и она.

— Я выберу что-нибудь завтра, — сказала она.

— Я сам это сделаю. У меня все еще есть кредитка Дилана.

— Мы можем сделать это вместе вечером. Я могу помочь выбрать, — сказала она. Вечер только начинался. Если они поторопятся, то успеют в Портленд или Худ-Ривер.

— А после можем выпить, — предложил Крис. — Может, еще поужинаем?

Крис только что пригласил ее на свидание? Настоящее свидание или свидание в духе «мы знаем друг друга со школы и просто обязаны встретиться»? Она решила, что это последний вариант, и надеялась, что это мог быть предпоследний.

— Ужин — это здорово, — сказала она. — После покраски стен во мне проснулся голод.

— Во мне тоже. Но мы хорошо справились. Настоящая команда. — Он протянул ей кулак, и она стукнула его в ответ. Комната действительно выглядела очаровательно.

— Было весело. Мне нужно было отвлечься. Это помогло.

— От чего отвлечься?

— Не помню, — ответила она. — Вот так хорошо это помогло.

— Рад, что смог помочь. Если тебе еще нужно отвлечься, то можешь прочистить водостоки.

— Знаешь, что? А я в порядке. Но спасибо за предложение.

— Ну что, теперь ужин? — спросил он.

— Да, пожалуй.

Крис включил вентилятор, чтобы краска скорее высохла. Джоуи пошла в гостевую комнату — возможно, в ее комнату на следующие несколько недель — чтобы решить, что надеть на свидание. Нет, не совсем. Ну, вроде свидание. У нее было два пропущенных сообщения от Киры.

Сообщение первое: «Ну что, ты его подцепила?»

Сообщение второе: «А теперь?»

Джоуи ответила: «Еще нет. Он старый друг со времен школы. Мы собираемся на ужин, поэтому хватит мне писать. Если что-то и произойдет, ты узнаешь обо всем первой».

Затем она отправила сообщение Дилану о том, что приехала в домик на день раньше и что встретится с ним завтра, если только он не умирает от желания увидеть ее сегодня, чего, скорее всего, не произойдет, потому что у нее было чувство, что он специально пригласил сюда Криса. Это было очень похоже на Дилана.

Она привела себя в порядок для ужина настолько быстро, насколько смогла. Крис позаботился о многих вещах в доме, почти о каждой детали. Он даже установил новую душевую насадку и повесил новые мягкие хлопковые полотенца в ванной. Это было похоже на пребывание в отеле, в котором был свой личный сексуальный консьерж, что делало этот отель самым лучшим из тех, где она останавливалась.

Пока Джо сушила волосы, поняла, что улыбается. Это же хорошо, да? Она проплакала весь субботний вечер на диване у Киры в Лос-Анджелесе. Улыбка — лучшая перемена после такого отвратительного нытья. Здесь, в Орегоне, она чувствовала себя более живой, рядом с горами и озером, где провела большую часть своего детства. Если ей захочется пойти в лес, она дойдет туда с завязанными глазами — через заднюю дверь вниз по каменной дорожке к кромке леса. Потом пятьсот шестьдесят восемь шагов по грязной тропинке. Она хорошо знала точное число, потому что ей всегда нравилось заниматься такими странными вещами, как считать шаги, пока она была ребенком. А до главной дороги нужно проделать сто тридцать семь шагов, а затем девятьсот девяносто один шаг до того места, где они с Крисом и Диланом разводили костры.

Раньше они всегда были втроем — она, Дилан и Крис. Дилан не из тех братьев, кто избегает общения с сестрами. Он в ней нуждался, хотел, чтобы она была рядом. Отчасти это был страх. В четырнадцать лет он признался, что уверен на девяносто девять процентов, что гей, и она держала это в секрете, пока он не набрался храбрости и не рассказал родителям. После он рассказал об этом Крису, и они вдвоем были первыми хранителями его тайны, а затем и его защитниками, когда секрет выплыл наружу. В то время не казалось странным, что Крис защищает Дилана после того, как в их сельской школе узнали о том, что ее брат — гей.

Они были друзьями. Конечно же, Крис помогал Дилану, потому что Дилан сделал бы то же самое для Криса. Но сейчас, после стольких историй и новостей о детях и издевательствах, самоубийствах и школьных перестрелках, пришло ли ей в голову, что Крис рисковал жизнью, защищая Дилана. Жизнь Дилана была в опасности каждый день, потому что он был Диланом, но Крис поступал правильно, пуская в ход кулаки, когда это было необходимо, и, к несчастью, это довольно часто было необходимо.

Вспоминая об этом, она была благодарна, что и Дилан, и Крис пережили те ужасные два года в старшей школе, пока на них нападали. И еще ей стало интересно, неужели постоянное беспокойство о брате не давало ей замечать, насколько горяч его лучший друг?

Когда она высушила свои длинные темные волосы и переоделась в чистые джинсы, высокие сапоги и красный свитер, Крис уже закончил спальню.

— На твоей машине или на моем грузовике? — спросил он, надевая куртку. — Или отдельно поедем?

Она задумалась. Если они поедут на одном транспортном средстве, это значит, что им придется вернуться в этот домик вместе сегодня вечером. А если отдельно, Джоуи поедет домой одна, а Крис вернется к себе домой. Ехать раздельно имело смысл. Ехать вместе означало свидание. Крис спросил ее об этом, поступая, как джентльмен. Ей это понравилось.