Ангелина Алябьева - Удовольствие

Звон разбитого стекла заставил ее вздрогнуть и опустить глаза вниз, на пушистый ковер, усыпанный осколками. Анжелика села на корточки и машинально протянула руку, аккуратно беря один из них, прямоугольной формы, напоминающий линейку, тем не менее обещающий подарить то, чего ей не доставало уже столько месяцев.

Покой. Отдых. Умиротворенность.

Вибрация лежавшего на пуфике телефона отвлекла ее, и она неохотно встала, удерживая рукой осколок, подняла телефон, приложив его к уху и нажав на зеленую кнопку, принимая вызов. Какая разница, с кем ей доведется поговорить последним? Уже ничего не поменяется, а она всех простит. К чему сердиться и негодовать, ведь отныне все начнется с чистого листа в другом мире. Если это тетя Анита, то она поблагодарит ее за то, что та взяла Беллу к себе домой, дабы малышка не стала невольным свидетелем развернувшейся сцены.

Конечно, она будет скучать по ней, однако изменить что -то поздно.

-Анжелика, не молчи! Алло, почему ты молчишь? Где ты? Ответь мне! Ты не отвечала так долго, и я...Скажи что -нибудь! Не делай глупостей! Черт, Анжелика, не смей!

Жиральд….Да, наверное, именно его голос она желала услышать в эту минуту, когда обрывается ее жизнь. Когда -то Анжелика мечтала умереть в его объятиях, не удалось, зато в последний раз узнать, что все -таки он тревожится о ней, пусть особенно и по -своему.

-Я устала...Устала бороться с ложью, терпеть подобное отношение, надоело противостоять необратимому. У меня нет сил, Жиральд, просто нет и желания. Пока!

Гробовую тишину в спальни нарушали капли крови, стекающие с тонкого женского запястья, ударяющиеся о твердую поверхность пола.

Когда не остается смысла жить, то нет ничего, чтобы удерживало тело, потерявшее веру. Человек без веры тонет в собственных переживаниях, сомнениях и пугающем одиночестве, становившегося спутником, забирающего покой и лишая разума. Кажется, что весь мир настроен против, никто не уважает и не бережет тебя, и единственный выход может привести в совсем другое измерение, где не нужно бороться или бояться.

Отчаяние иногда ведет человека на крайние поступки, которые в трезвом состоянии он не бы не совершил. Что есть отчаяние? Оно, как крепкий виски, пьянит, подталкивая к пропасти, откуда невозможно выбраться, если ты вовремя не освободишься от него, сбросив цепи страха, то конец будет неизбежен. Трудно принять правду, но тяжелее жить с ложью, вдыхая кислород, пропитанный полностью притворством и лицемерием.

Солнце уже проникло сквозь одинокое окно, освещая бежевый балдахин, а яркие утренние лучи падали на болезненно -бледное лицо девушки, лежавшей посредине кровати без движения, даже дыхание едва различалось. Со стороны создавалось впечатление, что она находится то ли в глубоком сне, то ли...уже мертва. Тонкая перебинтованная женская кисть руки покоилась на плоском животе, единственный свидетель прошедшей ночи, принесший ужас и чудовищный испуг.

Мужчина, расположившийся в кресле напротив, напряженно рассматривал фотографию в руке, найденную среди осколков. Первым порывом было выбросить ее в мусорный бак во время уборки, но что -то помешало ему осуществить задуманное. Интерес? Насмешка над самим собой?

На него смотрел светившийся от счастья Александер Девуа, обнимавшей за талию невесту в белоснежном пышном платье, на лице которой застыла печальная улыбка. Она, явно, не разделяла радости новоиспеченного супруга. Видимо, за три года брака Александер не удосужился взглянуть на фотографию с другой стороны, чтобы понять истинное настроение Анжелики. Чего таить, белый цвет идеально подчеркивал хрупкость и невинность девушки, однако Жиральд предпочитал видеть ее в красном.

Цвет его крови, по которой распространялась любовь к Анжелики.

Цвет обжигающей страсти, горевшей в нем до сих пор необъятным пламенем.

Цвет, еще несколько часов назад заставившей замереть его сердце, когда, ворвавшись в ее дом, сразу отметив, что входная дверь осталась открытой, он обнаружил растекающуюся по всему полу лужицу алой жидкости и бездыханное тело совсем рядом. Липкий ужас, перемешанный с секундным шоком, охватили Жиральда стремительно, и если его сейчас спросят, как ему удалось, почти потеряв самообладание, затянуть влажным полотенцем разрез на окровавленном запястье и вызвать скорую помощь, то он затрудниться дать точный ответ.

Сложно, потому как невыносимо вновь переживать те страшные минуты, когда кажется, что, как оторванный лепесток розы, подхваченный ветром и летящий в неизвестность, так Анжелика покинет его навсегда.

Он знал, что такое смерть. Знал, что можно обмануть кого угодно, но перед ней ты бессилен и беспрекословно поставлен на колени. Да, возможно, у него получалось вырывать из ее лап многих людей, прилагая усилия, чтобы отогнать или обхитрить старуху с косой, тем не менее нельзя постоянно верить в удачу, пусть пока она не подводила его в медицинской сфере.

Но в то мгновение Жиральд готов был противостоять самой смерти, не собираясь беспрекословно подчиниться той, что намерена отнять у него Анжелику навечно. Да, он позволил Сандеру Девуа разлучить их, потому как тогда слишком тяжелой период настиг Жиральда, негаданно и неожиданно, пока он боролся за то, чтобы выйти на свободу и доказать всему миру, особенно Анжелике, что его руки не обагрены чужой кровью, что статус убийцы не подходит ему, Сандер успешно расставил ловушку, куда наивная Лика запросто угодила. Конечно, это не оправдание для Жиральда, ведь за любовь надо сражаться до последнего вздоха, а он не удержал девушку от поспешного замужества. Если бы не то, как несправедливо поиздевалась над ним судьба, то Жиральд никогда не отпустил руку Анжелики. В тот день, разбитый, сломленный и подавленный, он не видел никакого выхода, за исключением дать Лике ощутить свободу. Без него. Без его любви, причинявшей столько боли.

Как же опрометчиво он поступил!

Сейчас уже поздно рассуждать о том, какое следовало принять решение. То, что ушло, невозможно вернуть. Время не дает возможности вернуться назад и исправить глупые ошибки. Наверное, будь у него шанс оказаться в прошлом, Жиральд ничего бы не поменял в своей жизни, даже годовой арест и криминальный бизнес отца, кроме одной важной детали. Не только важной, но и необходимой, как воздух.

Он бы остался с ней…Не пошел бы сразу в полицейский участок с целью получить наказание за все грехи...Непременно дождался бы ее пробуждения, после чего попытался объясниться, покаяться не сотню, а тысячу раз, надеясь, что удастся отогнать прочь обиду, захватившую сердце, пряча настоящие желания в кокон смятений, выдавая неправильное за верное.

Не сделал. Не успел. Не решился.

Во всей этой истории вина почти вся лежит на нем. Его неуверенность привела к тому, что в Анжелике обида, слившись со злостью, гневом, разрослась настолько, что погребла под собой остатки тех светлых чувств, которые они дарили друг другу.

Он потерял ее из-за недоразумения, а вернуть теперь не получится, хотя…

Жиральд небрежно кинул ненавистную фотокарточку на стол и поднялся на ноги, приблизившись к кровати, с нескрываемым волнением и интересом разглядывая мирно спящую девушку, едва не совершившую необратимую оплошность.

Каштановые шелковые волосы, переливающихся в солнечных лучах золотыми искрами, разметались по подушке. Белоснежное лицо с отчетливыми темными кругами под глазами и пересохшими пухлыми губами заставили его слегка дернуть плечом от неприятного воспоминания.

Ее грудь ровно вздымалась, сметая последние опасения, таившиеся в нем, когда он через каждые полчаса подходил к ней, боясь наихудшего. Несмотря на убеждения врача, ему почему -то казалось, что Анжелика ускользнет от него в любой момент, и он не поймает ее, так как ненужный сон настойчиво силился сразить мужчину, поэтому Жиральд опасался сомкнуть веки, дабы не провалиться в дремоту, простояв всю злополучную ночь возле нее.

От осознания того, что она в безопасности, а лезвие рассекло запястье, чуть выше вен, накатили легкость и безграничная радость, и он не сдержался, незаметно смахнув непрошеную мужскую слезу.

Главное, Анжелика жива и невредима, а остальное обязательно уладится и разрешится. Уж об этом он позаботится, тем более отгородить ее от мерзкого и лживого Сандера Девуа -его долг.

-Белла? Белла?

Что -то отдаленно напоминающее мычание разорвало тишину, и Жиральд наблюдал, как медленно открываются глаза, поначалу жмурясь от яркого света, но затем привыкают, полностью раскрываясь, показывая, какая бесконечная усталость залегла в их глубине. Будто она не спала, а решала трудную задачу, не на миг не отвлекаясь, зациклившись на поиске верного ответа, возможно, и не найденного еще.

Ох, Анжелика, что ты с собой делаешь? Зачем проходишь те испытания, что вовсе не предназначены для тебя? -сокрушился мысленно Жиральд, судорожно вздохнув.

-Жиральд, ты здесь? -Его имя слетело с ее уст настолько тихо, без раздражения и упрека, что он осмелился присесть на край кровати.

Не слез. Не истерик и криков, а лишь безмолвный взгляд, уставленный в потолок.

Анжелика крайне спокойна для женщины, узнавшей об отвратительной сущности собственного мужа, обманывающего ее на протяжении трех лет. Ее безразличие вызвало новую волну беспокойства за адекватность морального состояния девушки, находящейся еще вчера на грани безумия. Он настроен был успокаивать, утешать, но не молчать, не зная, с чего начать. Беспомощность. Вот что чувствовал в данный момент помрачневший Жиральд Ларош.

-Дай мне, пожалуйста, телефон, -наконец обратилась к нему Анжелика, приподнявшись на локтях, и вскрикнула от боли, пронзившей, кажется, все тело. Жиральд обхватил хрупкие плечи, помогая ей принять сидячее положение, ожидая, что она возмутится и отклонит его помощь, однако, к удивлению, Анжелика лишь внимательно смотрела на него, будто что -то желая спросить или уточнить, но ни слова не прозвучало. Девушка опустила голову, изучая забинтованные запястья, словно не имела никакого отношения к случившемуся. Наоборот, нескрываемый страх, промелькнувший на долю секунды в ее взоре, доказал пришедшую на ум Жиральда догадку.