– Хорошо. – Эмили поставила локти на стол и продолжила: – Я смутно вспоминаю, что сегодня утром в несусветную рань Аманда и Франческа ворвались в нашу комнату и покрыли поцелуями нас с Уинстоном. Из чего я заключаю, что Александр уволок их в Женеву – бесспорно, вопреки их рыданиям и мольбам.

Элизабет кивнула.

– Они действительно упирались. Не знаю почему, но они терпеть не могут свою школу на Женевском озере. Но они успокоились, когда выяснили, что Дэзи поедет в Женеву тоже. Ей захотелось пройтись по магазинам, и она решила составить Александру компанию. Они собираются, прежде чем отвезти девочек в школу, устроить им обед в отеле «Ричмонд». Мне он очень нравится, Эмили, и я пообещала двойняшкам, что на Пасху прилечу к ним в Женеву из Парижа на пару дней. – Вдруг Элизабет пришла в голову новая мысль, и она тепло улыбнулась: – А почему бы вам с Уинстоном не присоединиться к нам? Я приглашаю вас в «Ричмонд». Мы замечательно проведем там время.

Такое беспрецедентное предложение приятно удивило Эмили, и она ответила:

– Симпатичная идея. Спасибо за приглашение. Я посоветуюсь с Уинстоном и скажу тебе, что мы решили. – Эмили задумчиво потянулась за следующим рогаликом.

– Пожалуйста, не ешь его, дорогая!

С несколько смущенным видом Эмили убрала руку.

– Да, ты права. От них очень толстеют. – Она встала – Пожалуй, пойду-ка я наверх собираться в город. А то, если я останусь здесь болтать с тобой, то непременно опустошу всю тарелку.

– Я тоже пойду наверх, – подхватила Элизабет. – Мне нужно переодеться.

Эмили застонала:

– Но ты выглядишь просто великолепно, мама. Зачем… ты ведь всего-навсего собралась в парикмахерскую.

– Никогда не знаешь, на кого можешь наткнуться, – возразила Элизабет и, взглянув на часы, добавила – Еще нет и одиннадцати. Я провожусь не более получаса. Обещаю.

К великому облегчению Эмили, ее мать на сей раз сдержала слово, и уже через несколько минут после одиннадцати тридцати девушка включила зажигание и отъехала от домика. Он располагался в маленьком хуторке на окраине Шамони, очаровательного старинного городка, уютно устроившегося у подножия Монблана. Когда Эмили выехала на главную дорогу, она не смогла сдержать восхищения величественным пейзажем, от которого у нее всегда захватывало дух.

Долина Шамони, ограниченная с одной стороны подножием Монблана, с другой – хребтом Агулле Руж, представляла собой естественную платформу, с которой открывался прекрасный вид на высочайшую вершину Европы. И сейчас, глядя на Монблан и окружающие его горы. Эмили невольно почувствовала свое ничтожество на фоне их красоты и величия. Покрытые снегом вершины, блистая в ярких солнечных лучах, поднимались в высокое ярко-голубое небо, по которому проплывали белые пушистые облака.

Словно прочитав мысли дочери, Элизабет воскликнула:

– Какое впечатляющее зрелище! И какой замечательный день!

– Да, – согласилась Эмили. – Не сомневаюсь, что наши фанатичные лыжники сейчас счастливы до смешного на склонах гор. – Она искоса посмотрела на мать. – Кстати, Марк тоже поехал с дядей Дэвидом и остальными?

– Да, и Мэгги тоже.

– О, – удивленно протянула Эмили. – А я думала, что она вместе с Александром поехала в Женеву.

– Она предпочла покататься на лыжах и получить максимум удовольствия напоследок – ведь завтра они возвращаются в Лондон.

– Ян и Петер составят им компанию, как сообщил мне Ян вчера вечером, – поделилась Эмили новостями о единственных гостях ее дяди и тети, не являвшихся членами семьи.

– Я пыталась убедить их задержаться еще на несколько дней, – заметила Элизабет. – Они мне весьма симпатичны, а он так просто очаровашка.

– Петер Коль? Ну, мама, у тебя и вкусы! По-моему, так он жуткая зануда. Надутый, как индюк, – хихикнула Эмили. – Но он проявляет к тебе особое внимание, и за прошедшие десять дней я перехватила не один взгляд Марка, направленный в его сторону. Думаю, старый лягушатник ревнует тебя со страшной силой.

– Пожалуйста, не называй Марка «старым лягушатником», дорогая. Это очень невежливо и некрасиво, – нахмурилась Элизабет, но тут же засмеялась. – Так ты считаешь, что Марк ревнует к Петеру? Интересная новость. Хм-м…

– Очень. – Эмили улыбнулась про себя, зная, какой счастливой сделало ее мать это столь важное для нее сообщение. Ее мать совсем потеряла голову из-за Марка Дебоне. «Из-за этой змеи», – подумала Эмили. Она презирала его и не доверяла ему ни на грош.

Элизабет тем временем пустилась в пространные восхваления многочисленных достоинств нового мужа. Эмили кивала, хмыкала в знак согласия, но на самом деле слушала лишь вполуха. Ее раздражало, когда мать начинала распространяться о нем, и Эмили с облегчением увидела перед собой улицы Шамони.

Оставив «ситроен» на стоянке, две женщины быстро направились вдоль одного из главных городских бульваров по направлению к маленькой площади, на которой располагалась парикмахерская. У дверей салона Эмили спросила:

– Сколько тебе нужно времени?

– О, не больше часа, дорогая. Мне только причесаться. Давай встретимся в том маленьком бистро на противоположной стороне площади. Выпьем по аперитиву перед тем, как вернуться в шале на ленч.

– Хорошо. Пока, мама.

Эмили не спеша обошла вокруг площади, заглядывая в витрины. Ей предстояло купить совсем немного, а убить требовалось целый час, поэтому она не торопилась. Обследовав всю площадь, она прошла вниз по бульвару в направлении салона, где продавались очень оригинальные горнолыжные костюмы. Продавцы в салоне знали ее, и она двадцать минут потратила, болтая с ними и примеряя то одно, то другое, но ей ничего не понравилось.

Оказавшись снова на улице, Эмили забрела в аптеку, купила нужную ей мелочь, сунула покупки в сумку через плечо и медленно побрела назад, припомнив по дороге, что ей надо еще подобрать несколько открыток для друзей в Англии.

Вдруг она застыла в изумлении. Навстречу ей шагал Марк Дебоне собственной персоной. Он очень спешил и выглядел чрезвычайно занятым. Очевидно, он ее не заметил.

Когда они поравнялись, Эмили ехидным голосом произнесла:

– Какая неожиданная встреча, Марк. А мама считает, что вы катаетесь с гор.

Марк Дебоне, застигнутый врасплох, вздрогнул и растерялся. Однако он быстро взял себя в руки и воскликнул:

– А, Эмили, Эмили, дорогая – Потом взял ее за руку и дружелюбно сжал ее ладонь. Затем он добавил на превосходном английском языке, но с галльским акцентом: – Я передумал и решил пройтись. У меня разболелась голова.

Эмили наклонилась к нему поближе и язвительно заметила:

– И это не единственная ваша неприятность, Марк. У вас следы губной помады на воротнике свитера.

Он продолжал улыбаться, хотя глаза его смотрели на нее с осуждением. Затем он усмехнулся:

– Эмили, на что ты намекаешь? Бесспорно, это помада твоей матери.

Не обращая внимания на его слова, она сказала:

– Мама сейчас в парикмахерской. Мы встретимся с ней в бистро напротив. В час Она очень огорчится, если вы к нам не присоединитесь.

Эмили казалась воплощенной вежливостью, но ее зеленые глаза смотрели обжигающе холодно.

– Я ни за что не хочу огорчать Элизабет. Я приду. Чао, Эмили.

Он взмахнул рукой в знак приветствия и пошел дальше таким же быстрым шагом.

Эмили провожала его глазами, пока он не перешел дорогу и не свернул в боковую улочку. «Интересно, куда он направился? Мерзавец, – подумала она – Готова поспорить, у него интрижка с той мерзкой графиней со вчерашней вечеринки, которая такая же француженка, как я». Преисполнившись презрения, Эмили скорчила гримаску, развернулась на каблуках и отправилась дальше в поисках газетного киоска.

Вскоре она его обнаружила и, поскольку до часа оставалось еще время, не спеша покопалась в свежих журналах. Потом она посмотрела на часы и увидела, что пришла пора встречи с матерью. Эмили выбрала с витрины несколько открыток с видом Шамони и отправилась платить за покупки.

Наконец она положила в сумку открытки и сдачу и улыбнулась продавщице:

– Мерси, мадам.

Та собралась отвечать, но вдруг замолчала и прислушалась, склонив голову набок. Тут же послышался странный нарастающий шум, внезапно перешедший в оглушительный грохот.

– Похоже, что-то взорвалось, – воскликнула Эмили. Женщина уставилась на нее глазами, полными ужаса.

– Нет! Это лавина! – С неожиданным для ее полного тела проворством продавщица метнулась к телефону.

Эмили подхватила сумку и устремилась к выходу. Двери магазинов пооткрывались и из них выбегали люди. На их лицах, как на лицах прохожих, читался ужас.

– Лавина, – прокричал какой-то мужчина в ухо Эмили и на бегу показал рукой в направлении Монблана.

Эмили замерла на месте, не в силах шевельнуться. Даже отсюда она видела, как огромная масса снега, набирая скорость, летела вниз по склону горы, оставляя за собой пустыню в несколько тысяч футов шириной. Гигантские груды снега катились вниз все быстрее и быстрее, сметая все на своем пути. В кристально чистый воздух вздымались, подобно океанским валам, огромные облака снежинок, поднятых обвалом, и завихрились миллионами крошечных смерчей.

Две полицейские машины под вой сирен пронеслись по улице с головокружительной скоростью. Их пронзительный визг вырвал Эмили из транса. Она заморгала и вдруг почувствовала, как кровь холодеет в ее жилах. «Там Уинстон. И все остальные. Дэвид. Филип. Джим. Мэгги. Ян и Петер Коль».

Она начала дрожать, как лист. К ней все еще не вернулась способность двигаться. Ноги ее подкосились от охватившего и подавившего ее страха.

– О Боже! Уинстон! – вслух закричала Эмили. – Уинстон! О Боже! Нет!

Звук собственного голоса как будто придал ей сил. Она пустилась бегом вдоль тротуара, низко опустив голову. Все быстрее и быстрее мчалась она по направлению к подъемнику, который, как ей было известно, находился неподалеку.