Я сглатываю и поднимаю голову, осторожно хватая ее волосы на затылке, и тяну их назад, красные губы Саванны приоткрываются в удивлении и она смотрит мне в глаза.

— Не начинай того, что не сможешь закончить, Котенок.

Саванна усмехается и отпускает меня.

— Тогда мне лучше прекратить, потому что у меня нет никакого намерения позволить тебе «кончить».

Она просто оставит меня с моей проблемой в общественном месте, но по какой-то причине я улыбаюсь ей, будто она подарила мне быстрый удивительный секс.

— Ты такая дразнилка.

Я отпускаю ее волосы и поправляю свою эрекцию под штанами, и каким-то божественным чудом она застегивает пуговицы на своей блузке, без просьб и напоминаний.

Она поднимает руки и затягивает свои волосы в конский хвост, но я хватаю ее за запястье.

— Оставишь их распущенными?

Ее брови приподнимаются в удивлении, но она пожимает плечами и позволяет волосам вновь каскадом лечь на плечи.

Я беру ее за руку и веду к лобби, наблюдая, как она смотрит вниз на наши соединенные ладони. Я никогда не пробовал держать ее так до этого, и мне действительно все равно насколько некомфортно она может себя чувствовать прямо сейчас. Вещи, которые происходят на арене, бывают сумасшедшими, и я не собираюсь отпускать ее.

— Я держу твою проклятую руку. Переживи это.

Уголки ее рта приподнимаются, когда она смотрит прямо на меня.

— Вы любите командовать, мистер Витмор.

Мой член дергается в штанах, я стону и поднимаю ее руку, чтобы поцеловать костяшки ее пальцев.

— Никогда не называй меня так.

Мы видим несколько людей вдалеке от нас, к этому времени мы попадаем в коридор с конференц-залами, где мы практически одни. Я открываю для нее дверь в Комнату С. Саванна смотрит на вывеску и читает «Зарезервировано для частной компании» и кидает мне загадочный взгляд, когда мы идем через пустой гигантский зал.

В стороне есть неприметная дверь с вывеской «Котельная», я открываю ее, пропуская Саванну внутрь маленькой прихожей с грузовым лифтом. Нажимаю кнопку «вниз», наблюдая с изумлением, как Саванна озирается по сторонам, смотря то на меня, то на поддельную дверь бойлерной комнаты и пытается сложить все воедино.

— Необходимо доставить много людей из подвала, не выглядя при этом подозрительно, — говорю я. — Люди заходят в конференц-зал, через некоторое время выходят. Все выглядит как обычные совещания или встречи.

— Ого, — говорит она, когда двери открываются. — В этом есть смысл, я думаю.

Мы заходим внутрь, и я нажимаю кнопку подвала. Двери лифта захлопываются, и мы начинаем наш спуск в «Темницу».


Саванна


Когда Деклан сказал мне, что является бойцом подпольной организации, я представляла себе что-то подобное «Бойцовскому клубу». Ну, знаете, кулачные бои в грязных подвалах, потные мужчины, борющиеся на полу, и кровожадная толпа, приветствовавшая все это. Но чистое, хорошо освещенное помещение с боксерским рингом и трибунами? Это то, чего я не ожидала увидеть. Здесь даже есть полностью оборудованный бар и место для ставок.

Здесь много народу, и Деклан проводит меня через возбужденную толпу. Люди начинают узнавать его, и он вежливо кивает им в ответ. Они выкрикивают его имя и хлопают по спине. Мы продвигаемся дальше в более просторное место, а во мне одновременно зреет благодарность и раздражение.

Благодарность, потому что сейчас мне не нужно пробираться через толпу парней, которые очевидно пьют или уже пьяны, судя по бокалам в их руках. А раздражение, потому что сейчас все внимание сфокусировано на Деклане и девушке, которую он держит за руку. И я вижу, с какою неприязнью смотрят на меня работающие здесь женщины.

Мы огибаем стойку для ставок и образовавшуюся длинную очередь, с учетом того, как много здесь людей. Когда мы подходим к рингу, я вижу четыре трибуны с секциями, установленные на несколько футов от каждой стороны ринга. Места быстро заполняются.

Пока я задаюсь вопросом, куда же мы сядем, я вижу Маркуса, сидящего в первом ряду сектора. Его голова опущена вниз, пока он смотрит в телефон, но когда Деклан выкрикивает его имя, он поднимает взгляд и кивает в приветствии. Когда мы достигаем его, Маркус встает, смотря на наши сложенные вместе руки, после встречается с нами глазами, в которых невозможно что-либо прочитать.

— Маркус, ты знаком с Саванной, верно? — спрашивает Деклан, указывая на меня.

— Да, мы уже встречались.

Три приятно звучащих сигнала издаются в динамиках, и я поднимаю взгляд на Деклана.

— Что это?

Похоже на короткие предупреждения, звучащие в метро перед закрытием дверей.

Его рука выскальзывает из моей, он садится на металлическую скамейку.

— Это значит, что ставки больше не принимаются.

— Понятно.

Деклан улыбается и хлопает по своему бедру. Конечно, приятель. Я не собираюсь сидеть на твоих гребаных коленях. Я закатываю глаза и сажусь рядом с ним. Он убирает волосы с моих плечи назад и наклоняется, шепча мне на ухо:

— Что не так с моими коленями?

Его глубокий завораживающий голос будоражит мою кожу, и я инстинктивно начинаю бороться с дрожью, появляющейся внутри. Мой инстинкт подсказывает мне не позволять Деклану знать, как сильно мне этого хочется. Иначе я отдам ему всю власть надо мной.

Я должна напомнить себе, что этого не должно случиться. Он четко дал понять сегодня, что вся власть у меня. За исключением небольшого приступа альфа-самца, что он выкинул в коридоре.

— Я не ребенок, во-первых, — отвечаю спокойно. — Во-вторых, мы на публике.

Он носом щекочет мне мочку уха.

— То есть о том, чтобы попросить сесть тебя на мое лицо, не может быть и речи тоже?

О, Господи. Я сжимаю бедра, как только картина всплывает в моей голове, и мои глаза слегка закрываются. Почему он пытает меня таким образом? На публике. Это несправедливо.

Я тут же благодарю музыку, которая взрывается в динамиках, и свет в зале начинает тускнеть. Это приятное отвлечение. Мне даже все равно, что звучит песня к какому-то гребаному игровому шоу. Трибуны заполнены, и единственные люди вокруг арены — большие мускулистые парни, одетые в соответствующие черные костюмы. Предполагаю, что они из службы безопасности.

Прожектор освещает ринг, и парень в костюме пролезает через канаты. Костюм на нем дорогой и хорошо сидит, отмечаю я, когда он встает в центре площадки. Он не похож на ведущих с боксерских матчей, что я видела по телевизору. Этот парень выглядит так, будто сошел со страниц журнала GQ.

— Дамы и господа, — произносит он в микрофон, закрепленный на голове. — Добро пожаловать в «Темницу». Сегодня ночью у нас для вас несколько интересных поединков…

Рука Деклана накрывает мои колени, и я уже не слушаю, что говорит парень на ринге, я поворачиваю голову и встречаюсь с глазами Деклана.

— Мне действительно приятно, что ты здесь, — говорит он.

— Мне тоже.

Мне было любопытно узнать о его подпольном мире, и да, я признаю, было много негативных событий, но пока все не так уж и плохо.

Толпа взрывается приветствиями, и я снова возвращаюсь к рингу, наблюдая за представлением соперников.

— И сейчас здесь Бобби «Призрак» О’Фелан, — представляет ведущий, когда огни прожектора освещают дорожку, по которой идет огромный рыжий парень в черном шелком халате со своей командой, а толпа выкрикивает его имя.

— Он самый бледный человек, что я когда-либо видел. Он выглядит прозрачным на фоне этой темной материи, обволакивающей его.

Я давлюсь смехом и обращаюсь к Деклану.

— Пожалуйста, только не говори, что его прозвище связано с тем, как он выглядит.

Деклан облизывает нижнюю губу и улыбается, не отрывая глаз от ринга.

— Он ненавидит это прозвище.

Ох, это кольцо на губе снова дразнит меня. Что за чертову шапочку он носит? Почему эти бини так привлекательны? Им не следует быть такими, но так и есть. Так или иначе, я отрываю от Деклана глаза и снова сосредотачиваюсь на ринге. Ведущий ушел, его место занял рефери. Судье приблизительно лет сорок, но он в отличной форме и выглядит без изъянов. Я не сомневаюсь, что он может ответить этим бойцам, если они встанут у него на пути.

«Призрак» снимает одежду и передает ее одному из членов своей команды. Он практически светится в темноте по сравнению с темноволосым соперником, у которого хороший загар. «Призрак» кладет в рот капу, когда судья становится между ним и его оппонентом.

— Дайте нам чистую борьбу, джентльмены. Не давим глаза, не бьем по промежности, не кусаемся. Бой заканчивается после нокаута или аута, — говорит рефери двум парням. — Все ясно?

Парни кивают и ударяются забинтованными кулаками.

Я съеживаюсь, когда становится совершенно ясно, что здесь не используются перчатки. По крайней мере, их руки были перебинтованы, говоря я сама себе, и тут же раздается гонг и разворачивается ад.

Все вокруг нас стоят, кричат, будто демоны съедают их плоть. Деклан и я по-прежнему сидим, нам видно с первого ряда, как «Призрак» наносит правый хук и тут же бьет противника, выполняя удар в диафрагму. Темноволосый парень держится за живот и хрипит, когда «Призрак» хватает его за голову и наносит по ней удар своим коленом. Кровь хлещет из носа, размазываясь по губам и подбородку. Рой из маленьких красных капелек разлетается в воздухе, прежде чем противник падает вниз. Оглушительный вопль взрывается вокруг нас, и рефери парит над упавшим соперником.

— Один. Два. Три…

Голос рефери становится приглушенным, когда я вижу кровь, стекающую изо рта парня, оставляя темно-красную лужу на белой поверхности. Не знаю, почему я думала, что ринг, трибуны и пышные представления сделают зрелище менее отвратительным.