Дэвид нахмурился:

— Тебе не нравится леди Джослин?

Вспомнив, что ее брат не знает, с кем имеет дело, Салли проворчала:

— У нас не было возможности как следует познакомиться — Немного подумав, она добавила:

— Конечно, следует сказать, что леди Джослин была очень любезна, ведь она предоставила в наше распоряжение свой дом и прислугу. А еще она была так добра, что этим утром прислала мне записку, в которой сообщила, что тебе уже гораздо лучше и что теперь ты наверняка скоро поправишься. — Несмотря на свое решение быть великодушной, Салли не удержалась и выпалила:

— Но скажу тебе честно: когда я думаю о том, что она, возможно, останется твоей женой, у меня кровь в жилах стынет!

Дэвид нахмурился и хотел что-то сказать, но тут раздался спокойный женский голос:

— Вам не следует ничего опасаться, мисс Ланкастер. — Леди Джослин, прикрыв за собой дверь, прошла в комнату. — Мы с вашим братом уже обсудили этот вопрос. Наш брак будет признан недействительным, так что не беспокойтесь за свою кровь.

Салли густо покраснела. К несчастью, нападение всегда давалось ей лучше, чем защита, поэтому она тут же заявила:

— Великолепно! Если брак может быть признан недействительным, то я могу считать, что Дэвиду с вашей стороны ничего не угрожает.

— Салли! — воскликнул он.

— Не беспокойтесь, майор, — проговорила леди Джослин, проявляя терпимость. — Ваша сестра выдвигает такие обвинения не впервые. Похоже, что тревога за вас вызвала у нее слишком бурный всплеск фантазии. — Джослин положила на столик газету. — Я подумала, что вам будет интересно узнать последние новости. Извините, что я помешала вам.

Дэвид сказал:

— Пожалуйста, задержитесь на минутку, леди Джослин. Она взглянула на него с удивлением:

— В чем дело, майор Ланкастер?

Салли исподлобья поглядывала на стоявшую перед ней леди Джослин. Высокомерие этой аристократки раздражало ее, однако на сей раз она промолчала.

Дэвид же проговорил:

— Почему вы с моей сестрой так невзлюбили друг друга? Наступило неловкое молчание, которое в конце концов нарушила леди Джослин:

— Ваша сестра вбила себе в голову, что я представляю опасность то ли для вашей жизни, то ли для ее отношений с вами. Видимо, ей нравится видеть опасности там, где их нет. И тут Салли не выдержала и взорвалась:

— «Опасности там, где их нет»?! Дэвид, мне не хотелось тебе говорить, но я заставила ее согласиться на то, чтобы ты переехал сюда. Она хотела оставить тебя умирать в этом отвратительном госпитале, чтобы ты не мешал ей!

Дэвид посмотрел на жену:

— Это правда?

Джослин хотела что-то сказать, но Салли снова заговорила:

— А когда она дала мне деньги за первые три месяца, я спросила ее, почему она не дает мне тридцать сребреников. — Салли с возмущением взглянула на Джослин. — Так вот, твоя милая женушка сказала мне, что серебро дают, когда людей продают, а поскольку она покупает, то платит золотом!

— Вы действительно так сказали? — изумился Дэвид.

Джослин вспыхнула:

— Боюсь, что да.

В этот момент Джослин очень походила на нашалившую девочку, во всяком случае, не на гордую леди.

К величайшему удивлению Салли, ее брат вдруг громко расхохотался.

— О Господи, — пробормотал он и снова рассмеялся. — В жизни не видел таких… очаровательных дам. На него уставились две пары женских глаз. Салли угрожающе проговорила:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вы обе — просто удивительные женщины. Не говоря уже о том, что более властных особ, чем вы, просто-напросто не найти. Стоит ли удивляться, что вы действуете друг другу на нервы! — Он сокрушенно покачал головой. — Тот, кто назвал женщин слабым полом, явно не был с вами знаком. При столкновении с вами мужчине остается только соглашаться и надеяться, что он останется цел.

— Не слушайте его, — проворчала Салли, обращаясь к леди Джослин. — Дэвид обычно вполне рассудительный… Настолько, насколько мужчина вообще может быть рассудительным. Но если уж он что-то решил, можно сразу вывешивать белый флаг, потому что он обязательно сделает то, что хочет, а остальные пусть сами о себе заботятся.

— Я заметила признаки подобного отношения. — Губы леди Джослин дрогнули в улыбке. — Кажется, мы с вами впервые сошлись во мнениях.

Салли почувствовала, что вот-вот улыбнется в ответ.

— Не думаю, что сошлись, — пробурчала она. Дэвид взял сестру за руку:

— Салли, насколько я понял, из-за обстоятельств нашего венчания решила, что леди Джослин — мне враг. Это не так. Если бы она желала мне зла, то прошедшей ночью позволила бы мне упасть с галереи на мраморный пол. Я забрел на галерею, когда вышел из своей спальни… Если бы она не удержала меня, то обеспечила бы себе вдовство.

Салли ахнула, представив смертельное падение на мраморный пол холла.

— Ты бы разбился! — воскликнула она.

— У меня все мысли разбежались, и, видимо, я решил их догнать, — усмехнулся Дэвид. — Джослин оттащила меня от перил и благополучно уложила в постель. — Он и жену взял за руку. — В самые тяжелые часы моей болезни она ухаживала за мной, хотя мы с ней почти не знакомы. Джослин не могла быть более заботливой, даже если бы мы прожили в браке двадцать лет.

Салли недоверчиво посмотрела на леди Джослин:

— Вы действительно помогали ухаживать за моим братом? — спросила она.

— Да, хотя я удивляюсь, что он это помнит. Майор почти все время бредил.

Салли вспомнила утро венчания. Она тогда наотрез отказалась от любой помощи леди Джослин. При подобных обстоятельствах было бы нечестно винить эту женщину в том, что ей не пришло в голову взять Дэвида к себе в дом. Салли вынуждена была признать, что вела себя отвратительно. Глядя на леди Джослин, она сказала:

— Я должна перед вами извиниться. То, что я говорила… Это просто ужасно.

Спесивая аристократка, созданная воображением Салли, не преминула бы насыпать ей соли на раны. Но леди Джослин с грустью в голосе проговорила:

— Я и сама виновата. Мне следовало иначе с вами говорить.

Женщины молча смотрели друг на друга. Наконец Джослин нарушила молчание:

— Вы обладаете удивительной способностью… Вы выводите меня из себя и заставляете говорить ужасные вещи. Если бы меня услышала тетя Лора, мне бы пришлось в течение месяца отправляться спать без ужина. Давайте сделаем вид, что прошлой недели просто не было, и начнем все сначала! — Улыбнувшись, она протянула Салли руку. — Добрый день! Как приятно, что вы смогли нас навестить!

Салли снова убедилась: леди Джослин Кендел становилась совершенно неотразимой, когда пускала в ход свою улыбку.

Улыбнувшись в ответ, она приняла протянутую ей руку.

— Добрый день, леди Джослин. Меня зовут Салли Ланкастер. Как я понимаю, вы вышли замуж за моего брата. Очень рада с вами познакомиться!

Они обменялись рукопожатиями, и Салли мысленно поблагодарила брата за то, что он предоставил им возможность начать все сначала. Она уже не сомневалась, гораздо приятнее быть подругой леди Джослин, чем ее противницей.

Глава 14

Прекращение военных действий было отмечено чаем с пирожными. Теперь, когда было решено, что они с леди Джослин не враги, Салли рассмотрела под ее сдержанностью душевную теплоту. К своему великому стыду, она поняла: ее собственные предрассудки во многом определяли отношение к леди Джослин. Аристократическое происхождение далеко не всегда делает человека эгоистичным и жестоким, а бедность необязательно обеспечивает благородство души.

Спустя час леди Джослин извинилась и ушла, сославшись на то, что у нее есть дела вне дома. Салли еще немного посидела с братом. Заметив, что он начал уставать, она собралась уходить.

— Доктор Кинлок не сказал, когда он снова к тебе придет? — спросила она, взяв свой ридикюль.

— Он через несколько дней снимет швы. Другие услуги мне не потребуются. Во всяком случае, надеюсь, что не потребуются.

Дэвид направился к кровати и не заметил, лак у его сестры вытянулось лицо при этом известии.

— О, какая досада. А я… я даже как следует его не поблагодарила!

— Ну, можешь не сомневаться, я поблагодарил. — Дэвид улегся, чуть поморщившись от боли. — Он не только прекрасный хирург, но и очень интересный собеседник. Жаль, что я больше его не увижу, но он не из тех, кто тратит время на здоровых людей.

— Наверное, это так. — Тут Салли пришла в голову мысль, которая очень ее ободрила. — Я зайду к нему, чтобы уплатить по счету. Он живет в нескольких кварталах от дома Лонстонов.

— Леди Джослин уже расплатилась по счету, даже сам Кинлок назвал его «до неприличия огромным».

— Но это не правильно. Мы сами должны были бы ему заплатить. — Салли прикусила губу. — Хотя для этого пришлось бы воспользоваться теми деньгами, которые мне дала леди Джослин.

— Я склонен с тобой согласиться, но в данный момент у меня нет сил, чтобы с ней спорить. Если хочешь, можешь снова с ней поссориться — на сей раз из-за оплаты по счету. — Глаза Дэвида закрылись.

Салли стало стыдно, что она утомляет брата.

— Больше я с ней ссориться не буду. И потом, я вижу, что теперь, когда я заключила мир с леди Джослин, ее щедрость перестала вызывать у меня протест. — Она поцеловала брата в лоб. — Я приду к тебе завтра во второй половине дня.

Покинув Кромарти-Хаус, Салли повернула налево, к Гайд-парку. Лонстоны считали, что летом дети должны заниматься только по утрам, так что Салли не торопилась. Хотя ей с Лонстонами очень повезло, она подумывала о том, чтобы уйти от них, — ведь теперь у нее появился выбор. Салли нравилось учить детей, но ей хотелось испытать свои силы, заняться чем-нибудь другим. Чем именно — она пока не решила.

Стоял чудесный летний день, но Салли этого не замечала, она брела по парку, думая о докторе Кинлоке. Почему ее так огорчило сообщение о том, что доктор больше не будет навешать брата? Почему слова Дэвида так сильно на нее подействовали? Мисс Сара Ланкастер всегда считала себя воплощением практичности и совершенно не была склонна к романтике.