Приказав себе выбросить из головы дурные мысли, Коул сказал:

– Ник обещал показать мне дом у озера, который он выстроил на продажу.

У Эрин загорелись глаза.

– Еще один шедевр от Ника Манчини? Можно и мне поехать с вами?

– Конечно, – не без гордости ответил Ник.

Фейт забрала у Эрин свою дочку.

– Хочешь знать, в чем преимущество друзей и родственников перед родителями? – сказала молодая мать, обращаясь к Эрин. – Ты можешь понянчиться с ребенком в свое удовольствие, а потом вернуть законному владельцу!

Эрин засмеялась.

– Скоро я начну искать желающих понянчиться с малышом, – сказала она, и все вокруг замолчали, уставившись на нее в изумлении.

– Что? – чуть не взвизгнула Кейт.

Коул остолбенел.

Глаза у Эрин широко распахнулись, и лицо стала медленно заливать краска. Только сейчас она поняла, что наделала своей случайно сорвавшейся с языка фразой.

– Я… Это…

Коул встретился с ней глазами и едва заметно кивнул. Мол, говори, чего уж там. Конечно, говорить или не говорить, решала Эрин. Но если признаться, такой неловкости он никогда в жизни не испытывал.

– Эрин? – тихо спросила Фейт.

Та, взглянув на Коула, едва заметно кивнула ему в ответ.

Ощущение неловкости усиливалось с каждым мгновением, и Коул вдруг поймал себя на том, что не хочет, чтобы она думала, будто он свалил всю тяжесть признания на нее.

– Эрин беременна. Вы бы все равно скоро об этом догадались, – сказал Коул, протянув ей руку.

Лицо ее расслабилось. Она явно почувствовала облегчение. Ухватившись за протянутую руку, она вышла из воды на пирс и встала рядом с ним.

– У нас будет ребенок, – сообщила она всем собравшимся.

«Ну вот все и свершилось», – подумал Коул. Голова у него закружилась, и отнюдь не из-за перегрева на солнце, когда женщины вокруг стали прыгать и визжать. Их мужья, перепуганные шумом, поспешили узнать, в чем дело. И вот уже они с Эрин оказались в центре внимания всех присутствующих. Их обступили со всех сторон, Коула хлопали по плечу и поздравляли, Эрин целовали в щеку и тоже поздравляли.

Коул принимал поздравления, старательно уклоняясь от ответов на большинство вопросов. Наконец ему представилась возможность перехватить взгляд Эрин. Она выглядела возбужденной и несколько пресыщенной вниманием к своей персоне, и когда взялась за мочку уха, Коул понял намек.

– Эй, Ник, так ты покажешь нам с Эрин дом, или нам еще сто лет ждать? – крикнул Коул, призывая на помощь Ника.

Ник был догадлив.

– Да. Пойдем со мной в дом, мне надо ключи взять. Всех призываю вернуться к прерванным занятиям, – громко объявил Ник.

Коул схватил Эрин за руку и потащил прочь от доброжелательных и сверх меры любопытных подруг.

– Скорее возвращайся, – предупредила мужа Кейт. – Народ кормить пора.

– Знаю-знаю, – ворчливо ответил Ник, но даже Коул уловил в его тоне смешинку.

Коул, не забывая о своей роли защитника, придерживал Эрин за талию. Не бегом, но достаточно быстро все трое поспешили скрыться.

Эрин не сказала ни слова, но Коул чувствовал, что ей нужно отдохнуть от людей, побыть в тишине и покое. Если после экскурсии она не почувствует себя лучше, он придумает, под каким предлогом увезти ее домой. Вот оно как повернулось – не ему, а ей пришлось воспользоваться условным сигналом, чтобы сбежать от толпы.

Удивительно, но ни во время спровоцированного Ником разговора о личном и наболевшем, ни во время «сеанса публичного разоблачения», в результате которого о беременности Эрин и его отцовстве стало известно всем присутствующим, Коул не испытывал и тени тревоги.

Ник, как и обещал, показал им с Эрин свое последнее творение. Они осмотрели дом снаружи, и Эрин он очень понравился. Похоже, эта экскурсия пошла ей на пользу – она оправилась от шока. Как выяснилось, Ник взял на себя и внутреннюю отделку дома, включая его меблировку, так что на продажу он собирался выставить не просто голую коробку с коммуникациями, но образцовое жилище для большой семьи, куда можно вселяться сразу после покупки.

Ник провел их с Эрин по комнатам, рассказывая о том, какие материалы использовались для отделки и что именно он придумал сам. Коул слушал и смотрел, но как-то рассеянно. Он думал о том неожиданном открытии, что сделал сегодня. Как ни странно, в этой большой компании он не чувствовал себя отщепенцем. К нему подходили, с ним разговаривали, общались с искренним дружелюбием. И что стало для него настоящим потрясением, он сам не оставался безучастным. Он с интересом узнавал о том, что успело произойти или происходило в жизни его старых знакомых. Многие предлагали как-нибудь встретиться и выпить по стаканчику или сыграть партию-другую в покер, и его это не раздражало. Совсем.

Коул пришел к обескураживающему выводу: когда он не уходил в себя, как в раковину, люди его не отталкивали. И это заставило его задаться вопросом о том, не был ли показавшийся ему столь недружественным прием Серендипити своего «блудного сына» обусловлен его собственным поведением. Может, дело вовсе не в той неприязни, что питали к нему жители города, а в том, как он к ним относился?

Придется крепко подумать над этим, если он все же решит тут задержаться. При мысли о том, что когда-нибудь все равно придется уехать, Коул почувствовал дискомфорт, но постарался как можно быстрее подавить неприятное чувство.

Глава 12


К тому времени как пришла пора уезжать, Эрин была совсем без сил. Устало откинув голову на подголовник сиденья машины, она прикрыла глаза. Как все же приятно знать, что тебя отвезут куда надо и привезут обратно. Не хочется думать о том, что рано или поздно Коул перестанет быть ее личным шофером. И не только. Так быстро привыкаешь к тому, что о тебе заботятся. «Впрочем, надо пользоваться моментом», – подумала Эрин и, скинув туфли, калачиком свернулась на сиденье.

Она, хоть и давно уже свыклась с мыслью беременности, о том, что будет, когда все прочие узнают об этом, до сих пор старалась не думать. Как не думала, что будет чувствовать, глядя на счастливые пары. На семьи, мысленно поправила она себя. На нее накатила хандра при мысли обо всем том, чему не суждено сложиться с отцом их ребенка. Но Эрин знала, что это у нее от усталости. Она отдохнет, уйдет хандра, и останется решимость извлечь все лучшее из того времени, что они проведут с Коулом. А что будет дальше – время покажет.

В конце концов, Эрин всегда гордилась тем, что, вместо того чтобы бороться с обстоятельствами, примеряется к ним. В общем и целом она неплохо справилась и с ошарашившей ее поначалу новостью о беременности, и с вооруженным нападением, и с преследованием неизвестного психопата. По крайней мере голову она не потеряла. Умница, девочка! Возможно, психической устойчивостью она обязана тому, что всегда ощущала поддержку крепкой, сплоченной семьи. У нее было то, чего, увы, не было у Коула, и что, по его собственному признанию, повлияло на его видение жизни.

Эрин решила вздремнуть. Даже если уснуть не удастся, лучше притвориться спящей, чем говорить на больные для нее темы. Коул, с его проницательностью, сразу почувствует, что эти темы для нее неприятны.

К несчастью, несмотря на усталость, сон не шел, возможно, потому, что день этот был перенасыщен переживаниями, но Эрин все равно держала глаза закрытыми. Так, на всякий случай.

Разумеется, она продолжала думать о Коуле. Она вспомнила тот момент, когда он задержался у машины, а она направилась к дому Ника. Оглянувшись, она была потрясена тем, каким растерянным и беззащитным был у него взгляд. Она чувствовала его так же тонко, как и он ее. Эрин не рассчитывала на его признание, но он все же рассказал ей, как ему нелегко. Он, пусть еще лишь на шаг, впустил ее в свой внутренний мир.

И в конечном итоге Коул не только сумел пережить этот день, но и провел его с пользой, почувствовал себя своим среди всех этих людей. Теперь он знал, что ему найдется место в этой компании, если он того захочет.

«Пожалуйста, сделай так, чтобы он захотел быть со всеми этими людьми, – мысленно взмолилась Эрин. – И главное, чтобы он захотел быть со мной». Потому что, хотя она и не хотела произносить это слово даже мысленно, она чувствовала, что… Что она к нему далеко не равнодушна.

Уснуть она так и не смогла, но негромкое урчание мощного двигателя автомобиля успокаивало, она даже почти задремала, когда Коул остановил машину перед ее домом.

Она встрепенулась, услышав его тревожный голос:

– Не выходи, пока я не вернусь.

Эрин с трудом разлепила тяжелые веки. Перед домом она увидела два автомобиля полиции с включенными фарами. Из соседних домов люди высыпали на улицу. Кара и Сэм, уехавшие от Ника раньше, чем они с Коулом, потому что им нужно было выходить на работу в вечернюю смену, стояли на ее крыльце.

Эрин распахнула дверь машины и направилась к брату.

– Я велел тебе не выходить! – крикнул ей вслед Коул.

Эрин сделала вид, что не слышит его.

– Почему вы мне не позвонили? Почему не сообщили, что сработала сигнализация?

Ответила Кара. Говорила она спокойно, без выражения, но глаза смотрели участливо.

– Кто-то перерезал телефонный кабель. Сигнализация сработала, но звонок в отделение полиции так и не прошел. Твоя соседка справа – пожилой человек и почти глухая, а соседи слева уехали в отпуск. По крайней мере так говорит миссис Флин.

«Та самая, почти глухая соседка», – не без сарказма подумала Эрин.

– Должно быть, кто-то поблизости все же услышал сирену сигнализации и позвонил в полицию, – сказал Сэм. – Ты приехала раньше, чем мы успели тебе сообщить.