Он ловил себя на том, что его уже не коробит при мысли, что другой человек делает для него то, что он привык всегда делать сам. Когда Эрин взялась стирать его одежду, Коул был решительно против этого. Он даже пытался помешать. Но она жила по давно установленному распорядку, и как-то так вышло, что он перестал противиться тому, чтобы Эрин стирала его белье вместе со своим. Она оставляла ему газету, потому что сама просматривала только комиксы и рубрику, где печатались письма читателей с просьбой дать какой-нибудь житейский совет и ответы на их письма. Коул удивлялся ее странному выбору, ведь Эрин была слишком умна и образованна, чтобы ей могла нравиться подобная ерунда, но ему приятно было наблюдать за тем, как она улыбалась, читая газету, с удовольствием поглощая приготовленную им еду.

Ему будет всего этого недоставать, когда он съедет с ее квартиры. Из этого, конечно, не следовало, что ему хотелось, чтобы неизвестный психопат продолжал играть с ее жизнью. При одной мысли об этом Коула прошибал холодный пот. Никто сильнее его не мечтал поскорее поймать преступника, но расследование, что вели братья Эрин, зашло в тупик.

В довершение всего Коул получил от своего босса пару сообщений на голосовую почту. Руководство интересовалось, когда он готов приступить к выполнению очередного секретного задания. Обычно Коул отвечал, что готов был еще вчера, но оставить Эрин без защиты, зная, что она в опасности, он не мог. К тому же Эрин ждала его ребенка, и это обстоятельство тоже требовало осмысления. Разумеется, своему начальству Коул ничего этого рассказывать не станет. Ему просто нужен отдых, и после всех этих лет напряженной работы он вполне его заслужил.

Коул только что приготовил завтрак и собирался позвать Эрин к столу, когда в дверь позвонили. Зная, что Эрин открывать не станет – в этом она его слушалась, – Коул, проверив, на месте ли его пистолет, отправился выяснять, кто мог нанести им визит в десять утра воскресным утром.

Коул посмотрел в окно над дверью и остолбенел.

– Кто там? – крикнула ему с лестницы Эрин.

– Джед, – не оборачиваясь к ней, ответил Коул.

– А, ну ладно. Ты, пожалуй, сам справишься, – сказала она, и Коул скорее почувствовал, чем увидел, что она развернулась и пошла назад, в спальню. Он был только рад этому обстоятельству, поскольку ничего хорошего от этого визита не ждал.

Коул открыл дверь.

– Ты, гляжу, не торопишься меня впускать.

– И тебе доброго утра. И что тебя сюда занесло? Хочешь повидаться с Эрин? – спросил Коул, втайне надеясь, что Джед явился не по его душу.

Старик покачал головой:

– Я завтракал у Эллы и Саймона. Конечно, я знал, что ты разыгрываешь из себя телохранителя. Как ни странно, ты, оказывается, неплохо о ней заботишься, но, черт возьми, неужели не можешь удержать своего маленького дружка в штанах?

Коул схватил отца за здоровую руку и втащил в дом. Не хватало, чтобы престарелая соседка Эрин услышала их разговор.

– Тебя это не касается, – сказал Коул, закрыв за Джедом дверь.

Джед провел ладонью по волосам. Со сломанной руки уже сняли гипс, оставив только перевязь.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил Коул.

– Что значит, это не мое дело? Она дочь моего лучшего друга, бывшего шефа полиции этого города. Не говоря уже о том, что она еще и помощница окружного прокурора.

– Я все же не понимаю, какое ты имеешь к этому отношение, – сказал Коул и мысленно сосчитал до десяти, надеясь, что это его успокоит. – Ты думаешь, я это спланировал? И чтобы ты не спрашивал, да, я использовал презерватив.

– И все равно ты чертов олух. О чем ты думал, когда тащил в постель такую девушку?

Коул стиснул зубы.

– Она взрослая женщина. И все было по обоюдному согласию.

– Она чертовски приличная женщина, – рявкнул в ответ Джед. – Надо было думать, прежде чем ее лапать. Ты понимаешь, что с ней будет, когда ты ее бросишь?

– Вам не кажется, что мы с Коулом сами во всем разберемся? – Эрин спускалась по лестнице, одетая так, что можно было хоть сейчас отправляться в гости. Собственно, именно это и входило в их планы. Сегодня Ник ждал их в своем доме у озера. – Извини, Коул, но я не могла не услышать ваш разговор и не могу допустить, чтобы он все валил на тебя.

У Коула голова начала гудеть.

– Эрин, возвращайся наверх. – Джед стесняться в выражениях не станет. И Коул не нуждался в защитниках, тем более что битву с отцом он проиграл, когда еще был мальчишкой, и отыгрываться не собирался.

Эрин покачала головой:

– Я у себя дома, и это дает мне кое-какие преимущества, Джед. Если вы зашли, чтобы поздравить нас с тем, что у нас будет ребенок, милости просим. Если вы пришли, чтобы устроить скандал, то я вынуждена попросить вас уйти.

Коул не знал, какое из двух владевших им чувств сильнее: восхищение или досада?

– Эрин, я знаю тебя с пеленок. О чем ты думала?

Эрин склонила голову набок, глядя на Джеда так, как глядела на представителя стороны защиты обвиняемого в суде. Примерно так смотрят на таракана, которого собираются раздавить. Коул решил, что отец его сам напросился, так пусть получит по заслугам.

– Я думала, что лучшего мужчину, чем ваш сын, который помог бы мне забыть в тот вечер об одиночестве, мне не найти.

Коулом владели смешанные чувства. С одной стороны, она назвала его лучшим мужчиной. С другой – лучшим в качестве партнера на одну ночь. Сомнительный комплимент.

Впрочем, времени на психоанализ у него не было, потому что Эрин еще не все сказала.

– И пока вы не захотите увидеть Коула таким, каким его вижу я, знайте – вам здесь не рады. – Эрин прошла мимо Коула к входной двери и открыла ее, ясно дав понять Джеду, чтобы он уходил.

– Я вижу, дурные манеры Коула передались и тебе. Твоя мать была бы разочарована.

– Вообще-то я думаю, что она бы мной сейчас гордилась, – пробормотала Эрин, пропуская Джеда к двери.

– Ну вот, теперь ты заставляешь женщину за себя воевать, – сказал Джед, не отказав себе в удовольствии бросить в Коула камень напоследок.

– Иди домой, отец.

– Он разобьет твое сердце, точно так же, как его мать разбила мое, помяни мои слова.

– Но я буду лучшим отцом, чем ты, – сказал Коул, глядя в глаза тому, кто зачал его, но никогда не любил. – И за это я скажу спасибо Броуди. – Коул захлопнул дверь за Джедом до того, как Эрин успела лишить его этого удовольствия.

После нескольких секунд заряженной эмоциями тишины, которыми Коул воспользовался, чтобы с помощью дыхательной гимнастики прийти в себя и вернуть сердцебиение в норму, Эрин тихо позвала его по имени, положив руку ему на плечо.

Ему не хотелось говорить на эту тему. Если бы он мог что-то изменить в отношениях между ним и Джедом, так оно бы и случилось, и ему не пришлось бы страдать от унижения при таких вот стычках с Джедом на глазах у Эрин. Потому что, если хоть что-то из того, что сказал Джед, было правдой, так это то, что Эрин – порядочная женщина, и в конечном итоге больнее всего придется именно ей, и эту боль ей причинит он, Коул.

Но не только зачатый от него ребенок привязывал его к Эрин. Даже не будь она беременной от него, ему все равно не хватило бы духу от нее уйти, положив конец отношениям, которые она пыталась с ним построить. По крайней мере пока.

Коул обернулся:

– Извини, что так получилось.

Эрин приподняла бровь. Судя по выражению лица, боевой настрой ее не покинул.

– Даже не смей просить прощения за его поведение. Хочешь я скажу, чему ты должен научиться? Пытаться реагировать на Джеда так, чтобы его отношение к тебе никак на тебе не отражалось. А знаешь, я проголодалась. – Эрин развернулась и пошла на кухню.

– Все уже остыло, – сообщил Коул.

– А микроволновка нам зачем? – спросила Эрин и взяла со стола обе их тарелки. – Тебе повезло, еду я умею подогревать мастерски. – Послав ему лукавую улыбку, Эрин поставила их с Коулом завтрак разогреваться.

Похоже, беседе о Джеде настал конец.

Но так ли?

Разве ей не хотелось копнуть глубже? Поговорить об их с Джедом нездоровых отношениях? Неужели ее не беспокоило то, что Джед в своем мнении о сыне все же кое в чем прав? Что их ребенок, возможно, унаследует его, Коула, черты характера и манеру поведения? Потому что бестактность и безжалостность Джеда никак не перечеркивали тот факт, что в отрочестве Коул действительно был отъявленным шалопаем и занозой в заднице. Но поскольку Эрин эту тему не поднимала, Коул тоже не собирался этого делать.


Через несколько часов, заехав по дороге в семейный ресторан за фирменным тортом тети Лулу, который Эрин обещала привезти на вечеринку, Коул и Эрин подъехали к загородному дому Ника. Озеро Серендипити находилось на окраине города, и многие зажиточные горожане в добавление к городским квартирам имели тут дачи. Некоторые из этих летних домиков могли похвастать новой нарядной отделкой.

Эрин была удивлена, узнав, что Ник приобрел себе дом для постоянного проживания в дачном районе, но она знала, что он после смерти отца унаследовал строительный бизнес, да и сам был строителем по профессии. Для него разумным решением было купить по дешевке развалюху в удачном месте и довести ее до ума своими силами. По крайней мере Эрин думала, что все так и было, пока не увидела дом, в котором жили Ник и Кейт, своими глазами.

Вместо развалюхи или даже обычного дачного домика ее взгляду предстал самый настоящий добротный семейный дом.

– Вау! – восторженно прошептала Эрин. Подъездная дорога была выложена разноцветным камнем, тогда как к большинству соседних домов вели обычные усыпанные гравием дорожки.