Она прикусила губу, потому что невольно чуть не выговорила: «А потом, я подумала, может, вы опять полюбите меня?»

Господи, она чуть не показала себя перед ним полной идиоткой!

Чаду казалось, что его охватил ураган противоречивых чувств. Стиснув подвеску, он думал только о тех словах, которые его больше всего ранили.

— Я… бросил вас? Да как вы только могли… Если вы помните, леди Лайза, именно вы в буквальном смысле этого слова повернулись ко мне спиной — насколько я помню… вам нужно было послушаться ваших друзей, говоривших, что все эти слухи — правда.

Вся его боль, и ярость, и разбитые иллюзии, так старательно подавляемые, прорвались наружу — он вспомнил ее хрупкую стройную фигурку, ее золотистые волосы, искристым потоком сбегавшие ей на спину.

— Я верил вам… я любил вас. Вы были твердой скалой в океане мутной, грязной воды, в которой я тонул. А под конец вы — вы тоже — предали меня.

Его горящий взгляд пронзал ее, как кинжал. Потом он посмотрел на подвеску.

— Я благодарю вас за этот жест, поистине щедрый и великодушный, но подвеска королевы — слишком ценная вещь, чтобы подкреплять ею ваши слова и ваше состояние, может быть, минутное, возникшее благодаря случайному стечению обстоятельств. Честно говоря, я сам уже давно был не прочь аннулировать наше пари, и я с радостью куплю у вас эту штуку по рыночной цене.

Чад уронил подвеску ей на колени и встал. Потом подошел к окну и устремил свой взор в темный сад. Лайза не отрываясь смотрела ему вслед. Господи, как все могло дойти до такого кошмара и как он мог только подумать, что?.. Она глубоко вздохнула.

— Может, — сказала она жестко, — вы окажете мне в ответ такую же услугу — я имею в виду Брайтспрингс?

Чад немного помолчал, а потом обернулся к Лайзе.

— Продать вам Брайтспрингс? — спросил он со странной дрожью в голосе. — Боюсь, я не смогу этого сделать, потому что я его уже продал.

Лайза просто окаменела. Наверное, она ошиблась? Неправильно расслышала? Неужели он ее ненавидел настолько, что просто дразнил ее, а сам продал Брайтспрингс кому-то другому? Но он не мог этого сделать! Как мог он продать собственность, которая была ставкой в их пари?! Только законченный мерзавец, подлец мог сделать такое, а Чад не такой… Она подняла глаза и увидела, что он стоит прямо перед ней и смотрит на нее в упор.

— Пойдемте, — коротко бросил он. Чувствуя головокружение, Лайза встала и пошла вслед за ним. Он повел ее по небольшому коридору к комнате, которая служила ему кабинетом. Пораженная только что услышанным, она смотрела, как он вытащил листок бумаги из ящика своего письменного стола. Проводив ее внутрь комнаты, Чад протянул ей этот листок.

— Купчая на Брайтспрингс, — сказал он.

— Но… я думала… вы сказали, что вы…

— Да, я продал его, но бумага еще не передана. Вы хотите знать личность покупателя?

«Пусть это будет завершающим ударом», — подумала она. Проглотив резкие слова, которые готовы были сорваться с ее губ, Лайза взяла в руки листок. Она быстро пробежала по нему глазами, пока не дошла до строки внизу под названием Покупатель. Рядом стояло ее собственное имя! Она подняла глаза на Чада.

— Я не понимаю, как…

— Я убедил Томаса действовать в ваших интересах. Вы купите Брайтспрингс — за сумму в одну гинею. Сделка вступает в силу в тот самый день, когда истекает срок нашего пари. Я поступил точно так же, как вы сейчас со своей подвеской, — и по той же причине. Я вложил свою тысячу в правительственные бумаги потому, что не хотел выигрывать это пари.

Ее охватила сильная дрожь.

— И вы так же надеялись на благодарность, мистер Локридж? Если так, боюсь, вы будете сильно разочарованы, потому что… ох, черт побери!

К ее ужасу, слезы, которые давно уже подступили к ее горлу — с тех самых пор, как Чад вернулся из Индии, — выбрали именно этот момент, чтобы хлынуть наружу.

— Лайза! — закричал Чад. — Господи, не надо! — И уже более спокойным голосом он продолжил: — Я никогда не видел, как вы плачете.

Но слезы не хотели останавливаться.

— Это потому, что я не… я никогда не… обычно. П-пожалуйста, н-не обращайте внимания. Ох, как я ненавижу слезливых барышень! — пробормотала она, всхлипывая, когда новый поток слез залил ее щеки. — Ум-моляю, извините меня. Я… мне н-надо идти.

Она быстро повернулась и уже было выбежала из комнаты, но Чад схватил ее за плечи, и она уткнулась лицом в его плечо.

— Лайза, что такое? Я думал, вы будете рады…

— И я тоже думала, что вы будете рады, когда подвеска королевы вернется к вам, но… ох, ради Бога… у вас есть носовой платок?

Чад вытащил желанный предмет из кармана своего жилета, и Лайза окунула в него свой терпящий бедствие нос и вытерла щеки.

— Не знаю, что это со мной случилось. Пожалуйста, извините меня.

— Я обидел вас, Лайза. Мне так жаль… Простите меня за это.

— Вы еще раньше обидели меня — и вы не сожалели об этом, по крайней мере, — слезы опять полились, и Лайза сердито заморгала, проклиная свои глаза. — Как вы могли сказать, что я отвернулась от вас? Может, я что-то и сказала — и могла еще сказать… ну, хорошо, да, я повернулась к вам спиной. Но вы со мной и двух слов не сказали за все те недели после… Я так хотела, чтобы вы… поговорили со мной. — Она едва могла говорить от рыданий, которые сотрясали все ее тело. — Я знаю, это было глупо, но я просто хотела вызвать у вас хоть какую-нибудь реакцию. Меня испугало ваше равнодушие. Я думала, вы обнимете меня и… Но вы н-не сделали-ли этого… Вы просто… О-о-хх! — вздохнула она жалобно, плача, как тогда, шесть лет назад, когда она стояла, прижавшись к двери, за которой только что исчез Чад. Что же это с ней? Она просто не может с собой справиться. Да она скоро промочит слезами ковер! Господи, что он о ней подумает?

Лайза быстро повернулась и побежала прочь. Она вихрем промчалась по коридору, выбежала в сад и ни на минуту не останавливалась добежала до спасительного кабинета в своем собственном доме. Лайза подлетела к столу и без сил упала на стоящий рядом стул. И тут она увидела возле себя Чада.

— Что вы здесь делаете? — закричала Лайза, давясь неутихающими слезами. — Я х-хочу побыть одна!

Она пошарила в ящике стола в поисках еще одного носового платка. Вдруг наружу вылетела маленькая деревянная шкатулка и со стуком упала на пол.

— Не в ней ли вы хранили подвеску? — спросил Чад странным тоном.

— Да, — ответила Лайза, все еще пытаясь найти что-нибудь, чем смогла бы вытереть лицо.

— Но… разве вы не отнесли ее на Боу-стрит?

— Боу-ст… нет, конечно нет. Ох! — Она подозрительно взглянула на него. — Откуда вы знаете?..

— Я невольно слышал часть вашего разговора с Джайлзом в саду — в тот день. Просто мне показалось, что вы собрались пойти на Боу-стрит при первой же возможности…

— Чад Локридж, вы — самый глупый человек из всех, кого я только знала!

Ее глаза настолько распухли от слез, что она едва могла его видеть. Лайза стала раздраженно тереть их в отчаянной попытке вернуть себе нормальное зрение.

— Неужели вы и вправду подумали, что я вот так просто возьму и отдам им эту проклятую улику против вас? Я знала, что вы невиновны — несмотря ни на что… Так с чего бы я вдруг изменила себе и бросила на вас подозрение?

Какое-то мгновение Чад молча смотрел на Лайзу. Ему показалось, что внутри него что-то взорвалось и вспыхнуло пламя, осветившее его душу. Он порывисто обнял Лайзу и прижал ее к себе. Она не сопротивлялась, но продолжала что-то говорить в мокрый носовой платок, уткнувшись в плечо Чада. Наконец она успокоилась — лишь редкие всхлипы сотрясали ее тело, но она не поднимала головы.

— Как я мог быть таким глупым, Лайза? — Он приподнял ее подбородок и, улыбнувшись, заглянул в мокрые синие глаза. — И как ты могла быть такой глупой? Мы оба полны ложной гордости… Как мы могли позволить, чтобы колкие разговоры сломали нам жизнь? Вернее, чуть не сломали. — Взяв у нее носовой платок, Чад вытер последние следы ее слез. — Да ты выглядишь сущей дьяволицей, — сказал он ласково.

Лайза нежно улыбнулась в ответ:

— Да-а, ты хорошо знаешь, как успокоить даму.

Его губы едва коснулись ее волос.

— Ты думаешь… ну, я хочу сказать… мы можем вернуть прошлое, Лайза? Я никогда не переставал любить тебя и знаю, что никогда не перестану.

— Чад, я не думаю, что мы когда-нибудь сможем вернуть прошлое, но у нас может быть будущее… потому что я тоже тебя люблю. Я так тебя люблю.

Лайза могла бы еще многое сказать ему, но ей пришлось мгновенно умолкнуть, потому что Чад закрыл ее рот поцелуем. У нее закружилась голова, и она словно растворилась в его объятиях.

— Ох, Чад, мой любимый, — прошептала Лайза несколько мгновений спустя, когда, счастливая и усталая, положила голову ему на плечо. — Может, я была не права, когда сказала, что мы не можем вернуть прошлое, потому что я чувствую себя опять молоденькой влюбленной девочкой.

— Вместо напористой дамочки, которой ты стала? С замашками мужчины? Вот беда! — шутливо посочувствовал Чад. Чтобы опередить возможные протесты, он опять наклонился к ее лицу. После долгого поцелуя Лайза мягко высвободилась из его объятий.

— Думаю, — сказала она, улыбаясь, — что вам лучше отправить вашу персону домой, мистер Локридж, прежде чем вы окончательно подмочите мою репутацию.

— Ох, как это верно замечено, — ответил Чад, прижимая ее к себе опять. — Но должен вас огорчить, тут все в порядке. Многое дозволяется обрученным особам.

— Ах, вот как? Значит, мы обручены?

— Моя замечательная леди! — Он бросил на нее укоряющий взгляд. — Неужели все это время вы просто играли моими чувствами? Или… нет, вы совершенно правы. Я понял, что кое-что я упустил из виду. Леди Элизабет, вы не окажете мне незаслуженную честь стать моей женой?